Итак, мы видим, что христианство, задав высочайший идеал, преобразило понимание того, что считать ценным, подняв всю аксиологическую систему на несравненно более высокий уровень. Как европейскому античному сознанию, так и традиционному иудейскому обществу трудно было принять новые аксиомы, понятия о том, что считать ценным. О таком столкновении новой, христианской аксиологической системы со старыми, существовавшими ранее понятиями о ценностях пишет Апостол Павел: «Иудеи требуют чудес, а Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие»9.
3. Аксиологическая система средневековой педагогики
Рассмотрим теперь, как христианская аксиологическая система воплощалась в педагогической практике. Главной ценностью христианской педагогики, как христианской жизни вообще, признано спасение души. Но обращённость к духовной стороне жизни отнюдь не исключала практической деятельности Церкви в области образования и воспитания. Прежде всего, следует вспомнить, что первые университеты появились именно в Средние века, подчас развиваясь на основе церковных школ и входя в систему духовного образования. Религия составляла важнейшую часть занятий в европейских университетах. Эпоха Средневековья привнесла в педагогическую мысль обращённость к душе человека, то есть психологизм и персонализм. Сластенин В.А. и Чижакова Г.И. отмечают, что учение и школа в Средние века понимались, в основном, как служение Богу Средневековое ценностное сознание отражало соотношение объективных и субъективных ценностей, таких как Вера, Надежда, Любовь, которые определялись как три богословские добродетели»10. «Идеалом Средневековья является жизнь по Богу. Ценность человека полностью зависит от его союза с Богом. Это идеал не земной, а трансцендентный, в нем присутствует сосредоточение на своем внутреннем «Я». Тексты покаяния в эпоху Средневековья стали читаться от первого лица, в быт вошла тайная исповедь. Как отмечает С.С. Аверинцев, сами тексты Библии, их смысл «тождественны понятию абсолютной ценности. Средневековье в то же время характеризуется неоднозначной трактовкой ценностей»11.
Традиционные семь свободных искусств античного мира не были отброшены бесследно. Однако роль их коренным образом изменилась. Диалектика стала использоваться в качестве инструмента теологической науки. Риторика оказалась востребованной при составлении проповедей. Астрономическая наука оказалась совершенно необходимой для определения точных дат христианских переходных праздников. Музыка органично вплелась в богослужения. Для постройки и украшения храмов необходимыми были живопись и архитектура.
4. Аксиосфера Августина Блаженного
Одним из первых средневековых деятелей, очертивших круг ценностей, важных в воспитании, и внедрявших их в педагогическую практику, явился Августин Блаженный (Aurelius Augustinus Hipponensis, 353 430гг.). В 395 396г. Августин стал епископом Гиппонским, а значит, его деятельность включала в себя не только написание трудов, отражавших его теоретические представления, но и практическую организаторскую работу, в том числе, и связанную с образованием и воспитанием на вверенной ему территории. Августин выступал за полное искоренение оставшихся со времен Античности языческих элементов и считал, что воспитание должно быть неразрывно связано с постижением Божественного откровения, с любовью к Богу. Он признавал необходимость изучать светские науки, однако высший приоритет отдавал изучению Библии. Августин указал на различие между знанием (scientia) и мудростью (sapientia). Наука, познание объективного мира необходимы для осуществления жизни. Однако высшая цель спасение души, и потому научные знания сами по себе не достаточны, а для достижения мудрости необходимо богопознание. В своих «Монологах» (Soliloquia) он пишет, что от богопознания зависит само счастье человека12. Августин признает основным содержанием жизни стремление к счастью. Но истинное человеческое счастье заключено в богопознании и в уяснении человеком полной своей зависимости от Бога. Августин не устает систематически, в каждом своем произведении проповедовать любовь к Богу, являющегося «творцом вечного закона» и источником аксиологических представлений: нравственных оценок и норм.13
«Любовь к себе, доведенная до презрения к себе как греховному существу, суть любовь к Богу, и любовь к себе, доведенная до презрения к Богу порок», гласит его труд «О граде Божьем».14 Он пишет: «Я стал предпочитать православное учение, поняв, что в его повелении верить в то, чего не докажешь, больше скромности и подлинной правды, чем в издевательстве над доверчивыми людьми, которым заносчиво обещают знание, а потом приказывают верить множеству нелепейших басен, доказать которые невозможно».15
Августин категорически утверждает превосходство веры над разумом. Человеческий разум, согласно Библии, искажен грехопадением первых людей Адама и Евы. В результате, человек не в состоянии правильно понимать мир, опираясь лишь на силу, ослабленную первородным грехом, собственного разума. Вывод черпать познание можно лишь в Божественном откровении. Религиозный авторитет, согласно учению Августина Аврелия, имеет большее значение в познании, чем собственный рассудок человека. Основным источником знаний Августин Аврелий признает веру, которая предшествует пониманию. В одном из писем он пишет: «Верь, чтобы понимать». Разум же самостоятельного значения в познании истины, согласно учению Августина, не имеет.
Тому, что истину следует искать в Библии, учили и предшественники Августина, трудившиеся на богословской ниве. Сам же он пошел дальше. Августин Аврелий Блаженный провозгласил последней инстанцией истины толкование Церкви. Единственно Церковь, согласно его учению, никогда не погрешает в толковании. Августин указывал на два основных источника знания: с одной стороны собственный опыт, а с другой знания, сообщенные другими людьми. Этот второй источник он назвал верой и придал ей более высокий приоритет. Далее, веру в то, что человек узнает от других, он отождествляет с религиозной верой в церковные авторитеты.
Такое теоретическое положение соответствовало укреплению Церкви во времена Августина Аврелия как централизованной организации. Таким образом, он абсолютизирует в познании истины не только Библию, но и принятые Церковью толкования. Толкование Церкви, по его мнению, превалирует над доводами разума и не подлежит критике. Можно констатировать, что в существовавшую до него аксиологическую систему, в основе которой лежит христианство, Августин Аврелий Блаженный внес новый элемент авторитет. Новая аксиома признание ценности авторитета (в данном случае авторитета Церкви) это то, что само по себе никак не вытекало из Евангельских ценностей. Было ли это прогрессом в развитии аксиологической мысли или, напротив, регрессом, в любом случае несомненно, что оно оставило след в педагогико-аксиологической системе последующих времен. Система пополнилась новым элементом.