Она спрятала под своей подушкой блестящие стальные лезвия и, сидя на постели, вгляделась в щеколду.
Гарвард. 2 курс дисциплина «Информационные войны». Сунь Цзы[5].
Разбуди его и узнай принцип его действия или бездействия. Заставь его раскрыться, чтобы найти уязвимые места.
Притворись неполноценностью и поощряй его высокомерие.
Нашлась, моя хорошая медленно вытащила Анна из своих спутанных волос шпильку.
Все было не так безнадежно, но голод стремительно набирал обороты. Нос учуял запах тостов и выпечки, и руки сами потянулись к тяжелому подносу на прикроватной тумбе. Анна вдохнула аромат аппетитной яичницы и записку:
Завтракать гораздо приятнее на террасе.
ГеоргийГеоргий Ну и имя сморщила нос Анна и огляделась.
Тяжелая штора за ее спиной от потолка в самый пол была не просто так занавешана средь бела дня. Откусив кусок тоста и побив ладони друга о друга, чтобы смахнуть крохи, девушка осторожно подошла к портьере и отодвинула ее в сторону. Круглые крепления залязгали по карнизу, и с каждым сантиметром глаза все больше поражал ослепительный свет солнца.
Это был остекленный выход на открытую площадку.
Анна оторопела и раскрыла рот. Воздух наполнил грудь свежей соленой влагой и пыльцой лаванды, жар солнца поцеловал ее смуглые щеки, и немой восторг застыл на измученном долгим сном лице.
Перед ней разливалось дикое море чистого бирюзового цвета. Оно простилалось до самого горизонта, и не было ему ни начала, ни конца, лишь безликие голые скалы пиками возвышались из спокойной воды, обрамляя ее каменистыми помостами после отлива.
Анна завороженно побрела к краю террасы, спотыкаясь на ходу о плетеную мебель и ящики с цветами. Стеклянные глаза с большими черными зрачками жаждали лицезреть всю панораму, ничего не упустив из вида. Сраженная, она вцепилась ладонями в кованые колья ограды у самого края и не могла сдержать слёз восхищения.
Девушка завертела головой в разные стороны, и потеряла дар речи от масштабов и архитектуры поместья, в котором находилась. Он висел над песчаным берегом, полностью блокируя ее путь к свободе, и слушал шепот дремлющего в неге острова.
Анна ничего не понимала и не хотела понимать. Чувства накладывались одно на другое, превращаясь в вязкое месиво так, что она больше не осознавала, кто она, и как должно быть? У нее был свой уголок на краю земли, ванная комната со всеми удобствами и косметикой, шкаф, доверху набитый одеждой по ее фигуре, и еда.
Девушка сжимала в ладонях стакан с любимым свежевыжатым соком и не могла оторваться от горизонта. Вода и небо сливались воедино, морские птицы разносили по свету свои истории, выслеживая добычу и кружа над безмятежной рябью воды, а волосы ласкал нежный, как первый поцелуй, полуденный ветер.
Не правда ли, завораживающее зрелище?
Анна вздрогнула и обернулась.
Ты меня напугал. Чего ты хочешь?
Тебе понравился завтрак? Ты можешь рассказать моему батлеру Паоло о всех своих предпочтениях, или, если хочешь мне. грузно продавил он ротанговый диван рядом с ней. Редкостный он добряк Паоло Не то, что я.
Художница брезгливо отстранилась и прижалась к краю, крепко сжав за спиной острие маникюрных ножниц.
Глава 7
Это мой любимый вид, Несси. Ты и закат.
Автоответчик уже в одиннадцатый раз повторял свою избитую фразу.
Вас приветствует Георгий Кавалли. К сожалению, сейчас я не могу ответить на ваш звонок, так что оставьте ваше сообщение при себе. Доброго дня!
Где тебя опять черти носят Возьми же трубку! нервно разговаривала со своим сотовым темноволосая высокая девушка.
Гаджет то и дело отказывался снимать блок. Отпечатки влажных от волнения пальцев не считывались, и приходилось на ходу вытирать их обо что придется: то об одежду, то о занавески, даже о мебель.
«Вас приветствует Георгий Кавалли. К сожалению, сейчас я»
Bastardo! Figlio di putana![6]
Кто бы сомневался, что Георгий может испортить даже такой особенный день, а потом явиться с квадратным лицом и перекошенным ртом спросить: «В чем кризис?». В последнее время его выходкам не было никакого оправдания. Он и раньше мог пропадать неделями, но не явиться в назначенный час сегодня чудовищная подлость.
Девушка нервно потеребила кольцо на среднем пальце, подаренное ей пару месяцев назад Георгием, и сняв его, надела обратно. Еще один шанс. Еще один.
За окнами новой квартиры у ее ног лежала вся Флоренция: каменный лес из бетонных блоков, что плавился радарами солнца днем, а ночью сам превращается в лазерное шоу. Она уперлась лбом в стекло и безнадежно искала глазами его среди маячащих внизу точек на высоте сотни этажей, где еще несколько дней назад они вместе топтали территории жилых комплексов, лестничных клеток, давили десятки кнопок в лифтах, целовались и держались за руки, не обращая внимания на смущенного риелтора.
Пахучие лепестки красных роз были рассыпаны по всем комнатам, голубая от соли и пены вода в ванной, стоящей на выступе прямо у окна, уже совсем остыла, лишь одинокие розовые лепестки лежали на неподвижной глади воды и медленно теряли свою свежесть.
Стационарный телефон в прихожей задребезжал от звонка, и девушка опрометью схватила трубку.
Это ты Ванесса Грассо? спросил низкий скрипучий голос.
Да, это я.
Мне нужен Георгий, и сейчас же! Ты же знаешь, где он? Ты не можешь не знать.
Синьор Гвидичче, он должен был быть сейчас здесь, со мной, но его нет. Он не пришел едва сдерживаясь от слёз выдавила из себя Ванесса и повесила трубку.
Руки словно парализовало. Он не придет.
Ванесса достала из-под ванной квадратное зеркало и поставила перед собой. Она сидела на коленях, и ее короткие пальцы гладили собственное отражение, пытаясь стереть с него горячие слёзы, убрать со скул густые каштановые волосы, смахнуть их с плеч, страстной груди, и липких губ, покрытых розовым прозрачным блеском.
Не выдержав давления предательских мыслей, девушка окончательно разрыдалась, с упоением наблюдая, как макияж, который она так старательно наносила почти час, растекается вокруг век, по щекам, к шее. Она не могла вспомнить, когда ей до этого момента, было также больно. Длинный острый клинок медленно и мучительно вонзался в грудь, в самое сердце.
Как она могла снова ему довериться?
Глава 8. Двумя месяцами ранее
Вечер для двоих: провокация. Захват. Огонь.
Когда ты рядом, Несси, я скован по рукам и ногам. плотоядно скользнул глазами Георгий по бедрам Ванессы, выше к шее, и затем его взгляд застыл на блаженно откинутом на подушку розовом влажном лице девушки.
Она лишь слегка приоткрыла глаза и скабрезно улыбнулась. Ее белое расслабленное тело тонуло в алом постельном белье, лишь пальцы ног были напряжены и натянуты: мучительно сладкая дрожь понемногу затихала, оставляя после себя приятный осадок наслаждения и тепла в груди после опустошения второй бутылки вина.
Георгий наклонился еще ближе к набухшим горячим губам Ванессы и, обхватив пальцами ее шею, жарко прильнул к ним.
Даже ничего не скажешь? Я ведь не так часто делюсь своими чувствами. спросил он, нежно гладя подбородок.
Оставь слова о чувствах для своих шлюх, с которыми ты пропадал весь прошлый уик-энд.
Ванесса скинула с себя тяжелое похотливое тело Георгия, который был настроен на новый марафон любви, и встала с постели, обернув на груди простынь.
О чем в недоумении нахмурил брови Георгий. О чем ты говоришь? Я был у Гвидичче, как и всегда, и ты знаешь об этом. Зачем омрачать такой приятный вечер своими домыслами?
Домыслы? Брось Издержки профессии. Я не так глупа, как тебе кажется.
Ты ведь знаешь, как я люблю тебя, и как много ты для меня значишь. подскочил он и положил ладони ей на плечи. К тому же, если мне не изменяет память, ты журналист, а не следователь.
И не дура еле слышно выдохнула из легких Ванесса, и побрела к распахнутому окну, влача за собой по полу нежный вишневый жаккард.
Полуночное небо над Сардинией было затянуто тучами, и шторм хозяйничал на море, разбивая о скалы дикие волны. К разгоряченной коже девушки прикоснулся мятежный северный ветер, который пытался задуть пламя ярости внутри нее, и ему удавалось. Дурманящий запах моря у подножья поместья глушил сердечные крики не хуже экстази[7].
Ты прав, мы не будем омрачать этот вечер. Лучше налей мне еще бокал вина и сыграй мою любимую мелодию.
Холодная зыбь пробежала по затылку Георгия. Нужен был разряд.
Накинув на нагое тело смятую рубашку, он нащупал в карманах брюк, что валялись где-то на полу, пачку сигарет. Запах охотничьих спичек, которыми старик Паоло обычно разжигал камины, добрался до ноздрей Ванессы, как и долгий свистящий вздох мужчины. Он наполнял тело горьким смогом, чтобы не замечать ее слёз, чтобы залить пробки в ушные раковины и не слышать дрожащих ноток в тонком нежном голосе. Не чувствовать ее боль, разрывающую суставы.