Приехали в деревню, а у Сереги банька уже затоплена, ароматом дыма от дровишек так тянет, что сразу все внутри переворачивается Ух, как вспомню, опять туда хочется На столе горячая картошечка, грибочки маринованные свои это тебе не магазинные заменители А сало! ну, в общем, тут не расскажешь словами
Егор оглянулся:
А где наш плов, в конце концов?
Как ни странно, плов появился в ближайшую минуту вместе с официантом.
Егор, небрежно постелив салфетку на колени, начал есть. По всей его мимике было видно, что блюдо его не разочаровало. Ростислав последовал примеру.
Опустошив тарелку, Егор откинулся на спинку кресла и продолжил рассказ:
Так На чем там я остановился? Ах, да. Приехал, значит к Сереге, картоху покапали, звезды посмотрели, рыбу наловили, грибов насобирали, так неделя и ушла незаметно И Серега такой, говорит мне, мол, давай ты в поезде обратно поедешь, не на самолете, а я тебе даже билет куплю. До Москвы всего двое суток с хвостиком, время у тебя еще есть. Мол, его тетке, которая на Урале живет, передать надо кое-что срочно, почтой дольше будет. А мне с того еще одно приключение пересечь пол-России и проникнуться разнообразием российских станций и полустанков.
Ну не знаю, как он меня уболтал, не хотел я на поезде ехать. Да ты Серегу знаешь!
В итоге по решению Сереги и с активным его участием получил я себе билет на поезд. Дальше меня ждало лежаче-сидячее путешествие длиною около трех суток.
Знаешь, давно в поездах не ездил. Сейчас в вагонах так внутри аккуратно, белые новенькие матрасы и подушки лежат себе свернутые рулетиками. Приятно удивился. Добрался, в общем, до своего места, в моем купе попутчиков не оказалось.
Тронулись. Обустроился, почитал немного новостей. За окном стемнело, я выключил светильник над изголовьем и уснул
Утро в поезде, как я тебе скажу, всегда начинается с естественного инстинкта, когда ты встаешь и по прохладному коридору вагона идешь, почти как зомби в его конец. Толчешься в еще более прохладном тамбуре, ожидаешь своей очереди (почему-то всегда нужная комната кем-то уже занята) и, наконец, захлопываешь за собой заветную дверцу Короче, после этого моциона, умыв себя холодной дорожной водицей, я окончательно и проснулся в то утро.
Я бодренько взял у проводницы горячего чая и вернулся в купе. Захожу, и неожиданно для себя вижу, что на соседнем месте появился попутчик. Вероятно, он подсел где-то при ночной стоянке. А я выскочил утром и даже не заметил соседа.
Он такой уже проснулся и активно выискивал что-то в своей сумке, наверное, туалетные принадлежности. При моем появлении он обернулся и улыбнулся: «Доброе утро! Как нынче чаек?» А я ему: «Все как надо! Идите, берите свою порцию, и будем завтракать!» И тоже улыбнулся.
Мужик этот представился Виктором. Выглядел он лет на 40, такой среднего роста, очень похож на спортсмена по телосложению. Волосы темные с легкой проседью, аккуратные усы, но знаешь, очень сильно сразу поразили его глаза: серые пронзительные глаза, как сканер какой, будто взяли и считали тебя подчистую, будто стоишь теперь перед этим мужиком как открытая книга. Необычный такой мужик собранный, уверенный, и чувствовалась в нем какая-то необъяснимая внутренняя гармония и покой.
Сходил он за чаем, сели мы завтракать и разговорились. Оказалось, что Виктор этот бывший офицер. Какие-то истории свои армейские сначала рассказывал, потом думы и печали о жизни родной страны выдал. Ну я слушал все эти вагонные разговоры, а чувство, что есть что-то важное для меня в этом человеке, не покидало
И в ощущениях я не ошибся! Дошло дело до обеда, я вытащил домашнее сальце с хлебушком, да картошечку Предлагаю соседу, мол угощайся. А он вытаскивает из своей сумки какую-то жестяную банку с сухими темно-зелеными чипсами, наподобие высушенного гербария, и говорит мне, что его обед нынче такой.
Думал, может на диете какой, болеет Спрашиваю: «А что это?» А он мне: «Это особый продукт, спортпит, если так понятнее будет».
Смотрю, мужик с таким удовольствием ест, смакует каждую чипсину. Ну тут мое любопытство дало себя знать, напросился я попробовать эту диковину.
И что ты думаешь? Съел-то я всего малюсенький кусочек, а чувствую в моей голове поплыли какие-то странные мысли, никогда не задумывался о таком всерьез, а тут, на тебе, вся боль за родину, за людей русских, за все, что мужик раньше рассказывал до костей пробрала. Сижу и эмоции переполняют. Думаю: «Наркотик какой-то мужик дал, не иначе». А он говорит: «Нет, я не сказал бы, что это наркотик. Наркотик обычно замещает наши естественные процессы вызова чувств и ощущений. В случае же с этими чипсами, ты как бы принимаешь лекарство, которое выстаивает твои рухнувшие связи в организме, и ты возвращаешь себе утраченную чувствительность. Это как перезапуск твоей системы восприятия». Думаю: «Как он узнал мои мысли, и вообще не скажется ли подобное употребление на моем здоровье?» А он ухмыляется и говорит: «Очень сложный вопрос, понимаешь, с точки зрения физического состояния твоего организма все 100% безопасно, но вот, что твоя психика при этом начинает вытворять» «Так, думаю, походу я схожу с ума, вот тебе сел в поезд нормальным, выйду душевнобольным!» А Виктор продолжает: «Смешной ты! Да кто же сейчас в нашем обществе не болен душой? Одни пьянствуют от безысходности или по привычке, другие озабочены гонкой в потребительском марафоне, третьи вообще ушли в построение и разрушение виртуальных миров. Где их души сейчас? Посиди маленько, привыкни, я расскажу тебе, что сейчас с тобой происходит»
Сходил он за чаем, сели мы завтракать и разговорились. Оказалось, что Виктор этот бывший офицер. Какие-то истории свои армейские сначала рассказывал, потом думы и печали о жизни родной страны выдал. Ну я слушал все эти вагонные разговоры, а чувство, что есть что-то важное для меня в этом человеке, не покидало
И в ощущениях я не ошибся! Дошло дело до обеда, я вытащил домашнее сальце с хлебушком, да картошечку Предлагаю соседу, мол угощайся. А он вытаскивает из своей сумки какую-то жестяную банку с сухими темно-зелеными чипсами, наподобие высушенного гербария, и говорит мне, что его обед нынче такой.
Думал, может на диете какой, болеет Спрашиваю: «А что это?» А он мне: «Это особый продукт, спортпит, если так понятнее будет».
Смотрю, мужик с таким удовольствием ест, смакует каждую чипсину. Ну тут мое любопытство дало себя знать, напросился я попробовать эту диковину.
И что ты думаешь? Съел-то я всего малюсенький кусочек, а чувствую в моей голове поплыли какие-то странные мысли, никогда не задумывался о таком всерьез, а тут, на тебе, вся боль за родину, за людей русских, за все, что мужик раньше рассказывал до костей пробрала. Сижу и эмоции переполняют. Думаю: «Наркотик какой-то мужик дал, не иначе». А он говорит: «Нет, я не сказал бы, что это наркотик. Наркотик обычно замещает наши естественные процессы вызова чувств и ощущений. В случае же с этими чипсами, ты как бы принимаешь лекарство, которое выстаивает твои рухнувшие связи в организме, и ты возвращаешь себе утраченную чувствительность. Это как перезапуск твоей системы восприятия». Думаю: «Как он узнал мои мысли, и вообще не скажется ли подобное употребление на моем здоровье?» А он ухмыляется и говорит: «Очень сложный вопрос, понимаешь, с точки зрения физического состояния твоего организма все 100% безопасно, но вот, что твоя психика при этом начинает вытворять» «Так, думаю, походу я схожу с ума, вот тебе сел в поезд нормальным, выйду душевнобольным!» А Виктор продолжает: «Смешной ты! Да кто же сейчас в нашем обществе не болен душой? Одни пьянствуют от безысходности или по привычке, другие озабочены гонкой в потребительском марафоне, третьи вообще ушли в построение и разрушение виртуальных миров. Где их души сейчас? Посиди маленько, привыкни, я расскажу тебе, что сейчас с тобой происходит»
И мужик начал мне рассказывать совершенно новое в моем понимание устройство нашего человеческого мира. Не знаю, Ростян, смогу ли я так красиво рассказать тебе, как Виктор говорил, но суть расскажу. Понимаешь, когда я его слушал, то ли из-за чипсы этой, то ли по своей душевной расположенности, я четко понимал, что его рассказ это истинное положение вещей, более истинного не бывает.
Наш мир строится через восприятие его людьми, которые нас окружают. Каждый из нас по-своему видит и оценивает то, что вокруг происходит, а если взять все эти людские представления в кучу вот и получим то, что будет происходить в нашем мире, во что каждый из нас будет свято верить. Все эти представления людские это и есть границы нашей жизни, за них предельно сложно выйти, можно просто выбирать любой из возможных вариантов существующего представления о мире и жить в нем. Думаешь, что жизнь дерьмо, и от тебя ничего не зависит на тебе есть такой вариант живи в нем. Думаешь, что рассчитывать надо только на себя, что надо выматываться, чтобы набрать как можно больше денег, чтобы не бояться на тебе, и такой вариант есть. Ну ты понял! Все основные выборы они как клетка для души. И казалось могли бы мы все взять и почувствовать хороший добрый и счастливый мир и жить в нем, любить, мечтать, на звезды любоваться, да не так все просто.
Как Виктор сказал, что хоть человек рожден быть свободным, его реально освободить очень трудно. Если переводить на мой простой язык, основная масса людей, по каким-то совершенно не ясным для меня причинам, имеет заглушку в своем психическом механизме. Эта заглушка не дает оторваться от клетки с выбором общественных сценариев и нарисовать свой индивидуальный. Или даже не так, заглушка такая не одна, есть заглушки, которые выбиваешь, но все равно остаешься в клетке, только приближаешься ближе к ее краю, все легче потенциально становится выйти. В общем, в зависимости от устройства механизмов психики и от расположения заглушек мужик поделил людей на разные типы. Сказал, есть основные четыре типа людей: первый люди, работающие своим трудом, но часто на минимуме потребностей; второй люди, живущие в комфорте и удовольствии и создающие такие возможности для других; третий люди, ведущие за собой, нарушители стандартных общественных правил ради истинного результата; четвертый люди, которые уже давно живут по своим сценариям. Понятно, вообще, о чем я? Что-то сам уже начал путанно выражаться.