Скажите, а вот смог бы Марк утереть нос буржуям и посоревноваться с нашими мастерами из Эрмитажа? Вы знаете, что для выставки сделана бронзовая копия, которая ценности не имеет, ну и стекляшки должны быть сделаны, да вот мастер-огранщик Эрмитажа заболел коварным вирусом, работать может, но в Эрмитаж в мастерскую его не пускают. Может Марк сможет сделать? А бронзовую железяку мне без проблем дадут на пару недель. Что с ней станется, да и кому она нужна, кроме выставки.
Гольдберг написал родственное письмо двоюродному брату, и Остап отправился в Старгород. Пока Марк, необычайно одухотворенно трудился над огранкой стекляшек, инкрустированием их в «Копию» (он так и называл изделие «Копия», неизменно шепотом и с придыханием), вояжер съездил к деду, забрал золотую бляху дворника, вручил ему еще десять рублей, сообщил о секретном награждении деда Орденом Почетного Легиона и Красного Знамени, с вручением оных в разных местах, в разное время в режиме строжайшей секретности, в узком кругу, после окончательной победы высшей справедливости. В этот раз дед даже глазом не моргнул, закалился, не то, что в прошлый раз чуть не прослезился.
Вернувшись в Старгород, Остап упаковал бронзовую бляху дворника в коробку из-под ботинок «Мореман», отыскал Костю-моряка и за сто рублей договорился переправить коробку через Переи в Дрезден. Товар должен был быть на месте в сапожной мастерской Арно, что возле собора Фрауэнкирхе. Золотая же бляха вернулась вместе с Остапом в Москву на Шаболовку.
Провожали выставочный экспресс помпезно! Поскольку везли железяки, надобности в конспирации не было, а идеологическая составляющая была колоссальной! Митинг на перроне продолжался два часа, график движения поездов был сбит напрочь, но событие того требовало! Для делегации было выделено два вагона, один спальный, второй товарный, для ящиков с артефактами. Ящики даже не были опечатаны. Чего их пломбировать, на границе все равно вскроют несколько раз, а спереть там нечего, даже цыганско-румынские пролетарии всех вокзалов, всех городов маршрута следования знали, что везут подделки. Заранее это было неизвестно, поэтому Остап подменил бронзовую бляху на золотую еще во время прощального выставочного мероприятия в актовом зале КИДа, где экспонаты, после завершения, разложили по ящикам и отправили грузиться в депо. Риск, конечно, был, но: информационный вакуум лучшая гарантия безопасности. На границах товарный вагон пограничники и таможенники вскрывали, артефакты рассматривали, но больше из любопытства, членов делегации вообще не досматривали из-за статуса. Знать бы, что так будет! Но после встречи на Днестре, Остап это вариант даже не рассматривал. До Дрездена добрались буднично. Складировались в пока еще пустующем спец. зале галереи. Открытие выставки было запланировано на субботу в двенадцать ноль-ноль. Впереди предстояла тяжелая неделя по концептуальному и выигрышному размещению экспонатов в выставочном зале. Время было.