Оказывается, Лёле надоело стучать по дощечке, и она со всего маха треснула Алёшу молотком по голове.
Бедный Алёша от боли даже не мог кричать, он только сипел, пытаясь периодически вдохнуть воздух. А Лёля, ничего не понимая, ей ведь было всего лишь три годика, наивно хлопала глазами и не отдавала папе молоток.
Боль постепенно проходила. К Алёше со временем вернулся голос, и он уже начал рыдать в голос, а потом его плач постепенно стал затихать, но он ещё долго-долго всхлипывал.
Строительство на сегодня было закончено, папа всё успокаивал Алёшу и прикладывал ему к месту удара примочки.
Одно его радовало, что несмышлёная дочь не пробила Алёше голову насквозь.
Папа полностью одел Алёшу (6 лет) и Лёлю (3 года) в садик и удовлетворённо сказал:
Ну всё. Пошли.
Но дети с места не сдвинулись, а по-прежнему смотрели на него, задрав головы.
Тогда папа с удивлением от того, что дети его не слушаются, вновь осмотрел их. Вроде всё нормально. Пальтишки и шапки надеты, шарфики повязаны, и он вновь скомандовал:
Ну, что стоим? Чего ждём?
На что Алёша наивно произнёс:
А сапожки?..
Папа посмотрел на детей и в ужасе увидел, что дети хоть и одеты, но стоят в коридоре без зимних сапог. Он быстро надел им сапоги, и они вышли из квартиры.
Алёна
Мама собирала Алёну (3 года) в садик и уже намеревалась выйти из дверей в коридор. Но дочь не двигалась. Мама, не понимая, в чём дело, посмотрела на дочь.
Пошли, чего стоишь? недовольно произнесла она.
Но дочь так же упрямо стояла в коридоре.
Мама торопилась на работу, и ей некогда было разбираться с дочерью, поэтому она уже приказала ей:
Некогда мне. Пошли.
Но Алёна, подняв голову на маму, спросила:
А хахаль?
Мама осмотрела, как одета дочь, и заметила, что шарфик-то они не надели. Она быстро повязала шарф на шею дочери, взяла Алёну за руку, и они быстро вышли из квартиры, чтобы успеть в детский сад.
Бабушка Валя приводит Алёну (4 года) в коровник, чтобы показать ей корову.
Алёна одета в светлое, нарядное платье, на ногах белые гольфики и лаковые туфельки.
Алёна входит в коровник и сразу же зажимает нос.
Фу-у! с омерзением восклицает она. Как здесь воняет! и затыкает ладошкой нос.
Но бабушка всё равно за ручку подводит внучку к корове и хочет, чтобы та её погладила.
Ты посмотри, Алёнушка, какая она красивая, ласково говорит бабушка.
Но у внучки совсем другое представление о красоте.
Ты, бабушка, прежде чем показывать мне корову, убери здесь всё, с омерзением показывает она вокруг себя, а потом уже меня сюда води. А то здесь гязь! и она пальчиком показала на свои испачканные туфельки.
Туфельки у Алёны и в самом деле были испачканы навозом.
Алена говорит: «Недоскрёб» (небоскрёб).
Данилка
Мама занята вязанием и попутно смотрит телевизор. Краем глаза она видит, что из спальни выходит Данилка (1,5 года), который в руках держит будильник.
Это был последний рабочий будильник, который ещё сохранился в доме.
Мама в страхе, что и этот будильник будет разбит, громко восклицает:
Эт-то что такое?
Данилка, услышав такой возглас, резко разворачивается, бросает со всего размаха будильник на пол и убегает в спальню. Будильник разбит вдребезги.
Мама подбирает будильник с пола и трясёт его возле уха, надеясь, что тот заработает. Но будильник не тикает. У мамы возникла очередная проблема покупки будильника.
Данилка (2,5 года) носился по двору в одних трусах. Очень жарко, и они с Алёшей (12 лет) уже вылили полбочки воды на дорожки огорода, поэтому ноги у них были все в грязи.
Бабушка только что помыла полы на веранде и постелила на пороге мокрую тряпку.
Она грозно стояла перед входом на веранду и ждала, кто из развеселившихся внуков первым ворвётся на веранду.
Забегающего Данилку она останавливает и воркующим голосом уговаривала его:
Ты ножки-то три, три, Данилушка.
Я три вытираю бабушка, три, покорно отвечал ей внук, старательно вытирая ноги о мокрую тряпку.
Папа с мамой, дедушкой и бабушкой сидели поздним вечером во дворе дома.
Июльский вечер был тихий и тёплый. В темнеющем небе уже начали проглядывать первые звёзды, а на западе, за гольцами, небо оставалось слегка розовым.
Июльский вечер был тихий и тёплый. В темнеющем небе уже начали проглядывать первые звёзды, а на западе, за гольцами, небо оставалось слегка розовым.
Вдруг, нарушая всю тишину благостного вечера, из-за угла дома выбегает Данилка (2,5 года). Глаза широко раскрыты, щёки от возбуждения горят.
Там, он показывает за угол дома, такая босая, клуглая зюла! чуть ли не кричит он и пытается жестами всем объяснить, что же это такое, что так его удивило.
Все в недоумении переглянулись. Что же это такое может быть? А он, видя, что его не понимают, начал тянуть папу за руки за угол дома.
Папа с мамой поднялись и пошли туда, куда тащил их сын.
За углом дома и в самом деле на тёмном синем небе над лесистыми гольцами висела большущая ярко-жёлтая Луна.
В поезде было душно и жарко, ведь была середина лета.
Дверь в коридор из купе была полностью открыта. Мы с Инночкой смотрели в окно на проносящиеся леса, луга, сопки, и за этими разговорами я как-то не заметил, что с нами нет Данилки (2,5 года).
Но тут он сам залетает в купе. Глаза широко раскрыты, волосы на голове взлохмачены.
Там, он тычет рукой в коридор, такой босой и клюх, и такие крыгли! он даже растопырил руки, показывая, что увидел там такое страшное, поразившее его воображение.
Мы с женой переглянулись в недоумении. Что там такое может быть большое в этом коридоре? Сын ухватил меня за руку, и мне пришлось выйти с ним туда.
Оказалось, что они с братом и сестрой смотрели в окно и увидели огромного орла. Он и сейчас парил высоко в небе, широко раскинув огромные крылья.
У орла действительно был большой клюв и крылья с огромным размахом.
Бабушка, уставшая от энергичности внуков, сидела на скамейке и под лучами тёплого полуденного солнца начала дремать.
К ней подбегает возбуждённый Данилка (2,5 года) и теребит её.
Бабушка, бабушка! с нетерпением трясёт он её за руку. А бабушка в ответ только что-то невнятно промычала ему.
Бабушка, уже нежнее и с интересом спрашивает он у неё, когда та открыла глаза после минутного сна. А что это у тебя губа такая, как у обезьяны? и он выпятил нижнюю губу, чтобы показать, какая она у обезьян.
Ошарашенная таким сравнением мама возмущённо прерывает сына:
Данилка! Ну как ты можешь говорить так бабушке? на что та смиренно вздыхает:
Ну что же, ребёнок говорит правду, если это и в самом деле так.
Бабушка перед приездом внуков накупила им конфет. Три мешка. Каждый не меньше десяти килограммов. Конфеты в них были самые разные. Некоторые из них ей привезли даже из Москвы.
Весь двор был в разбросанных фантиках от конфет, и бабушка их безропотно собирала всё-таки внуки и никому на этот беспорядок не жаловалась.
Но через несколько дней, гладя по спине Данилку (3 года), она в недоумении спросила Инну:
А что это у него вся спина такая шершавая?
Да Вы бы им побольше конфет давали, мама, со вздохом ответила Инна.
Бабушка немного подумала. Собрала остатки конфет из мешков в вазы и поставила их на сервант.
Всё. Отныне конфеты будут выдаваться только с чаем. и с непреклонным видом уселась за стол.
Тут в кухню со двора влетает Данилка. Он бросается к месту, где прежде стояли мешки с конфетами. Но не обнаруживает их там.
В недоумении он смотрит на маму и бабушку. На что мама объясняет ему:
Теперь конфеты можно будет есть только с чаем.
Данилка послушно устраивается на стуле за столом и молящим голоском просит бабушку:
Ну ону, только ону маенькую буатинку, бабуска, с цяем. и показывает ей один маленький пальчик.
Рассиропленная бабушка снимает с серванта вазу с конфетами, ставит её на стол и ищет там конфету «Буратино».
Данилка всовывается под бабушкины руки, находит желаемую конфетку, выхватывает её из вазы и даёт стрекача.
Ошарашенная бабушка только успевает выдохнуть ему вслед:
А чай, Данилушка?
Сама, бабуска, сама, только и послышалось в ответ от исчезнувшего внука.
На Спортивной, за стадионом, было тихо в этот тёплый сентябрьский вечер. Данилке (3,5 года) было там полное раздолье. Он бегал вокруг папы, мамы и дедушки и, смеясь от радости, что-то кричал.
На одном из своих виражей он подбежал к маме и звонко прокричал:
Мама, моти, как я бегую! У меня дазе голосы севелюца! и помчался дальше.