Ты, бабушка Лючия, переживала, со спокойной улыбкой сказал Рибаджо, чем будешь заниматься на отдыхе? Вот и займись, просвети деток
Конечно, займусь, бабушка Лючия опять вскочила с дивана и сердито затопала ногами. Ты что здесь делал, негодяй?! Они знают, как зовут корову и козу бабушки Валюни и не знают имена великих итальянских художников. Позор тебе, Рибаджо, на твою кудрявую голову. Решено! Завтра утром перемещаемся. Кто со мной?
Куда перемещаемся, бабуленция? поинтересовался Рибаджо.
Тебе какое дело? бабушка Лючия метнула недобрый взгляд в сторону Рибаджо. В пещеру перемещаемся, к моему другу в литейную мастерскую «мага из Перетолы9» Томмазо Мазини.10
О-о-о! игриво застонал Рибаджо. Бабуль, может, я останусь? Я у него прошлый раз виньетку11 сломал, он подзатыльник обещал
Долг платежом красен, внучек, тоном, не терпящим возражений, сказала бабушка Лючия, если обещал, пусть треснет. Ты будешь нужен. Придётся, Рибаджик, шедевры из музеев потаскать. На время, конечно. Надо будет проиллюстрировать знакомство.
Так с кем знакомиться будем? не унимался Рибаджо
Тьфу ты ну ты! крякнул со своей жёрдочки Кешка. Ты как подрос, так и поглупел сразу. С гениями знакомиться будем. Даже я понял! С Леонардо, Донателло, Микеланджело и Рафаэлем.
Вот именно! подтвердила бабушка Лючия.
Знакомство второе. Томазо Мазини
Ранним утром следующего дня после заклинания бабушки Лючии мама, бабушка Васюшки, сама Васюшка с Кешкой на плече, Алька, Рибаджо и бабушка Лючия оказались перед входом в старинную пещеру. Они с трудом отворили тяжёлую, кованую дверь и спустились по множеству ступеней. Лестница привела их в мир, где настоящее слилось со сказочным, где далёкое прошлое соседствовало с удивительным настоящим, где хозяин творил чудеса с огнём и железом.
В овальном 12зале гости расположились за круглым деревянным столом. В зале не было окон, в стенах отверстий, выходящих на поверхность, но воздух оставался свежим, напоенным ароматом луговых трав. В кованых стальных канделябрах13 горели свечи. Светились разноцветным огнём.
Где хозяин? тревожно спросила Васюшка.
О! Хозяин, как всегда, появится внезапно, откуда совсем не ждёшь, подмигнула глазом Василисе бабушка Лючия. Он затейник и озорник. О Томазо Мазини легенд ходит предостаточно. Будто он совершил долгое путешествие на Восток, был вхож в богатые и нищие дома. Вёл длинные беседы с мудрецами и правителями, а когда вернулся на родину, в Италию, не тащил за собой обоз со златом и серебром, с мехами и шелками, а пришёл с одним сундучком, где гремели черепки, дощечки да шелестели старые свитки пергаментов. С Востока он вернулся мастером. Всё ему было под силу: лил металл, занимался кузнечным делом, был ювелиром, собирал разные механизмы, иногда странные и замысловатые. Заинтересовался алхимией и чёрной магией, за что прозвали его Заратустрой14. Томазо изобрёл необычные крылатые машины, волшебные, переливающиеся холодным огнём краски. И всё это он делал, не будучи чудодеем, а просто человеком.
Бабушка Лючия прошлась вдоль стены овальной комнаты, заглядывая в каждую нишу
Томазо! звонко закричала Лючия. Томазо, где ты, детка? Гости уже удивлены, а меня ты удивить не можешь! Покажись, насмешник, мы не сделаем тебе ничего плохого
«Томазо Мазини». Импровизация Василисы Бессоновой.
Свет в помещении неожиданно погас, и несколько секунд стояла совершенная темнота. Мгновенье и вот уже огнистой змейкой заскользила меж кубков на столе ручная ящерица. На стенах начали разгораться пятна холодного света: белые, красные, жёлтые, голубые. Сквозь них медленно проступили рисунки неизвестных чудовищ, крылатых ящуров, птиц. Стенные ниши открылись, и в них мама, бабушки и дети увидели необычного вида машины, а на узких полках во множестве стояли поделки из кованого металла.
Томазо, у нас времени до заката солнца, начала сердиться бабушка Лючия, это не так много. Заканчивай фокусы, приступим к делу. Ты знаешь сеньора Донателло? Можешь познакомить с ним моих ребятишек и их родителей?
Кусок округлой стены неожиданно отодвинулся, и из открывшейся щели показалась кудрявая голова с чёрными как спелые вишни глазами. Глаза смеялись, искрились радостью и добротой.
Кусок округлой стены неожиданно отодвинулся, и из открывшейся щели показалась кудрявая голова с чёрными как спелые вишни глазами. Глаза смеялись, искрились радостью и добротой.
Это, с которым Донателло, Лючия? С чесальщиком шерсти из Флоренции.
Ну, посмейся, посмейся над старой бабкой, Томазо, Лючия громко высморкалась в батистовый платок. Сыровато здесь у тебя, прикинь на детей войлочные тужурки15, не дай бог, простудятся.
Голова мгновенно исчезла и через минуту опять появилась, но уже в другой стенной щели. Впереди головы двигалась гора из разноцветных войлочных тужурок необычайной красоты. Когда вся одежда была разобрана, гости увидели спортивного телосложения человека из мышц и смуглой кожи. На Томазо были надеты атласные шаровары, сшитые на восточный манер, и малюсенькая жилетка, едва прикрывавшая атлетические плечи.
Конечно же, нас интересует сын чесальщика шерсти из Флоренции, иронически заметила Лючия, некто Донато ди Никколо ди Бетто Барди, прозванный Донателло. А если проще, нас интересует великий итальянский скульптор эпохи Возрождения, автор мраморной скульптуры Давида, хранящейся в Музее скульптуры и прикладного искусства Барджелло во Флоренции. Ну-ка, Рибаджо, доставь нам её сюда.
А! воскликнул Томазо. И ты здесь, негодник! За мной осталась затрещина за испорченную виньетку, припоминаешь?!
Да, помню, помню! отмахнулся Рибаджо. Что сначала затрещина или статуя Давида?
Статуя Давида! хором закричали гости.
Давай, Томазо, сначала дело, а уж потом развлечения, примирительно сказала бабушка Лючия.
Иех! воскликнул Рибаджо и исчез.
Иех! вновь раздалось в комнате. Присутствующие вновь увидели Рибаджо, а за его спиной возникающую бронзовую статую Давида.
Вот это да! взвизгнул Алька. Из музея стащил?!
Не стащил, сурово ответил Рибаджо, а позаимствовал на время, чтобы вам, невеждам, показать.
Ничего себе краковяк! гаркнул с плеча Василисы Кешка. Чёй-то у него за голова под ногами валяется?
Птице это позволительно не знать! услышали гости голос незнакомого человека, неожиданно возникшего на верхней площадке лестницы.
Донато, заходи! замахала руками бабушка Лючия. Заждались уже!
Скульптор быстро сбежал по ступенькам вниз
«Давид» около 1440г. Бронза. Национальный музей Барджелло, Флоренция. Италия.
«Портрет Донателло». Импровизация Василисы Бессоновой.
Знакомство третье. Донателло
Скульптор быстро сбежал по ступенькам вниз, поклонился всем присутствующим, а бабушку Лючию поцеловал в щёку.
Тебе нравится мой Давид, Лючия? Донателло обошёл скульптуру вокруг, ласково провёл ладонью по плечам, лицу. Этот Давид мне удался, правда, Лючия?!
Несомненно! горячо отозвалась бабушка Рибаджо. Он лучший! Но первый, совсем молодой тоже был хорош! Какой отличный кусок мрамора ты использовал для него.
Кусок был неплох, взгрустнул скульптор, но для такой фигуры маловат
Мама с Рибаджо и детьми сидели не шелохнувшись, боялись нарушить беседу Лючии и великого скульптора. Зато Кешка нетерпеливо переминался с лапки на лапку, ему не терпелось встрять в разговор.
Маловат, это точно, подтвердила Лючия, поэтому его и перенесли из флорентийского собора Санта-Мария дель Фьоре16 в галерею Уффици17. Рибаджик, требуется твоя помощь
Иех! пискнул из дальней ниши Рибаджо. Он же тяжёлый, как мост! Только из уважения к великому скульптору
Следующий «иех!» раздался через минуту после первого, и сразу рядом с фигурой бронзового Давида появилась фигура Давида поменьше, но уже из мрамора.
Улица галереи Уффици. Флоренция. Италия.
Один из залов галереи Уффици. Флоренция. Италия
Флорентийский собор Санта Мария дель Фьоре самое знаменитое из архитектурных сооружений во Флоренции.
Внутреннее убранство флорентийского собора Санта Мария дель Фьоре.
И у этого чья-то голова под ногами, взвизгнул Кешка.
Меня тоже поразила эта история, скульптор присел на диван и откинулся в его мягкие подушки. Когда-то совсем в далёкой юности я увидел картину неизвестного мне художника. Она ошеломила. На картине худенький мальчик, совершенно безоружный вышел на бой с огромным, высотой около трёх метров воином. Воин был закован в чешуйчатую броню, медные наколенники, на голове медный шлем, в руках медный щит. Голиаф, так его звали, был вооружён большим мечом и тяжёлым копьём, один наконечник, которого весил семь килограммов. Никогда, подумал я тогда, не победить мальчонке такого громилу и заплакал