Чего это?
Пули летают, вот чего. Неприкаянные стальные пчёлы, выкупаешь? Как ужалят тебя в лобешник! он ткнул мне указательным пальцем в лоб. Я успел заметить его заскорузлый жёлтый ноготь. Страха я натерпелся, тебе за всю жизнь и десятой доли не испытать. Знаешь какого это, когда танки к вам едут, а бежать не куда. А вокруг взрывы: бам, бам, бам! А у вас на всю роту два гранатомёта, да дюжина гранат. Как тебе такое?
Мужичок отпустил мою куртку, и снова забегал кругами.
Я молодость свою, здоровье своё, нервы свои, отдал этой войне, за страну нашу бился, а что страна? Где я теперь? Кто я теперь?
Я пошёл дальше. Надоело его слушать, нервировал он меня. Я шёл быстро, но не тут то было. Алкаш увязался за мной.
Ты куда?! Да что за люди, я за тебя, дурак, воевал!
Я развернулся и ударил его в челюсть. Мужика подкосило, подбило. Ноги его подогнулись, стали мягкими, как нагретые восковые свечи. Он осел в сугроб, возможно даже в тот самый, из которого и вылез.
Сука, прошипел он поникшим голосом.
Я ничего не ответил. Быстро двинул до дома. Мне было немного стыдно, что я ударил его, особенно учитывая то, что он воевал. Хотя может он врёт? Да и где он мог воевать то? Ещё и за нашу страну якобы. Псих какой-то. По пути до дома я, тут и там, замечал странные вещи. На лавочке в парке сидела старушка лет семидесяти, на голове у неё была розовая чопорная шляпка. Когда я, отвлекшись на что-то, снова посмотрел на неё, шляпа исчезла. Её не было ни рядом со старушкой на лавочке, ни на её седой голове. Заметив мой взгляд, старушка улыбнулась мне. Чёрная прорезь её рта напугала меня, и я ускорил шаг. Кого только не встретишь на улице. Я уже подходил к своему дому, шёл через заснеженный, словно покрытым белым кремом торт, двору, как встретил группу школьников. Они бежали через двор, оставляя за собой цепочки следов. Бежавший самым первым, парень в красной куртке и смешной шапке с пумпоном, неожиданно свернул в мою сторону. Он остановился передо мной, шумно дыша. Щёки его были красные от мороза, а глазки были мелкими и злыми, а ещё хитрыми. И чего ему надо, подумал я.
Дядя, а вы в этом доме живёте? спросил он у меня, указывая рукой на дом за моей спиной.
А что?
Можете нас в подъезд пустить, мы замёрзли. глаза его блестели, точно перстни на дьявольских пальцах.
Нет, не могу.
Это ещё почему? спросил ещё один мальчик, тоже подошедший ко мне.
К себе в подъезд идите, я демонстративно повернулся к ним спиной, и пошёл к своему дому.
А мы имеем право свободно передвигаться! непонятно к чему выкрикнул один из них.
Я открыл дверь с домофоном, юркнул внутрь. Сзади в дверь тут же заскреблись. Я пошёл пешком по лестнице на пятый этаж. Серые стены подъезда вдруг закружились. Или это я закружился? Я сбился со счёта ступеней а я всегда их считаю. И что делать теперь? Спускаться на первый этаж и идти по новой наверх? Или забить на это? Ладно, решил я, чёрт с ними, с этими ступеням. Что измениться от того, что я их посчитаю? Всё равно каждый раз число получалось разным. В прошлый раз их было пятьдесят две, а в позапрошлый пятьдесят четыре. Хорошо было бы установить в подъезде камеры, и проследить за тем, кто переставляет ступеньки. Я поднялся на свой этаж, открыл входную дверь, зашёл, разулся, скинул куртку, прошёл на кухню. Металлический кран, стеклянный стакан, водопроводная вода. Сердце немного успокоилось, голова тоже. На плите стояла сковородка, накрытая прозрачной крышкой. В ней была картошка с грибами. Значит жена дома. Я прошёл в зал. Она была там лежала и возила пальцем по планшету. Телевизор работал, по нему шло какое-то ток-шоу.
Где был? спросила она у меня, даже не посмотрев в мою сторону.
Прогуливался я.
Прогуливался, значит? она бросила на меня короткий взгляд, сверкнувший, словно кусочек льда на солнце. Совсем сбрендил?
Чего это?
Работу ты не ищешь, ничего не делаешь, либо сидишь дома, либо бродишь где-то, как неприкаянный.
М-да, я смотрел вакансии, ничего путного пока что нет, я пошёл было к себе в комнату, но Вика тут же вскочила с дивана, отбросил планшет в сторону.
Куда пошёл?
Пойду полежу. Устал что-то.
Ах устал? А я по твоему не устала? Я работаю сутками, пока ты, дружочек мой, занимаешься непонятно чем.
Я найду работу уже на этой неделе.
Да что ты?
Я найду работу уже на этой неделе.
Да что ты?
Я зашёл к себе в кабинет, лёг на диван. Вика встала надо мной. Упёрла руки в бёдра.
Что с тобой происходит, Макс? Что с тобой происходит?
Ничего, Вик. Всё нормально.
Ага, я вижу. В субботу приедут мои родители к нам на ужин. Отец хочет предложить тебе работу у него в организации. Надеюсь, ты понимаешь, что тебе стоит принять это предложение.
Я тебе говорил, что я не хочу работать с твоим отцом.
А что ты предлагаешь? Сам работу ты найти не можешь, значит будешь работать у него.
Я подумаю.
До моих родителей и так уже слухи про тебя доходят, так что не надо всё портить.
От тебя наверное и доходят, да?
Тут она взорвалась. Вика метнулась к окну, раскрыла его настежь, зачерпнула с карниза пригоршню снега и кинула мне его в лицо. Я аж подскочил от неожиданности.
Ты чего?
Того! Приди в себя уже! Порой мне кажется, что я за другого человека замуж выходила.
Ты изначально знала, что я необычный.
Сейчас ты не необычный. Ты опустившийся. Амёба просто какая-то. Мне очень больно видеть тебя таким. Она вышла из моей комнаты, закрыв за собой дверь, но не хлопнув, как я думал, она сделает, а тихо прикрыв.
Вика ушла из дома через полчаса после нашей ссоры. Пошла к подруге, как я понял. А может ещё куда-то. Я снял крышку системного блока со своего компьютера, достал из под видеокарты кое-что, о чём я уже давно думал. На какое-то время, я, казалось, заснул, выпал из реальности, а когда проснулся, то я был уже не совсем собой. Я превратился в облачко белого дыма, что вылетело в окно навстречу холодному зимнему ветру и тут же рассеялось, словно его и не было вовсе. Так же рассеивается и наша жизнь после смерти, подумал я.
Всё сразу поменялось, я погрузился на более глубокий уровень реальности. На дне ящичка с инструментами, что был в шкафу, у меня кое-что лежало. Я достал это кое-что. Холодная рукоятка была такой приятной на ощупь. Дуло я приставил к виску. Посмотрел в мутное зеркало, что находилось на дверце моего шкафа, словно забрало шлема. Лицо моё было не совсем моим. Острое и худое оно резко контрастировало с тем лицом, которое можно было заметить на нашей, с Викой, свадебной фотографии, что стояла на полке в зале. Я всмотрелся в свои глаза, и увидел за ними, как будто, ещё какие-то глаза. Эти глаза были другими не грустными и растерянными, как мои, а жёсткими и отстранёнными. Словно глаза богомола. Мне стало плохо. Я опустил руку с пистолетом. Я не смог выстрелить в себя. Ни разу у меня это не получилось, а сколько попыток то было? Не знаю. Их не сосчитать, как и ступени в моём подъезде. Интересно, а в других многоэтажках количество ступенек тоже всегда разное? Никогда об этом не задумывался. Надо бы проверить. Хотя скорее всего это только у меня так. Невидимая рука ночами двигает ступени, добавляет новые или убирает некоторые старые. А зачем? Кто его знает
Я сделал ещё несколько затяжек. Белый дым летал по комнате, словно змей бумажный. Пистолет я не стал убирать в ящик стола. Захотелось использовать его по назначению. Захотелось услышать грохот выстрелов, потому что слишком тихо было вокруг. Всё словно замерло в ожидании того, какой следующий шаг я сделаю. Я сделал шаг к окну, что по-прежнему было открыто. В комнате уже знатно похолодало из-за этого. Я заметил фигурку человека, она двигалась странно подёргиваясь, словно кто-то тянул её за нитки. Это был какой-то пьяница. Может быть даже тот самый псевдовоенный. Готов узнать, что такое настоящие пули, дружище? Я сделал из своих рук жёсткую конструкцию. В правой руке был пистолет, а левая служила подставкой, упором. Поймав пьяницу на мушку, я какое-то время проследил дулом ствола за его движением, а затем медленно начал нажимать на курок. И тут он упал. Я удивлённо посмотрел на свой пистолет. Я не стрелял. Человек поднялся, принялся отряхивать штаны. Поскользнулся на льду, наверное. Ладно, чёрт с ним. Пусть живёт, сволочь эдакая. Хотя живёт ли он? А живу ли я, с другой стороны?
Я закрыл окно, оделся, спрятал все свои секреты по местам и вышел из дома. Спускаясь вниз не стал считать ступеньки, хотя так и подмывало, но я сдержал себя в руках. Достали уже эти ступени. Быстрые шаги через двор. Тут негде задерживаться. Мимо покорёженных турников и обкусанных лавок до сквера, где часто выгуливают собак и поглощают пиво какие-то люди. Люди. Как они мне надоели. Денег у меня почти что не было. Все сбережения были на карте у жены. Оно и правильно, конечно. Да вот только, мне сейчас нужны были финансы. Я хотел приобрести что-нибудь. В сквере сейчас было пусто как-то. Несколько подростков тёрлись у лавочки, качалась на качелях влюблённая парочка. Я дошёл до школьного стадиона. Раньше тут всегда собирались по вечерам всякие маргиналы. Сейчас, правда, никого из них здесь не было, а жаль.