У входа людей было не много, Остап выбрал для получения справки маленького скромного китайца, задумчиво глядевшего в сторону далекой родины.
Монгол шудан, камарад! поздоровался Остап. Китаец грустно спросил:
Доброволец?
Как вам сказать. напустил на себя загадочности Остап. В некотором роде.
Тогда вам в 17-й кабинет, но зря стараетесь, товарищ, там берут только бурятов и летчиков. Я вот калмык, и то не взяли.
Ничего, прорвемся! уверил собрата Остап и решительно вошел в холл здания. Главное, действовать стремительно!
Стремительно не получилось. Остап споткнулся о связку книг, лежавшую на полу рядом с горячо спорящими молодыми людьми и чертыхнулся, интуитивно на иностранном: Бранзулетка, секуритатя! Карамба, дэчи мори!
Спор мгновенно прекратился. Товарищ! схватил Остапа за руку один из спорщиков. Вы же подарок!
Ну, подарок, я, предположим, тот еще. А в чем дело?
Ведь это же Румынский! Правда? Ну, чистейший Румынский!
Остап напрягся. Не имею чести, то есть честь имею, но никого отношения. Стамбул.
Стамбул охвачен, товарищ. После присоединения Баку к нашему великому делу, турецкая секция переполнена. А вот с румынской секцией беда! Вся наша делегация уже третий месяц ловит несознательных цыганских пролетариев, ограбивших их на вокзале в Бухаресте. И не спорьте! Немедленно идем!
Они поднялись на второй этаж в комнату номер 21. Убранство секции было простое: обшарпанный стол и дюжина новеньких стульев вдоль стен. Жаль не тех! взгрустнул Остап. Вот. Товарищ, располагайтесь и немедленно начинайте работать! Я второй секретарь комкома, Радий Баров. Ваша фамилия? достал блокнот и карандаш активист.
Остап Бендер, сказал зачем-то правду Остап, что редко с ним случалось, но, впоследствии, это могло пригодиться при оформлении выездных документов.
Ну вот, я же говорил! Бендер! А еще говорите, что не румын! Язык вас выдал, товарищ Бендер. А произношение?! У-у! подытожил наставник. Вот вам первое комсомольское поручение! К следующей среде вам следует сформировать секцию из 56 человек со знанием румынского языка. В четверг отчетное собрание по Европе, а с вами вся Европа будет закрыта!
Европа это неплохо. сказал Остап. А нельзя ли возглавить секцию какой-нибудь Франции или, на худой конец, Британии?
Нет, это очень тяжелые участки, на них работают только старые Кидовцы. Завтра зайдите в шестую комнату, сдайте карточку на удостоверение. А сейчас, немедленно поезжайте на Курский вокзал, там всегда очень много цыганско-румынских активистов, видимо, постоянно помогают железнодорожникам с ремонтом паровозов в депо. Все! В среду перед собранием, жду вас у себя в первом кабинете с отчетом. Будь готов.
Всегда готов! машинально ответил Остап.
В понедельник Остап получил красивейшее удостоверение, в котором значилось:
МИД РСФСР
КИД Москва
секция:
Румыния
руководитель:
Остап Бендер
С таким, пожалуй, и на трамвае можно ездить. подумалось Остапу. В среду утром Остап накидал список из пяти румынских фамилий, которые были на слуху: Ротару, Попеску, Гацкан, Додон, пятая фамилия не давалась, и Остап вписал: Боцман, по созвучию с Гацкан.
Собрание прошло торжественно и успешно, особенно отметили молодую румынскую секцию и ее подающего большие надежды идейного руководителя. Трамвай стал бесплатным, ни Остапу, ни кондукторам даже в голову не приходило узнать: дает ли красная книжица право на проезд. Это вам не дворницкая бляха, это удостоверение с фото! Все это было замечательно, но никак не приближало Остапа к цели: выезду на «замшелые участки» Европы с золотой бляхой, которая временно хранилась у деда в приграничном селе.
Зимой Остап съездил к деду в село, по официальной линии КИДа для проведения воспитательной работы в колеблющихся приграничных районах. Бляха была на месте. Дед еще строже стал хранить тайну, исполняя ответственное государственное задание, воодушевившись, что Остап вернул ему 50 рублей, а не 40, которые занимал. Отчет Остапа о поездке был признан ярким. Районы перестали колебаться. Остапа наградили зачислением в вечернюю спец. школу с углубленным изучением тревожной международной обстановки сроком на шесть месяцев. По окончании школы планировалось дипломная поездка в так называемое «поле» для практического закрепления теоретических знаний.
Зимой Остап съездил к деду в село, по официальной линии КИДа для проведения воспитательной работы в колеблющихся приграничных районах. Бляха была на месте. Дед еще строже стал хранить тайну, исполняя ответственное государственное задание, воодушевившись, что Остап вернул ему 50 рублей, а не 40, которые занимал. Отчет Остапа о поездке был признан ярким. Районы перестали колебаться. Остапа наградили зачислением в вечернюю спец. школу с углубленным изучением тревожной международной обстановки сроком на шесть месяцев. По окончании школы планировалось дипломная поездка в так называемое «поле» для практического закрепления теоретических знаний.
По этой причине Остап халявить не стал. Школу регулярно посещал. Но поездка в румынское «поле» его, ну никак не устраивала, и он стал вне класса посещать занятия немецкой группы. Это был хоть и призрачный, но какой-никакой шанс попасть на «разложившиеся участки» континента. С профессором они сошлись дружески на воспоминаниях о Старгороде, откуда профессор был родом, его предки переехали в Старгород из Померании, когда там начались гонения на жителей, говоривших на непатриотичном померанском диалекте. И хотя Гольдберг, была очень благозвучной немецкой фамилией, лучше было уехать. Ювелиры везде нужны! В Старгороде местечковый померанский диалект идиш, оказался литературным немецким, и сын ювелира стал давать частные уроки немецкого, а после революции и подавления последнего мятежа в Малиновке его и вовсе в университет отрядили, так как старая профессура поехала кататься на пароходе, да так и не вернулась. Чем богаты, как говорится
После того как Тельман со своими знакомыми дамами подхватил знамя революционной борьбы в Германии, старгородские красные студенты написали ему пламенное письмо. Гольдберг его перевел, а сосед Костя-моряк через знакомых контрабандистов переправил письмо в Германию. Удивительно, но ответ старгородским студентам и лично партайгеноссе Гольдбергу пришел за подписью Тельмана в МИД, в Москву. Профессора срочно вызвали в столицу, тщательно проверили на «шкурность» и направили на особо важный участок, в школу с углубленным погружением революционной молодежи.
Подготовка молодежи в школе откровенно хромала, так как часть молодежи во время прохождения практики в «поле» бесследно исчезала вместе с карманными командировочными, а вторая часть в порыве рвения тут же выходила на центральную площадь «поля» с красным флагом и кричала на заученном немецком: «Вся власть Советам» и «Долой», после чего начинала петь «Интернационал» на русском и также бесследно исчезала где-то в Моабитских застенках.
С приходом Гольдберга ситуация в школе с выпускниками слегка улучшилась, некоторые даже просто работали и руководство профессора за это ценило. Помимо языка, Гольдберг учил своих студентов быть незаметными, чтоб по морде за акцент не получить, а если что всегда можно сдаться! Как бы понарошку, для дела. Вопрос о членстве Остапа в выпускной группе, которая направлялась в Дрезден решился на внеклассном занятии, когда Остап молча положил на стол профессора 200 рублей и максимально трагично произнес: Сберегите это для священного дела светлой борьбы! Путь мой тернист, а потомкам это пригодится. Гольдберг заверил Остапа, что потомки, с которыми он знаком, свято верят в благополучное возвращение Остапа с победой и никогда его не забудут.
До отправления голубого экспресса Москва-Варшава, до Дрездена прямых поездов не было, оставалось еще несколько месяцев.
Остап в доме 10 расклеил объявления, что главный приз «облигационно-лотерейного займа» будет торжественно разыгран и вручен Первого Мая, в день солидарности трудящихся всего мира до седьмого пота. Главный приз интертурпутевка в «Нью-Йорк город контрастов» с питанием и проживанием на целый месяц, на комфортабельном круизном лайнере «Михаил Светлов». Программа круиза была насыщенной: 14 дней из Старгорода до Нью-Йорка, 14 дней из Нью-Йорка обратно в Старгород, один день из Москвы в Старгород, один день из Старгорода в Москву и один незабываемый день в Нью-Йорке с экскурсией на бронированном автобусе в Гарлем, которая называлась: «Так жить нельзя!». Счастливчик также награждался субботней лекцией в летнем театре в Парке Культуры: «Империализм путь в никуда!». Обязательным условием, помимо именного билета, участники должны были предоставить в Оргкомитет в домком следующие документы: