То загадка, на весь век
С глины* создан человек .
Не из ка́меня источен,
Хотя камень очень прочен;
Не из вод, не из огня,
Вот какая се земля.
Мы же, следуя закону,
В деле нет у нас препо́ну*,
Сотворяем из земли
Божью правду, вот смотри».
Дверь хозяин открывает
Илью в горницу впускает.
3
Как ступил Гвоздец за дверь
(Тут хоть верь мне, хоть не верь)
Изменился он в лице;
Видна оторопь в купце;
Широко глаза раскрылись;
Губы складкой удивились;
Любопытство на глазах
Слышал он о чудесах,
Но, ни разу не вида́л,
Пока в дом сей не попал.
То не горница, а диво;
Купец смотрит молчаливо;
Знаком кучера зовёт;
Константин к нему идёт,
И с улыбкой до ушей,
Хоть завязочки пришей.
Ну, а в горнице, повсюду,
На Илью взирает чудо
Полки в белых кружевах,
А на полках, просто «Ах!».
Сколько радостных игрушек,
Ребятишек и зверушек:
Кто-то по воду идёт,
Кто овцу домой несёт,
Кто на санках, кто в лукошке,
Кто-то дремлет на порожке;
С кошкой пёс играют вместе;
Бык, баран, всё честь по чести
Купец взор свой опускает,
И на стол большой взирает.
Ну, а стол смущенье ока,
По столу тому с далё́ка,
Скачет тройка во весь мах,
Вот она уж в небесах,
Оттолкнулась от стола,
Прямо к облаку взмыла́.
И заметить он не мог,
Как раскрылся потолок,
Кони в воздух поднялись,
В небо прямо понеслись.
Тройка по небу бежит,
Коренник глаза коси́т,
Топчет звёзды копыто́м,
И роняет их притом;
Звёзды наземь опадают,
Но, совсем не пропадают;
У изделий на главах,
Размещаются во лбах.
Что ни звёздочка то ямка;
В ямке вычурная рамка;
Луч в ту ямку упадёт
Ямка светом изойдёт;
Брызнет я́хонтом в глаза,
Следом тут же бирюза;
Сотни искр взлетают ввысь,
Что она горит, кажись.
Дальше мост стоит дугой.
По мосту тому каймой,
Из снежинок ли свитой,
Идёт оттиск золотой:
Точки, звёздочки, глазочки,
Треугольнички, кружочки
Снизаны в единый ряд
И цветным огнем горят.
На мосту олешки браво,
Друг пред другом величаво,
Глазки в небо устремив,
Копыточки в мостик вбив,
Хвастают небес дарами
Разветвлёнными рогами.
За мостом утята важно
Щиплют травку и отважно,
Чтоб сразить наверняка
В бой идут на червяка.
А за ними бык-гора,
Из главы́ торчат рога.
Каждый рог, как дуб большой,
С тёмной кольцами корой.
На спинище горб огромный,
Как курган в пустыне томной;
Дверь в горбу стоит резная,
Три ступеньки. И прямая
К ним дорога по хребту,
По хребту и по хвосту.
Лоб огромный, безразмерный,
Бык знать силы непомерной,
На столе стоит в дозоре,
Искры мечутся во взоре,
Бык ни день, ни ночь не спит,
Мир игрушечный хранит.
Изукра́шен всем на диво.
В нём земли родимой сила.
С силой той не совладать
И игрушек не сломать.
Вот увидел бык Илью,
Нагнул голову свою.
Бык подумал, что он враг,
(Бык был вовсе не простак).
Заревел, аж дом затрясся,
Слышать было то ужасно,
Пламя вылетело с ноздрей,
Пыль завилась, а за ней
Землю бросил копыто́м,
По бокам стегнул хвостом,
Опустил тот хвост к земле,
А игрушки на столе
По хвосту к горбу бегут,
Только видели их тут.
В горб вошли и дверь закрыли,
Совсем даже не шумели,
Не толкались на хвосте,
На хвосте и на спине.
Бык рога ещё нагнул,
Головой большой тряхнул,
Приготовившись к сраженью
__________
«Это что за наважде́нье?!»
Наш Илья оторопел,
Да хозяин тут поспел.
Говорит Илье он тут:
«Наш охранник очень крут.
Ты, бычок, иди на место.
Гость у нас, и ты не к месту,
Бой готовишься принять,
Пыл то надо поуня́ть»
Понял бык угрозы нет,
На слова сии в ответ
От Ильи он отступил,
Хвост на землю опустил.
Дверь в горбу его открылась,
На крылечке появились
В лапах с палкою бобёр,
За бобром идёт козёл,
А козлята стригунки
Из горба вперегонки,
На крылечко выбегают,
И балясины бодают,
По хребту бегут с прискоком,
И как будто ненароком
Скок на землю со хребта
С ними просто маята.
Высоко, разбиться можно,
Прыгунам же всё возможно.
А глиняшки, кто бегом,
А глиняшки, кто бегом,
Кто с прискоком, кувырком
По хвосту на стол сбегают,
Места чинно занимают:
Кто на лавке, кто на полке
Кто в кармане, кто в кошёлке,
Средь горшков и на окне
И осталась на спине
Лишь мартышка с кличкой
«Сям»,
Строя рожицы друзьям.
Илья смотрит на игрушки
Ребятишки и зверушки
Все имеют свой наряд;
От наряда чин и склад.
А наряд не то, брат, слово,
Под луною нет такого;
Разве на звезде какой?
Только там не под рукой.
Здесь же, прямо на столе,
Ни в какой-то вышине,
Рук творения стоят
И тебе в глаза глядят.
Наш купец столу дивится:
«Может быть всё это мни́тся?»
И молитву сотворя,
Щиплет за ухо себя.
_____
Здесь бы можно точку ставить,
Только, как купца оставить,
Не поведавши о том,
Что случилось с ним потом?
4
Мужичка́ купец зовёт
И о девах дознаёт:
«Эй! Хозяин! Где ты?»
«Ту́та»
Мужичонка ниоткуда
Пред Ильёю предстаёт,
И такую речь ведёт:
«Как? Понравилось? Что надо?
От чего душе услада?
Вы желаете купить,
Обменять иль одолжить?
Наш товар всегда лицом
Дело только за купцом».
«Хорошо, сказал Илья,
Я ж хочу просить тебя
Показать мне ту девицу,
Сих игрушек мастерицу,
Что поделки созида́ет*,
Глаза ночью не смыкает
Я о ней скажу царю,
И богато одарю».
«Можно, молвил мужичок,
Эй, Глафира-а!» Каблучок,
Слышно, стукнул в половицу
И прекрасная девица,
Занавеску отстранив,
С глазок лучик испустив,
Появилась пред Ильёй
Что, мол, надо? Кто такой,
Что мешаешь мне лепить
И на заработок жить?
Как увидел наш Илья
Деву красну близ себя,
Сразу обо всём забыл,
Чуть язык не проглотил.
Где он только не бывал,
И моря переплывал,
Но, такой красы-девицы
Не видал он и в столице.
То не дева чудеса:
С головы её коса,
До самой земли спадает,
Мило шейку обвивает,
В волосах прямой пробор,
В глазах девичий задор,
На девице сарафан,
Что очерчивает стан.
Нет на ней сребра и злата,
Нет парчи из стран заката*,
Нет каменьев и колец
Не богат её отец;
Что же за душу берёт?
Тут Илья осознаёт:
«Всё в девице просто, мило,
Оттого так и красиво».
Костя смотрит на купца,
Видит сильно молодца,
Краса девичья задела,
«Эвон смотрит очуме́́ло»,
Чтоб не создавать препо́н
Ямщик задом вышел вон.
* * *
Вот пришёл в себя купец
И промолвил наконец:
«Как тебя зовут, милаша?»
И в ответ услышал: «Глаша».
«Ты ли делаешь поделки?
Ведь игрушки ни тарелки,
Не посуда скудельна́я*,
А, затейливо живая».
«Я», Глафира отвечает.
Да смотрю купец всё знает,
Если может так судить
И о глине говорить.
Знаешь ли, что глина дышит?
Говорят, о чём то слышит?
Разумеет про себя,
Кто берёт её любя;
Жадным, в деле не даётся,
То коробится, то мнётся;
Ей завистливый не люб
И не люб кто с нею груб».
Тут Глафира улыбнулась,
Отступила и нагнулась,
Глины кус с ведра достала,
И не сильно в пальцах сжала;
С него вытянула ножки,
Хвостик, крылышки, серёжки
Получился петушок
Гребешочек на бочёк;
Потом палочку взяла,
Бок проткнула, отняла,
Рядышком ещё кольнула,
Бок другой ещё проткнула,
К губкам алым поднесла,
Дунула и вот дела-а-а!..
Петушок запел игриво,
Засвистел. Купцу же диво:
«Как? Откуда звук такой,
Не залез в него лихой?»
Глаша ду́льце* отвела,
Тонкой бровью повела,
Пальцы разом отомкнула,
Воздуха в себя вдохнула,
Выдох сделала в свисток
И залился петушок
Как он пел, и трепетал?!
Свист за свистом испускал!
То вдруг мелко, с перебором,
То заливисто, с задором,
То вдруг раз и замолчит;
Пауза и вдруг, навзрыд,
Грянет так, аж сердце жмёт;
Песня за душу берёт,
От себя не отпускает
Тут Глафира открывает
Пальцем дырочку в боку
То и надо петушку
Выше на октаву взял
И сильней затрепетал,
Только вырваться не мог,
Чтоб взлететь под потолок
И оттуда просвистеть,
Что в руках не в силах спеть.
Но не долго так свистел,
Вот притих, опять запел;
Звуки тонкие взялись,