Выходи, Эльдар, выходи!
Выходи быстренько!
Выходи!
Выходи, говорю!
Полный газ! Полный газ!
Дал газ, дал!
Полный газ!
Дал.
Так.
Газ полный!
Да скорость большая очень!
Выходим, выходим, выходим. Вправо! Вправо ножку!
Большая скорость, убери газы!
Прибрал.
Потихонечку!
Опять!
Сейчас выйдем.
Все нормально!
Потихоньку
Потихоньку, говорю!
Короткий треск.
Окончание записи: 17 часов 58 минут 01 секунда.
Экипаж почти вывел самолет, но, к несчастью, в этом месте оказалась сопка.
Случай не единичный.
11 апреля 1994 года в США разбился самолет. На пилотском месте сидела восьмилетняя девочка, рядом пилот-инструктор и отец.
Поэтому так важен и в политическом расследовании самописец.
Каждое слово, каждое движение можно отследить и сделать правильный вывод.
Для чего темнят политики? Стоит ли нагнетать и без того сложную обстановку?
И все же, судя по всему, виновных в трагедии гораздо больше.
И главный виновник тот, кто не задумываясь, купил давно снятую с производства модель. Не поинтересовавшись модернизацией. Более того, покупатель не пожелал узнать, что Боинг 737500 после 2000 года не случайно снят с производства.
В этой модели был обнаружен техногенный фактор, скрытая неисправность, проявляющаяся лишь при резком нагревании рулевого управления. Рулевое управление заклинивалось, а при остывании его функции восстанавливались. Обнаружить причину гибели 3-х таких самолетов смогли только в 1995 году18.
Поэтому французы постарались избавиться от боинга, продав его в Африку. С тех пор самолет сменил 7 владельцев, пока по цене металлолома не был закатан в Татарстан.
(Кстати, современные боинги самые надежные самолеты, так как больше не падают по техногенным причинам. Хотя каждые пять секунд в небо взлетает и благополучно приземляется по одному такому самолету19)
Уверена, обошлось не без припека, так как модернизация чувствительных на перепады температуры боингов не секрет.
Но ублюдки предпочитают рискнуть десятком чужих жизней за пузатый счет в банках.
Справка: «Авиакомпания Татарстан имела задолженность перед поставщиками запчастей, а также за техобслуживание самолетов. Она уже год не платит подрядчикам».
Зато зарплата правительства Татарстана за последний год выросла почти в два раза.
Как начинаетс война
Кавказский разгар
Миоре Гудава. Море в ста метрах!
Мне предстоял обмен в маленький уютный городок у моря. Прямо под окном густым ароматом сводили с ума садовые участки, утягченные бархатными персиками и матовым лиловым виноградом.
Приморск или по -местному Миоре Гудава единственный в Абхазии русский городок, где обосновались участники ударной комсомольской стройки Ингурской ГРЭС.
Вместе с моей обменщицей, астматичной располневшей тетей Тоней, мы излазили местные горы в поиске менгрельских начальников. Она пыхтела, стонала, изнывала от жары под пестрым зонтом, но не сдавалась:
Не могу здесь жить. Климат сырой. Зимой холод, а летом духота страшная, не переношу! Умираю я здесь! Дышать нечем!
А море?
Море здесь холодное, сюда впадает горная река. Из-за нее холод, сырость и туманы.
Боже мой, холод! Это на юге, где пальмы растут?
Как красиво кругом! Люди такие приветливые! А море! И оно будет всегда рядом? Вот так просто утром пробежаться к берегу, и тело обласкают нежная волна и воздух напитанный тайнами тысячелетий.
На следующий день приехал из Мурманска Володя,сын тети Тони, преподаватель самбо, который должен был помочь матери с обменом.
Пошли в магазин за обоями. И вдруг на улице он бросился в объятья к лысоватому менгрельского типа грузину. Бурно расцеловались. Вернувшись к брошенным авоськам, Володя объяснил:
Он мой лучший ученик, сейчас работает в КГБ в Тбилиси.
А что ему здесь нужно?
Говорит, что приехал по делам.
Дела начались ровно через два дня. Началась война. Та самая, грузино абхазская, конца которой не предвидится.
Городок заволновался, население потянулось к мосту через Ингури, там милиционеры уже раздавали оружие, женщины вскрикивали, рыдали, охали. Из притормозившего автомобиля вылезли двое в окровавленных бинтах. Кто то всплакнул, запричитал:
Турки! Турки!
Толпа развернулась на крик. К берегу подходил катер.
В толпе я узнала того самого кегебешника вместе с группой помощников. Спектакль продолжался. Массовка вокруг тбилисских коомандировочных, указывая ружьями на судно, пугала толпу:
Турецкий катер!
Мне это показалось странным. По географии у меня всегда были хорошие отметки. И я не удержалась:
Откуда здесь туркам взяться?
До Турции всего двадцать километров!
Не двадцать а намного больше. Разве в КГБ не знают, сколько километров до Турции?
Иди иди отсюда! кто -то прикрикнул на меня , и массовка возле гебиста начала целиться в катер.
Больше всего удивило, что в шоу участвуют сами кгбешники, которые должны были бы препятствовать обстрелу катера.
Что же вы делаете? пыталась я еще что -то объяснить толпе, но меня чуть не взашей выпроводили с моста.
Гебисты продолжали наводить панику. Я ушла на фиг. Но подходя к центру города, вдруг услышала за собой топот, визги и пальбу. Толпа в ужасе бежала, женщины всхлипывая на ходу, голосили:
Турки идут! Прорвались! Всех нас перебьют!
Со мной поравнялся тот же самый белый жигуль, в котором сидели окровавленные парни. Кто то выставил из окна ствол и прицелился в мою сторону. Женщины, шедшие с другой стороны дороги, увидев это, закричали:
Иди скорее сюда к нам! Молчи! Обстреляли катер туристов!
Одна из них взяла меня за руку, и гебисты проехали мимо.
С этого дня в городе был введен комендантский час, по ночам слышалась перестрелка, выезд из Приморска запретили. До линии фронта было всего десять километров.
Сногсшибательные подробности войны обсуждались всем двором.
Выпустили двести бандитов из тюрьмы. Каждому дали по винтовке и взяли расписки, что после войны все вернутся обратно в тюрьму.
Как же, вернутся! Жди!
Ой, что случилось! Пятеро в черном, бородатые, поймали бабку Лизу на участке и говорят: 'Твой зять абхаз, если не дашь ружье смерть твоя пришла! Она испугалась, бедная, просит: 'Пустите, ребятки в туалет схожу, живот схватило!' Разрешили по нужде в парник зайти, а она, плашмя по грязи выползла с другой стороны и бежать! Не догнали старуху!"
Пока слушали , развесив уши, к калитке подъехал мотоцикл. В нем сидел тот самый 'лучший ученик". Он прицелился в нашу сторону.
Женщины замолчали.
Не смотри туда, сказала мне соседка.
Я вытащила зеркальце, чтобы поправить прическу. Гебист развернулся и уехал.
Тем временем в Приморске установили комендантский час.
Надо ехать! Иначе не выедем! кричал Володя.
Но я ехать наотрез отказалась. Лето. Море. Хотелось сделать в своей новой квартирке ремонт.
Поздно вечером самбист погрузил шмотки в прицеп, мамашу в кабину и рванул из города через патрули.
Эта ночь была особенно тревожна. До рассвета где-то близко стреляли автоматы и лаяли собаки, под окном кричали взволнованные люди. Не спалось.
На следующий день еще одно событие потрясло Приморск. Машина, на которой прорывался самбист с мамашей, вернулась изрешеченная пулями.
Картечь! определили знатоки, засовывая пальцы в пробоины.
В правом крыле я насчитала семь отверстий.
Словно кто -то дует в военную дудку кругом разлад, хаос, трупы на руках матерей., братские могилы, руки -ноги, невмещаемые в холодильники моргов.
Живем и дышим по чьей- тохитрой программе, которая называется: 'Как удержать власть'. Каждый параграф ее наша кровь.
Говорят: ищи, кому выгодно и виноватого найдешь.
Кому выгодно? Тем, кто не желает в отставку, доказывает свою чрезвычайную необходимость.
Тысячи смертей, миллионы беженцев зато ни один из бывших не остался без вакансий.
Для каждого на золотых верхах гебизм обязательная ступенька в биографии.
Кто над нами? Что угодно, только не Сострадание. Вот и льется кровь.
В маленьком виноградной Миоре Гудаве я стала невольным очевидцем начала войны. И я знаю точно, кто начал эту войну. И кто затеял все остальные кровопролития в стране. Людей сталкивают, как оловянных солдатиков, словно зомбируют: уничтожайте друг друга, рвите друг другу глотки, залейтесь кровью своих детей! Зато Система жива, непорочна, не сдвинут с места ни один ее прогнивший винт. Пролитая кровь затмевает глаза и не дает разглядеть главного врага.
Закрытая тема
очерк об Армении-88
Ереван 1988 встретил трауром, черными флагами на домах и горьким упреком: «Эх вы, русские!»