Карина, вскрикнув, бросилась к любимому:
Отец, прекрати! закричала она, падая на пол возле своего Лиса и приподымая ему голову, вглядываясь в побелевшее лицо и пытаясь разглядеть сквозь плотную ткань, как он.
Корс отошёл, поправляя волосы, его грудь ходила ходуном, он тяжело дышал и его трясло.
Лис?! Лис! звала Карина, но Лис не шевелился, его лицо было мертвенно-бледным, из под корней волос на лоб потекла густая тёмно-бордовая струйка крови.
Карина обернулась к отцу:
Что ты наделал?! Ты убил его!
Корс и сам казалось, испугался, увидев такого непривычно недвижимого Лиса, но тот зашевелился со стоном и открыл глаза.
У него девять жизней, сказал Корс, он подошёл к ним и резко задрал верхнюю часть накида Карины, открывая лицо.
В её полных укора глазах стояли слёзы:
Ты покалечил его!
Лис неуклюже приподнялся, облокачиваясь спиной о разгромленный шкаф, чуть мутным взглядом посмотрел на лежащий рядом с ним подсвечник, и, чуть нагнув голову, подставил ладонь, на которую упали капли крови. Он неосознанно взялся рукой за пробитую канделябром макушку. Поднял глаза на Корса, пытаясь понять, что сейчас произошло и почему этот благородный слабак сумел уделать его.
Лис, милый, как ты? всхлипнула Карина.
Лис перевёл взгляд на неё, потом снова на Корса:
Не смей трогать её, тихо, но всё также с вызовом произнес он, она больше не твоя!
Корс с презрением посмотрел на них:
Я просто хотел убедиться, что у неё опять не разбито лицо. Но теперь! Идите оба к чёрту! Делайте, что хотите! Он отвернулся, отходя от них к столу.
Думаешь, я тебе это так оставлю? Лис попытался подняться, его пошатывало, кровь текла уже ручьем, заливая лицо и капая на пол.
Боги, надо позвать хотя бы Верного! Верный! Верный! принялась звать Карина, Лис так глянул на неё, и она, поймав его взгляд, замерла и поспешно закрыла голову и лицо накидом.
Лис, прихрамывая и с хрустом топча сапогами осколки, подковылял к столу, на пути ему попался Арел, который безучастно сидел у стула Никто.
Свали отсюда! огрызнулся Лис, но Арел не подвинулся и не шелохнулся.
Ах ты, ещё одна благородная тварь! зарычал Лис и, откуда только взялись силы, схватил Арела за волосы и ткнул лицом в пол, макнул прямо в чёрную лужу разлившегося красителя. Арел явно не ожидал этого, а Лис, не пожалев руку, обмакнул её в краску и ещё как следует грубо повозил Арелу по лицу. Арел попытался оттолкнуть его руками, кожа на его лице почернела, краситель попал ему в глаза, заставив зашипеть от боли.
Что ты творишь?! Корс отбросил бокал с вином, которым он успокаивался, и снова бросился к Лису, оттаскивая от Арела:
Ты глаза ему выжжешь, идиот!
Ничего с ним не будет, огрызнулся Лис, он посмотрел на свою теперь чёрную кисть и отошёл.
Корс подскочил к Арелу, убирая его руки от чёрного лица, белки глаз князя тоже почернели.
Всё правильно, так ему и надо! сказал Лис. Это ваше истинное лицо, Корс! От вас обоих чадит так, что вы будете вечно жить с сажей на лице! Благородные чёрные!
У тебя с головой не в порядке, Элис! Ты опасен для общества!
Отвали от меня и Карины!
В гостиную вбежал Верный, он увидел окровавленного Лиса и сказал с волнением:
Садись на стул, быстро, я посмотрю.
Корс потянул Арела за предплечье:
Пойдём отсюда, князь, нам нечего делать среди полукровок и отбросов.
И Лис проводил их долгим тяжёлым взглядом.
Глава третья
Корс привёл Арела в свою комнату и усадил его на кровать. Арел молчал, он низко опустил голову и закрыл ладонями, на которых тоже была краска, перепачканное лицо. Корс чувствовал его боль, то, как краситель сейчас щиплет ему глаза, будто в них попало мыло. Эти ощущения были настолько яркими, что у Корса и самого невольно потекли слёзы. Его удивило, что Арел при этом не дёргался, не тёр глаза и ничего не просил. Корс бросился к своей сумке, где лежала аптечка, нашёл обезболивающее и смочил им несколько кусков марли, предварительно разрезав её ножом, сделав что-то наподобие тампонов. Он приложил их к глазам князя, заклеив сверху широкими полосками чёрного пластыря, ощущая, как боль в глазах Арела проходит, отпуская.
Корс нежно провёл руками по его голове:
Сейчас станет легче. Жжение пройдёт.
Корс присел на край кровати рядом с Арелом и обнял его, Арел не отстранился. Корс погладил его, лаская и аккуратно раздевая. Он хотел целовать своего князя, но ему мешал пирсинг, длинные шипы не позволяли ему дотронуться до лица Арела. Корс накрыл их ладонью, прижимая ненавистные ему украшения сильно к подбородку, от чего его губа немного выворачивалась вниз. Так он дотронулся до губы Арела, в которой торчала пробка.
Корс нежно провёл руками по его голове:
Сейчас станет легче. Жжение пройдёт.
Корс присел на край кровати рядом с Арелом и обнял его, Арел не отстранился. Корс погладил его, лаская и аккуратно раздевая. Он хотел целовать своего князя, но ему мешал пирсинг, длинные шипы не позволяли ему дотронуться до лица Арела. Корс накрыл их ладонью, прижимая ненавистные ему украшения сильно к подбородку, от чего его губа немного выворачивалась вниз. Так он дотронулся до губы Арела, в которой торчала пробка.
Это было лишь жалкое подобие поцелуя, но Корс не решался вытащить затычку. Он только пошатал её слегка, понимая, как туго она вставлена в разрез и опасаясь, что даже если ему удастся выдернуть её, обратно он точно не сможет её вставить. Вынимать «украшения» Демона Корс опасался, чтобы тот не принял его действия за своеволие и неподчинение. Так, неуклюже целуя, Корс пытался утешить изуродованного Арела, который из-за злого поступка Лиса совсем потерял человеческий облик.
Всё пройдёт, шептал Корс, нежно проводя пальцами по его спине, гладя по нарисованным чёрным крыльям, осторожно проводя ногтем между лопаток, замечая, как Арел непроизвольно чуть выгнулся в удовольствии, похоже, даже не осознав этого. Но Корс видел, что князь реагирует на его прикосновения, и они приятны ему.
Думаю, через пару дней зрение восстановится, сказал Корс, продолжая ласково гладить Арела.
С чёрным лицом, деформированным ртом и носом, ослепший от красителя, Арел молчал. Привыкнув быть немым, он только дышал, приоткрыв рот, и Корс невольно дотронулся до кольца в его носу, чувствуя, как глубоко и плотно оно засунуто, перекрывая доступ воздуха и чуть расширяя ноздри. Всё так же придерживая свои украшения рукой, Корс продолжил нежно дотрагиваться ртом до лица князя. Арел попытался ответить на его такие лёгкие и нежные прикосновения, у него тоже не получалось. Корс расстроенно отстранился.
Арел, ты любишь меня? спросил он тихо. Ответь, ты ведь сейчас можешь говорить, не молчи.
Да, просто ответил Арел.
И Корс обрадованно прижал его к себе:
Прости меня за то, что отшвырнул тебя. Прости, что не ценил твою любовь, Корс всё сильнее сжимал его в своих объятиях, прости
Арел отстранился и лёг на кровать на бок:
Всё в прошлом, сказал он чуть в нос, из-за кольца. Не проси прощения, слова не имеют значения, ничего больше не имеет значения, и я не человек больше.
Нет! Ты человек! И я теперь понимаю, каково это быть отверженным, носить на лице позорный грим. Как тебе удавалось выдерживать это все эти годы? Не представляю.
Арел молчал.
И всё равно ты был красавчик-князь. Всегда. Все тебя так называли.
Арел слегка улыбнулся, испорченная губа мешала ему:
Глупый красавчик-князь, сказал он, так меня обычно называли.
Корс с грустью отошёл от него, посмотрел на себя в большое зеркало: Никто сильно зачернил кожу вокруг его глаз, на скулах и подбородке, казалось бы неаккуратно размазал светло-серый и тёмно-серый краситель по лицу, грубо, словно не кисточкой водил, а пальцами, но Корс не мог не согласиться, что в то же время ему это шло. Его это не портило, и несмотря ни на что, он выглядел пусть может быть жутковато, но при этом дерзко, очень брутально, мрачным опасным воином, и по-прежнему благородно. Идеальные черты прирождённого господина не могла исказить никакая краска. Отверженный воин, загадочный, мрачный, опасный. Нет, всё же Никто действительно имел талант художника, правда, его холстами были тела людей, но Корс почти смирился и уже не впадал в такую панику по поводу своего испорченного тела, как раньше. Он медленно разделся, рассматривая синяки. Лис здорово приложил его не сколько раз, и, похоже, Корс вывихнул руку. Спина и лопатка невыносимо болели, отдавая в грудину, и от этого Корсу казалось, что у него болит сердце: «Мне нужен покой, просто немного покоя», подумал он. «Я слишком часто последнее время испытываю физическую боль и дискомфорт. Моё тело постоянно грубо используется, я стал жить на износ. Меня совсем недавно избил Демон, и вот опять если так пойдёт и дальше, я совсем не буду в порядке до восьмидесяти лет, как планировал. От всех этих побоев и драк, наркотиков и сильных стимуляторов я сдуюсь и превращусь в развалину. Такая жизнь не для меня». Корсу стало не по себе, одновременно обидно и стыдно, за то, что поддался на провокацию Лиса, повёл себя как глупый мальчишка. Лис просто маялся от скуки и хотел немного выпустить пар, а Корс воспринял всё на полном серьёзе, набросился на него как безумный. Ведь Лис мог убить его, на его поясе как обычно висели ножи и оружие красных. Да если бы он только захотел! Но Лис и не думал этого делать, он просто хотел подраться, не всерьёз, а Корс его чуть не убил! А если бы он убил Лиса?! Чтобы он сказал Демону? Ведь они единое целое. Как говорит Лис пальцы кулака. И Корс такой идиот! Нужно было просто уйти, а не бодаться с неуравновешенным полукровкой. Который кстати, прекрасно себя контролировал и не нанёс Корсу серьезных увечий, а Корс в тот момент он забыл про всё и про Демона, и про Миссии, и про кулак. Он хотел растерзать Лиса по-настоящему, и сейчас ему было стыдно за это. Над ним просто пошутили, поддразнили, а он бросился в драку, как глупец, и вот теперь на его теле снова наливаются бордовым гематомы и рука болит нестерпимо. Как её вправить?