Оставалось ещё разобраться на антресолях, куда Инга не заглядывала уже несколько лет. Какие-то коробки, свёртки, пакеты, рулоны переселились с антресолей на пол, перегородив коридор. Опять пожелтевшие журналы, выгоревшие фотоплёнки привет из прошлого века, туфли и шляпки давно демодэ. Короче, весь ассортимент для помойки. Но вот Инга открыла коробочку, в которой лежали часы-ходики. Небольшие деревянные часы в виде домика, на крыше которого сидела резная птичка. Вокруг циферблата голубые и белые цветочки. Под домиком висели две гирьки в виде бронзовых еловых шишек. А между ними на качелях сидела миниатюрная девушка в национальном немецком костюме: белая блузка с пышными рукавами, серая юбка, чёрный жилет, ярко-красный фартук, белые чулки и башмачки. Завершала убранство жёлтая шляпка с маками. Инга вспомнила, это были часы из Кёльна. Когда-то она их уронила по неосторожности, крышка домика откололась. Инга сложила часы в коробку. «Потом склею», решила она. Но это «потом» всё не наступало, и сувенир оказался забыт на антресолях.
Выбросить жалко. Симпатичные. И потом это память о поездке к сестре. Инга стёрла пыль с часов, нашла клей «Момент» и новую батарейку. В считанные минуты привела всё в порядок. «Делов -то!» Вбила гвоздь в стену между фотографиями сына. И повесила часы. Переведя стрелки в нужное положение, качнула Мёдхен. Именно так её назвал продавец сувенирной лавки в Кёльне.
Ур мит мёдхен? переспросил он Ингу, когда та, лихорадочно вспоминая подходящие слова, что-то лепетала и показывала на часы.
Мёдхен стала весело раскачиваться. Но выражение её личика показалось Инге недовольным и даже сердитым.