Она раньше часто проходила здесь.
Именно здесь, мы и познакомились.
Я всё ещё надеюсь встретить её снова, спросить, почему она так поступила со мной.
Взглянуть ей в глаза.
Даже если она мне и не ответит, я всё пойму без слов.
Он замолчал.
Молчал и я.
Подошёл официант.
Закажите что-нибудь ещё?
Нет, счёт, пожалуйста, ответил я.
Вот подходящий момент, понял я. Официант принесёт счёт, я рассчитаюсь и. А почему ничего не предлагают ему, вдруг подумал я, словно он ?
Я часто прихожу сюда, сказал незнакомец, будто и правда, слышал мои мысли. Все привыкли, что я ничего не заказываю.
Повеяло холодком, я уже снова был готов испугаться этого человека.
Меня вам бояться нечего. Я действительно, безвредный псих, сказал он с печальной улыбкой. И обычно я не подсаживаюсь к людям, прекрасно зная, как действует на них моё присутствие. Но когда я вошёл что-то почувствовал, словно услышал тихий плач, словно маленькая птица кричала от боли в запертой клетке, звала на помощь
Подошёл официант, положил на стол счёт, ушёл обратно.
Я достал бумажник, открыл.
В нём было несколько тысячных купюр.
Достал одну, положил рядом со счётом.
Многовато за чашку кофе, подумал я, но сдачу ждать было выше моих сил.
Встал из-за стола.
Я могу помочь, сказал человек.
Спасибо, но нет, мне не нужна помощь, ответил я.
Поспешно вышел из кафе и скорым шагом, не оглядываясь, направился к подземному переходу, стараясь освободить голову от любых возможных мыслей.
Я прекрасно знал, почему от незнакомца ушла его девушка.
Знал, что нужно делать мне
В последний момент я вспомнил, что где-то лет пять назад именно я и придумал эту грустную историю.
Мне следовало забыть дорогу в это кафе, расстаться с надеждой, увидеть через его окно над тротуаром. По крайней мере, до момента, пока не удастся изменить для этой своей истории финал.
Всё или ничего
Я подслушал эту фразу в каком-то фильме, или даже, нет я придумал её сам, вслед за тысячами тысяч, предшествующих мне людей.
Всё или ничего! воскликнул я. Развернулся и ушёл, демонстративно показывая, что раз ВСЁ мне обеспечить не могут, то и жалкие, предлагаемые крохи, мне тоже не нужны. Пусть будет ничего.
Судьба обрадовалась такому повороту событий моё последнее желание было намного проще воплотить в жизнь и не стало ничего, как я и заказывал.
Я сидел в глубоком кресле, в тёмной пустой квартире, упиваясь своим новым состоянием. Мне и правда, не хотелось ничего. Я даже свет включить не захотел.
Конечно , ворчал я, слегка обидевшись.
Ещё бы , искал оправдание я, зная, что по-другому и быть не могло.
Плевать! кричало самомнение. Выдержу, справлюсь, преодолею и вернусь. Будут тогда знать!
И всё-таки , возражала жалость к себе.
Вот тебе и конец, подвёл итог разум.
Но я не послушал даже его.
Всё уже было сказано, отступать было некуда.
Наступать было тоже некуда, да, и не на кого.
Просто сидеть на месте было глупо, и я углубился в себя.
В первый момент меня окутали тьма, пустота, безысходность и одиночество.
Эй! крикнул я. Когда речь шла про «ничего», я не имел в виду внутренние проблемы. И не надо путать слово «ничего» и «ничто». Сам по себе, я всё-таки, что-то.
И тьма отступила. Одиночество осталось. Пустота поглотила безысходность, дополнила одиночество, и освободило место ожиданию.
Вскоре оно пришло.
И что? спросило оно.
Не понял вашего вопроса, ответил я?
Ты дурак? спросило оно огромное, переменчивый образ, грустные, с упрёком и сожалением глаза.
Не знаю, ответил я.
Слушай дурак! У меня есть всё.
Правда? с надеждой спросил я.
Правда! Но тебе от этого не легче. Тем, что есть у меня, ты воспользоваться не сможешь.
Как?
Ты знаешь кто я?
Да, неуверенно ответил я.
Так вот, моё имя говорит само за себя. Пока я с тобой ты можешь ждать, что угодно и сколько угодно, но дальше этого дело не пойдёт.
И как быть?
Точно дурак! подтвердило Ожидание. Выбери, что хочешь и будем ждать. Хоть это твоё, ВСЁ. Но помни, что на выбор ВСЕГО у тебя жизни не хватит. Его придётся разделить на составляющие слишком общее понятие. Такое даже ждать невозможно. А составляющих в нём много, бывает, что и не сосчитать. А ведь нужно ещё осмыслить, представить . Иначе, когда дождёшься, будет не понять, что пришло.
До меня начало доходить, что я крупно влип. Пока я считал, что достоин всего на свете было просто что может быть проще обобщённого понятия, в котором найдётся что угодно. С переходом на конкретику всё чрезвычайно усложнилось. Я понятия не имел, как это всё разделить, а значит, не мог и выбирать.
Мало того, слова этого странного существа окончательно сбили меня с толку. Я, вообще, перестал понимать зачем мне нужно это ожидание. Я хотел не просто ВСЁ я хотел ВСЁ и сразу.
Я тяжело вздохнул, закрыл глаза и погрузился в себя ещё глубже.
Странное существо с грустными глазами исчезло, мне стало легче, но снова стала сгущаться тьма.
Чуть не попался, подумал я. Стал бы такой же расплывчатый и безликий с печалью в глазах. Всю жизнь бы ждал и помер ничего .
Вот оно! мысленно воскликнул я. Опять это «ничего» проклятье, которое я сам наложил на себя.
Я огляделся.
Тьма становилась гуще.
Мне стало страшно.
Когда я делал свой выбор, нервно думал я. Отворачивался от реальности, выбирая «ничего», я имел в виду смену направления, возможно, образа жизни, но никак ни тьму и пустоту без вариантов.
Я выбирал НИЧЕГО не буквально! крикнул я, что было духу кому-то, кто, как я догадывался, манипулирует мной, давит на меня своей тьмой и подсылает своих слуг. Сначала это бессмысленное ожидание, но я был уверен, что будут и ещё.
Ну, кто там следующий? Давай! крикнул я своему невидимому противнику.
И кое-что изменилось.
Я не заметил, как оказался среди бескрайней равнины.
Один, ночью, но всё равно стало заметно светлей. Тьму разбавлял свет полной луны, и весь мир от горизонта до горизонта заполнил призрачный полумрак.
Прямо передо мной, на горизонте, ограничивающем видимое пространство там, где полумрак сгущался и становился темнее, что-то зашевелилось, пришло в движение, стало приближаться, увеличиваясь в размерах. Через некоторое время я понял, что это были всадники, что они скакали ко мне и что их было много.
Вот и напросился, прошептал я.
Но страшно почему-то не было.
У меня всегда так, думал я. Когда нужно бояться и что-то делать, я просто стою столбом и наблюдаю. Становится даже интересно, чем всё закончится.
Всадники же неслись, стремительно поглощая пространство. Ещё через мгновение я уже мог разглядеть первых из них, последние же при этом всё ещё терялись за границей восприятия.
Вот это да! невольно воскликнул я. Целая армия атакует!
И не кого-нибудь, а меня, думал я, ведь вокруг больше никого нет.
Это немного тешило самолюбие и придавало значимости моменту, но было странно. На такого, как я хватило бы и одного всадника, казалось мне. Самого слабого из этой толпы.
Но ситуация развивалась, делать было нечего, а бежать, бесполезно в принципе. Куда убежишь от лошади на равнине, где всё просматривается?
И я остался стоять столбом.
Армия тем временем приближалась, но чем ближе она оказывалась ко мне, тем больше проявлялось в ней несообразностей.
Я всегда считал, что кавалерия должна держать строй. Атакуют ли они, разворачиваются ли во фронт, совершают ли переход везде есть свой порядок. Здесь же каждый всадник скакал сам по себе. Были, правда и редкие группы по двое трое, но ощущение порядка не возникало.
Они приблизились ещё, и я увидел, что все всадники отличаются по размерам.
Некоторые, казались огромными и скакали на могучих конях, другие, почти карликами чуть ли не на пони. У одних были блестящие доспехи и сверкающая сбруя их лошадей. Другие были одеты в лохмотья, а вместо нормальной уздечки держали в руках обычную верёвку.
Никакая это не кавалерия, понял я. Собрали всякий сброд, первых, что попались под руку и отправили ко мне.
Непонятно только зачем, пробурчал я себе под нос.
Но учитывая скорость, с которой они приближаются, думал я, ждать понимания этого осталось недолго.
Ещё мгновение и первый из всадников поравнялся со мной. Придержал своего коня и остановился.
Вслед за ним в тот же миг, словно по команде, хотя никакой команды я не услышал, остановились и все остальные.
И не просто остановились застыли. У большинства коней ноги оказались подняты над землёй, словно какая-то сила мешала им сделать ещё шаг. Сами всадники сидели в неудобных позах абсолютно неподвижно, у некоторых в вытянутой руке была поднята плётка над головой. Застыли даже хвосты этих плёток вертикально, горизонтально, под разными углами даже сила гравитации на них не действовала.