Со многими из ранних греческих философов мы в чем-то спокойно можем согласиться это абсолютно будет соответствовать нашим нынешним знаниям и опыту. Поэтому и первые христианские богословы пытались взять достижения греческой философии и направить их на доказательства бытия Бога, на создание логической основы для богословия. Однако, есть ли вообще возможность для нас доказать это, если вера это акт абсурда, как сказал Тертуллиан. Это прыжок, который преодолевает отсутствие знания, по своей сути он в чем-то даже противоположен доказательному и фактологическому знанию.
Но, примерно половина философских трудов, которые создавало человечество, связаны с попыткой обрести эти предельные основания для нашего бытия в виде Абсолюта (Бога) и защитить свою концепцию мироздания. Какая из них верна? Они на самом деле достаточно сильно отличаются при этом друг от друга. Что взять за ориентир?
Перебирая эти сокровища человеческой мысли, как бесполезные блестящие камешки, я в полной растерянности подошла к окончанию факультета. Подошла с четким осознанием, что я искала здесь Бога. И что именно здесь я его потеряла.
«Все, что тебе нужно знать о Боге это то, что он есть. Бог не нуждается в доказательствах своего бытия». Две немудреные фразы, которые легли мне в голову тогда. Они легли я их записала. Записала и надолго забыла о них. Примерно, лет на двадцать.
Здесь, в Абхазии, спустя двадцать лет я начала соприкасаться с реально существующими чудесами, которые многие верующие люди для себя знают, как норму жизни, принимая их с радостью и благодарностью. И которые я только начала узнавать.
5
Где бы вы ни посещали святые места, вы всегда столкнетесь с двумя диаметрально противоположными позициями по поводу фотографирования. Или вам будут строго-настрого запрещать это делать, или, наоборот, радушно разрешат. Можно даже увидеть табличку, что настоятель благословляет фотографирование икон и храма.
Это напомнило мне два ярких типажа в священстве, с которыми я знакома. Один это настоятель, который ревностно гоняет паству, аки паршивых воробьев. И я слышала в свое время от таких священников и то, что мне нужно исповедоваться за каждую прочитанную философскую книгу (ибо это грех), и что категорически нельзя приходить на исповедь с накрашенными ресницами и держать при этом руки в карманах (тоже большой грех). Второй это олицетворение доброты и святости. Такие всегда улыбаются какой-то тихой и светлой улыбкой, а от самих них веет покоем и каким-то незыблемым постоянством, словно столпы мира держатся на них. Уходить от таких священников не хочется, а каждое общение с ними радость для измученной и изможденной души. Может это и называется непонятными для нас словами: «крепость духа».
А еще у таких батюшек зачастую прекрасное чувство юмора. Отец Антоний, к которому Бог привел меня в один из самых трудных дней моей жизни, всегда поражает меня своим умением посмотреть на ситуацию с другой стороны и всегда с юмором. В психологии это бы называлось «рефрейминг» умение переформулировать проблему так, чтобы увидеть ее в ином, выгодном свете. Я жалуюсь ему: «Отец Антоний, Бог мужа не дает». Он улыбается и спрашивает: «Зачем тебе муж? Опять борщи варить и носки стирать?» И я смеюсь вместе с ним, вспоминая, что семья это не только радужные эмоции влюбленности, но и, в немалой степени, труд. И если сейчас у меня в таком труде передышка значит это время для других свершений.
Храм в селе Лыхны как раз такое место, где фотографировать нельзя категорически. Как и многие древние храмы, он был построен на месте языческого капища возле площади, на которой регулярно собиралось народное вече. В этом храме Успения Пресвятой Богородицы есть одна достаточно редкая икона слова на ней написаны на абхазском языке, чего больше нет нигде в Абхазии. Называется она «Знамение» и местные жители приписывают ей чудотворную силу и исполнение желаний. Внутри и снаружи храма частично сохранились фрески со времен его основания 10- 12 веков. Местные жители по сию пору для исполнения важных чаяний и просьб приезжают к этому храму, а свечи, освященные здесь, считаются обладающими особой силой.