Господин Адреналин - Александр Васильевич Белкин

Как песок забивает глаза,
Так детали бездушного мира
Окружают нас и голосят,
Создавая из вещи кумира.

Кто-то видит в них знак божества
И души дорогие странички,
Отраженье в поэзии Ва
Интеллекта и духа привычек.

Ну а я так боюсь засорять
В рукавицы ежовые, в клешни
Брать слова, превращать в якоря
И на дно отправлять в сумрак здешний.

Они не знают сущность вещи,
Глазами вперясь жадно в край
Им не понятен смысл вещий
Обречены грызть каравай.

Душа словесная есть тайна,
Непостижимая для них.
Им иногда, только случайно
Приоткрывает полог стих.

И сон выходит из забвенья,
И сходятся и тьма, и свет.
И запоздалое прозренье
На их неведенье ответ.

Рифма, ритм, размер и образность
Вот где дремлет божество,
Интуиция, и собранность,
И природы естество

Нет, нельзя язык насиловать,
Превращать его в шута.
Он лишь может нас помиловать
И казнить. Рука крута

Слово несть бы нам так бережно,
Как в ладонях облака,
Не ломать, не рвать намеренно,
Чтоб осталось на века.

Сам ехал бы и правил,

Да мне дороги нет.

Была тебе дорога.
Была тебе судьба.
И вечная тревога
Метелицы гульба.

Твой голос неизбывный
Как заповедный край,
Зовущий вдаль, наивный,
Он будто птичий грай.

Ты нам оставил слово
Заветное своё:
Деревня, свет, корова
Мир, полный до краёв.

Чу, скромная избушка
(В ней тайна бытия),
Где русская старушка
Встаёт из забытья.

И слышен тихий голос:
«Не дай нам Бог войны».
Не спит в раздумье Кронос.
И против мы одни.

Пусть с самого порога
Судьба пути мела,
Но млечная дорога
К бессмертию вела.

Мой стих хотел берёзкою проснуться
И соловьём запеть,
Рукою-веткой к небу прикоснуться,
Раскинуть солнца сеть,
Зарёй купаться в розовых туманах
И за рекой бежать,
И на Земле, здесь, никого не раня,
Беречь мир-свет, как мать.

И сказки мира и души,
И песнь самозабвения,
Дитя, рождённое в тиши,
И грохот самомнения,

И ненасытная любовь,
И вечное сомнение,
И в очаге огонь, и кров,
Полёт, и упоение,

И разговор о неземном,
Земное откровение,
И опьяненье как вином,
Оазис, дуновение,

И трепет бабочки, борьба,
И жажда песнопения,
Тьма, свет, мечта, мольба
И перевоплощение.

Глотнуть глоток цивилизации
И снова в дебри естества
Бежать прочь от кошмаризации
Вступить в извечные права.

В живое, летнее горение
В созвездие зелёных чар,
Где чуешь каждое мгновение,
Воспринимая мир как дар

Травинку, веточку, и дерево,
И бабочку, и муравья
Природы мудрой песнопения
Кто слышит: я или не я?

Моё сознание раздвоено:
Один забит, и глух, и слеп;
Другой, познав, что есть гармония,
Отвергнул город, словно склеп.

Правит миром красота:
Королева орхидея.
Манит неба высота,
И не знает удерж дело.

Синь небесную озёр
Прошивает зелень леса.
Согревает тьму костёр
Легкомысленный повеса.

Парни, девушки вокруг
Запевают чью-то песню.
И летит гитары звук,
Как волна, иною вестью.

Колесо-круговорот
Дарит сказочной планете
Тот ли, этот поворот
Мудрость, веру всё на свете.

И мечта наверх свистать
Всех зовёт, рождая небыль.
И далёкая звезда
Плачет: «Стать такою мне бы».

Родная туманность, таинственность, вечность
На крыльях уносит в чудные края.
И манит, и ждёт, и зовёт в бесконечность
Тебя и меня.

И солнце, и воздух, и матерь-землица
Ткут жизни завет, мир творя и любя.
И мчится твоя и моя колесница
В рассветное «я».

И дерево, бабочка, птица, цветочек
Все жаждут постигнуть закон бытия,
Где свет несказанный, где первоисточник
Сиянья душ дня!

Раскрой, Млечный Путь, же объятия млечность.
Пусть каждый узнает во всём: это я!
И пусть миром правят добро, человечность,
Узная себя.

В мире всё двуликий Янус
Многоцветьем дорожит.
Золотую ношу карму
Самодержец сторожит.

В жизни каждое стремится
Необъятное объять.
Расколдованная птица
Мчится ветру, бурям вспять.

Кто-то шепчет неустанно:
«Свет-источник познавай!
Всё в душе как первозданно,
Открывает ад и рай».

Я и верю и не верю,
Что земная жизнь пройдёт,
Что в миры иные двери
Нам откроет звездочёт,

Что живёт дух нараспашку,
Невозможному служа,
И последнюю рубашку
Отдаёт другим душа.

И таких людей так много
Ты встречаешь на пути,
Что свою мечту-дорогу
Легче каждому найти.

Н. Ф. Фёдорову[1]

Наша жизнь сплошное чудо
В каждом миге, в каждом дне
Не заставит чудо-юдо
Мир искать иглу на дне.

Рыбкой радужная тайна
Пронесётся, озарит.
И павлин хвостом случайно
Душ откроет лазурит.

И несметные богатства
Засверкают здесь и там.
И закон всеобщий братства,
Словно с белого листа,

Всё опять начнёт сначала.
И сердец растает лёд.
Песня рая прозвучала,
И восстанут предки мёд.

Брожу по улочкам старинным
Несебра[2] и в душе восторг!
Встаёт из облака былинный
Пеласгов[3] и этрусков[4] полк.

Они освоили Европу:
И Грецию, и гордый Рим.
Они прокладывали тропы,
Цивилизацию открыв.

Что было б, если Одиссею
Не удалось бы обмануть
Троянцев?[5] Знаю, чую, верю,
Что Трою ждал иной бы путь.

Нет, не забвение, а слава
И правда о былых веках.
Псевдоистории отрава
Тогда б не вязла на зубах.

И мы увидели б чудесный
Мир наших предков-праславян,
Нашли и поняли бессмертный
Исток проросших в нас семян!

Несебр[6] старый, над тобой
Луна-притвора жёлтый персик.
Три «тыщи» лет волной седой
У ног твоих поют, трепещут.

Они рассказывают нам
О городке причерноморском.
И дух славянский бродит там,
Гордясь красой твоей неброской.

На страже мельница стоит
У врат твоих гостеприимных,
И девушка в ладье парит
И говорит о жизни мирной.

Несебр новый пред тобой,