С удовольствием, отозвался Михаил.
Константин ретиво подбежал к рабочему столу, нажал кнопку вызова. Появившаяся в лёгких летних тапочках и длинном, почти вечернем платье длинноногая помощница, получила словесное распоряжение хозяина, удалилась. Тодуа поймал вопросительный взгляд Исайчева, пояснил:
Терпеть не могу стук каблуков, мешает работать. В тапочках они расторопнее И, уловив ироничную усмешку Михаила, добавил: Красивые, модные, ласкающие глаз одежды наш дресс-код. На домашние халаты, плохо выполненный макияж мы дома насмотрелись Хотя, полагаю, ваша Ольга Анатольевна и дома не позволяет себе расслабиться. Она потрясающая женщина, завидую.
Вы смелый человек, резко заметил Исайчев, признаться в зависти может не каждый.
Константин Андреевич состроил на лице добродушную гримасу, рассмеялся:
Я ни в коем случае не посягаю, что вы! Я
Исайчев резко поднял руку, прервал хозяина кабинета:
Давайте все же продолжим разговор о вашей жене.
Дверь неслышно растворилась, и на пороге появилась помощница с изящным подносом, на котором было всё для кофепития.
Конечно, продолжим, засуетился нотариус, жестом приглашая Исайчева пересесть к журнальному столику.
Пока пили кофе, Константин с грустью смотрел на следователя, думал: «Ты, конечно, солдафон, господин хороший, но не простак Твоя жена Ольга Ленина никогда бы не вышла замуж за простака. Уж я-то знаю! Несколько раз пытался к ней пристроиться куда там! И сейчас ты отлично понимаешь, что Светка Кобзарь имела перед всеми остальными одно неоспоримое преимущество она была дочерью генерал-лейтенанта, единственного от истоков Волги до устья. Мой отец тоже военный и давно озвучил избитую истину: Никогда тебе, сынок, не быть маршалом, потому как у маршала свои дети и внуки. Я понял его и тогда решил стать зятем пусть не маршала генерала. Тоже неплохо! Захотелось прыгнуть сразу на десятую ступень лестницы, а там посмотрим Но не удалось Моя жена, тётенька с лицом недовольной мыши, бросила аркан и остановила взлёт. Остановила! До сих пор чувствую боль от её броска. Боль физическая и нравственная Она уничтожила мечту! В мире есть одно беспроигрышное вложение ты сам. Тот, кто вкладывает в себя, никогда не прогорает. Женитьба на Светке оказалась вирусным вложением. Она испортила заложенную мной программу жизни. Выдернула из неё важные фрагменты и превратила в безвкусную жвачку. У тётки было мышиное лицо? Мышиное лицо! Ха! Но и мышка попала в мышеловку. Да, попала! Но сначала она съела мой сыр Вот так! А ты, следак, получишь придуманную сказку». Коста тоскливо улыбнулся своим горьким мыслям: «Ты хочешь сказку, Михаил Юрич? Получишь»
Исайчев поставил на столик пустую чашку, Константин, увидев это, спросил:
Ещё или могу продолжать отвечать на вопрос о своей супружеской жизни?
Спасибо за кофе. Продолжайте, пожалуйста.
Света оказалась не глиной, а кремнём. Жить с ней было трудно. Она ревновала, и это отравляло не только моё, но и её существование. Я не мог изолировать себя от женщин вообще. Женщины-секретари, курьеры, юристы, как ни выкручивайся, необходимость для фирмы. Старался, конечно, набирать мужчин, но возникали вопросы, которые могла решить только женщина. Вскоре ревность Светы перешла в болезнь. Знаете, Михаил Юрьевич, она однажды обнаружила в ящике стола папин наградной пистолет и долго его разглядывала, о чем-то думая. Я тогда удивился, как она могла открыть ящик, закрытый на ключ с секретом. Но ведь как-то смогла! Ревность изобретательна Мне силой пришлось отнимать. Светка щерилась, как собака перед палкой, и шипела: «Боишься, гадёныш бойся бойся» Я часто в жизни сталкивался с ревностью, но чтобы с такой? Никогда! Пистолет пришлось из дома унести. Думаю, именно ревность толкнула её в петлю. Я страшно виноват, не сразу понял. Понял уже тогда, когда было поздно. После смерти Светланки прошло больше двух лет, но я до сих пор не знаю других женщин. Значит, всё-таки любил её. Завожу знакомства, но стоит только подумать о Светке, сразу закругляюсь! Не-мо-гу забыть!
Исайчев кивнул. Перед встречей с главой нотариальной фирмы «Коста Тодуа» он прочёл короткую справку, где сообщалось, что после смерти жены Константин остепенился. Он не замечался на светских тусовках и не фигурировал в амурных сплетнях. Может быть, всё ещё болен? По виду не скажешь: подтянут, ухожен, спортивен, румян.
Какие отношения связывали вас последние полгода жизни Светланы? спросил Исайчев и тут же благодарно вспомнил жену, как она учила его распознавать тайные эмоции по едва уловимому запаху.
Михаил глубоко вздохнул и замер почувствовал сладкий запах пачулей14, напоминающий запах старого, видавшего виды сундука восточного торговца. Он проступал сквозь терпкий запах модного мужского одеколона Burberry London. Исайчев недавно узнал его: флакон подарила Ольга и расшифровала подарок как «запах для уверенного мужчины средних лет, находящегося в постоянном движении». Запах сочетал в себе нотки мускуса и древесной группы, нотки бергамота, лаванды, табака и крапивы.
«Дух пачулей не напрасен, подумал Исайчев, это запах норадреналина15. Гормона ярости, ненависти и вседозволенности. Ольга подтрунивает, говорит, что я превращаюсь в собаку. Только они чуют запах адреналина и прочие недоступные человеку духи. Дослужусь до полковника, буду двортерьером по кличке Мцыри. Какие, однако, эмоции бушуют внутри Косты. Почему? Ведь вопрос простецкий, несложный. А как его попёрло! Он же утверждал, что в этот период не жил со Светланой, так, во всяком случае, написано в следственном деле».
На лице Константина нарисовалось разочарование:
Если я скажу, что в этот период не жил дома, вас это не удовлетворит?
Михаил согласно кивнул:
Меня мало интересует, жили вы или нет. Меня интересуют ваши человеческие взаимоотношения.
Взаимоотношения? Тодуа задумался. Они были короткими по времени: раз в неделю взаимообмен чистого белья на продукты вот все наши взаимоотношения. Я вернулся из-за границы не совсем здоровым и предпочёл покой своих апартаментов. Питался в ресторане здесь недалеко есть местечко с хорошей кухней. Стирался дома. Вернее, Светлана стирала мне бельё. Она была затворницей и не любила выходить, продукты и некоторую сумму привозил ей я.
Она в это время не работала?
Она никогда не работала, отчеканил Константин, я достаточно обеспечивал семью. Моя жена была обеспечена всем необходимым, и даже более чем.
Исайчев нехотя открыл папку и не спеша вытащил лист бумаги, протянул его Константину:
Это справка с места работы вашей жены. Она служила горничной в ведомственной железнодорожной гостинице. Приблизительный период год до вашего отъезда на лечение.
Тодуа с силой откинулся на спинку дивана, его лицо приобрело красноватый оттенок.
«А вот и запах страха, подумал Исайчев, чистый адреналин и гулкое сердцебиение. Прямо из рубашки выскакивает мужик!»
Константин встал, переместился в рабочее кресло, нажал кнопку вызова секретаря. Дверь едва начала отворяться, а Коста уже крикнул:
Коньяк! и вопрошающе взглянул на Исайчева.
Я пас! ответил Михаил.
Выпив подряд две рюмки коньяку, Тодуа выплеснулся:
Медуза! Она медуза. Не ухватишь, так между пальцев и вытекала. Получается, я ничего о ней не знал! Думал, что она общается только со своими школьными подружками. А она в социуме шлялась, вероятно, и обо мне разговоры вела Вы хотели услышать о наших взаимоотношениях правду? Константин выпил ещё рюмку коньяка. Не было у нас никаких отношений после рождения последнего сына. Неинтересна она была мне. Разводиться собирался! Мешал статус кандидата в Федеральное собрание. Моё участие в кампании исключало развод. Да! Выборы были важнее. Избирался и, если бы не болезнь, избрался наверняка, но Тодуа развёл руки в разные стороны. Тогда, видимо, судьба решила вильнуть хвостом. Пробую сейчас.
Получается?
Вроде
Михаил поднялся с дивана, подошёл к окну. Дом, в котором размещался офис Тодуа, имел небольшой палисадник. Исайчева поразила чистота и продуманность посадок. Ничего лишнего, ни одного нарушающего композицию цветка или травины. В углу зелёного островка росла изумительной красоты и ухоженности липа. Она была здесь королевой! Дерево готовилось к зиме и большую часть листьев сбросило. Но даже в таком скромном одеянии было величавым. «Его здесь любят и холят, подумал Исайчев, не каждый человек удостаивается такого внимания Жена Косты не имела даже десятой его части» Михаил отвернулся и произнёс:
Она мешала вам. И вы её убили, так?!
Константин, с изумлением посмотрев на Исайчева, выдохнул: