Алишер. Backstage
Максим Салос
Все персонажи и события книги являются плодом воображения автора
© Максим Салос, 2021
Пролог
Ну, что, Алишер, здесь снимаем?
Да, только возьми так, чтобы «Кадиллак» в кадр попал, ок?
Слушай, дождь начинается ты мокнуть будешь?
Ну давай я багажник открою, сяду в него. Нормально будет
Хорошо, я кадр первый возьму так камера плывет от тебя, и ты такой, типа «привет, бандиты»
Не, давай попроще а видео назовем как-нибудь так: «Исповедь», или нет, не так пусть будет просто «Алишер. Backstage».
Окей слушай, там заправщик чего-то машет ты не курил бы тут.
Да забей на него
Ладно, тогда я отхожу, киваю и начинай.
Вот вы, наверное, подумаете зачем ты, Алишер, на заправку приехал видео снимать? А мне здесь нравится. Здесь жизнь. Кто-то приезжает, кто-то уезжает, вот эти пятна бензиновые на воде что-то в этом есть. Тут нет застоя. Все куда-то двигаются, что-то делают. А ты приезжаешь и просто сидишь в сторонке и наблюдаешь за этим. Словно белка, которая выскакивает из колеса и смотрит, как остальные продолжают в нем бегать. Наверное, в этом и есть очарование. Это очень круто побыть в одиночестве в людном месте. Тем более, когда можешь сам решать когда приехать, когда уехать; ты можешь пробыть в этом месте ровно столько, сколько нужно. И двигаться дальше. Такое маленькое счастье.
Я слышал, что некоторые говорят: счастье это привычка. А мне кажется, счастье это путь. Привычка она на то и привычка, что никогда не меняется. Всегда одинакова. А в пути может случиться все что угодно. В этом его прелесть. Вот едешь на машине, смотришь на город, через час на горы, еще дальше уехал и видишь океан. Вот оно счастье. Меняться и наслаждаться переменами. Сердце надо слушать, друзья. В первую очередь сердце. Мы же не знаем одна у нас жизнь или нет. А если одна? Что, потратить ее на то, чтобы быть правильным? Для кого? Все меняется, люди приходят и уходят, вот, как на этой заправке. А ты все равно остаешься. Один на один с собой. Головой ты еще можешь себя обмануть или, лучше сказать, ввести в заблуждение. Но сердце не даст соврать. Оно всегда чувствует счастлив ты ли нет.
Я раньше очень сильно боялся одиночества. Мне так хотелось, чтобы меня все любили. Чтобы был большой дом, куда приходили друзья, родные и чтобы все меня любили. Вообще все. Я из кожи вон лез ради этого. И, знаешь, в кого превратился? В лживого п******а. От меня настоящего ничего не осталось. А сейчас я понял не важно, сколько человек тебя будут любить, вообще не важно. Если ты настоящий, они придут в твою жизнь. И останутся, потому что искренне этого хотят. Их не будет миллион, даже десятка не будет. Останутся единицы. Но вот они будут настоящими друзьями. И даже когда ты останешься один в большом доме, когда они все разойдутся по делам, ты сможешь уснуть. Один, в тишине, не пьяный, не обдолбанный. Сможешь уснуть трезвым и счастливым человеком, с ровным сердцебиением и чистой головой
Молодые люди, вы бы машинку отогнали, сейчас бензовоз подъедет, колонки заправлять!
Ну, что поехали дома поснимаем?
Давай
Глава 1
Урок истории в педагогическом университете не самое худшее, что может произойти с человеком утром понедельника. Особенно, если накануне лег спать в пять утра. Павел Валерьянович, наш преподаватель, мне даже нравился. Ему было, наверное, лет тридцать пять; в отличие от других учителей он не носил строгих костюмов, а предпочитал появляться на лекциях в простых джинсах и рубашке. И даже носил в левом ухе небольшую серьгу. Видимо, склонность к «неформату» позволяла историку не обращать внимания на синие дреды, украшавшие мою голову. И это было хорошо, потому что от других, более консервативных преподавателей, я часто выслушивал нотации по поводу моего внешнего вида.
Чтобы не уснуть, я подпирал голову кулаком левой руки и даже пытался вести конспект. Правда, не очень удачно в моей тетради была записана только тема лекции: «Иван Грозный. Опричнина».
И вот когда войска Ивана Грозного, разграбив Великий Новгород, подошли к Пскову, по преданию, навстречу им вышел юродивый Никола. Царь, считавший себя человеком глубоко верующим, решил его выслушать. Никола предрек Ивану страшную участь, если тот посмеет тронуть жителей Пскова
Павел Валерьянович, можно вопрос? послышался голос из аудитории.
Конечно, спрашивайте, ответил историк.
Вы сказали «юродивый»? Что это значит?
Юродивый? Вы не слышали? удивился преподаватель. Юродивый производное от слова «урод». Так называли людей, которые вели себя как как безумные. Но это не психическое расстройство, а сознательный выбор. Таким образом человек пытался обличить пороки общества, это язык правды. И в данном случае за право высказывать то, что он считает нужным, юродивый платил своей жизнью. Эти люди отказывались от всего от дома, материальных ценностей, даже от собственной личности. В христианстве юродство, можно сказать, высшая степень аскезы, т.е. добровольное самоограничение.
А какой в этом смысл?
Какой смысл? повторил вопрос историк. Ну, например, в случае с Иваном Грозным и его походом на Псков, юродивый Никола спас жителей целого города, если верить легенде. Простой человек ведь не мог ничего сказать царю, который считался наместником бога на земле. А «безумец» юродивый, как считалось, был ближе к богу, чем сам царь. Таким образом, Никола мог не только иметь собственное мнение, но и высказывал его вслух. Что в то время было невиданной роскошью.
А сейчас есть такие люди? Ну, юродивые?
В том виде, что существовали раньше, нет. Но, кое-кто считает, что некие, скажем так, черты юродства, сохраняются в искусстве в литературе, особенно, сатирической; в театре, кино, музыке. Да, пожалуй, я соглашусь, в сфере искусства это возможно. Принять на себя образ безумства, чтобы тем самым донести что-то до общества. Да, считаю, это возможно
Слышь, Алишер, Денис, сосед по парте, ткнул меня в плечо, а ты, что, типа, тоже уродивый? Ты же на гитаре про пиво песню играл, да? Значит, изобличаешь пороки общества?
Не «уродивый», а «юродивый», Денис, нервно отмахнулся я. При слове «пиво» мне стало нехорошо. Учитывая, что сегодня ночью я выпил, кажется, три литра, это неудивительно.
Черт возьми, как же хочется спать И, как назло, у мамы сегодня выходной. Поэтому отоспаться дома вместо лекций не получилось. Оглянувшись вокруг, я понял, что добрая половина лиц в аудитории мне до сих пор была незнакома, хотя уже заканчивалась осень. За три месяца на учебе я появился, наверное, раз десять. И, чем ближе к сессии, тем больше казалось, что карьера педагога не для меня.
Мне здесь скучно. Неужели, весь этот огромный и сложный мир придуман лишь для того, чтобы мы ходили в школу, потом в институт, затем устроились на работу, а через сорок или пятьдесят лет легли в могилу? И что? Это все? Следовать глупым правилам? Быть таким же, как все? И чем больше в моей голове возникало вопросов, тем отчетливее где-то внутри просыпался мой личный Тайлер Дерден, который кричал: «Какая же это чушь! Я хочу показать тебе настоящий мир!». Вот только дороги к нему я пока не знал
Алишер, спишь что ли? снова толкнул меня Денис. Кажется, я и вправду задремал.
А? Чего? ответил я.
Тебе передали
Денис протянул мне сложенный в несколько раз листок. Я развернул его. На вырванной из тетради странице было написано: «Привет. Видела вчера на площади, как ты играл. Давай погуляем после занятий?».
От кого это? спросил я соседа.
Да хз пожал плечами Денис. Мне тоже передали
Я оглянулся, вновь изучая аудиторию, и встретился глазами с миловидной брюнеткой, сидящей за партой у стены. Она улыбнулась и помахала мне рукой. Очевидно, записка была от нее. Я отрицательно покачал головой. Девочка обиженно надула губы и принялась что-то шептать на ухо своей соседке. Наверное, рассказывает, что у меня маленький
Ну что там? Что там? прервал мои мысли Денис.
На свидание хочешь пойти? ухмыльнулся я.
С кем? поднял брови Денис.
Вон та девчонка, похоже, свободна. Подкати на перемене
А что? сосед с любопытством вытянул шею, рассматривая брюнетку. Может и подкачу
После истории я вышел на улицу и, зайдя за ограду института, закурил, разглядывая бензиновые разводы в луже. Осень заканчивалась и, кажется, решила вылить на город всю оставшуюся в облаках воду.
Ну, как успехи? спросил я подошедшего Дениса.
На самом деле, вопрос можно было и не задавать. Друг недовольно потирал покрасневшее, видимо от пощечины, лицо и, беззвучно ругаясь, попросил сигарету.
Дикая какая-то закуривая, пробормотал Денис.