Остальные члены семьи моя мать, тетка, сестра в возрасте полутора лет и я летом 1942 года бежали на Козару. Сестра умерла в дороге не выдержала тяжелых условий в столь нежном возрасте.
Тогда немцы вместе с усташами организовали мощное наступательное движение в этом направлении (знаменитое Козарское наступление). Огромное количество сербских семей, как и моя, бежали на гору Козара, чтобы там хоть как-то укрыться от врага и попытаться уйти на не занятые им территории. Немецко-усташские отряды взяли Козару в кольцо. В окружении оказалось, наверное, тысяч семьдесят нет, тысяч шестьдесят восемь шестьдесят девять.
Там, на Козаре, нас защищала Пятая Козарская партизанская бригада. Дважды в ночь с третье на четвертое и с четвертого на пятое июля 1942 года они пытались прорвать осаду. Обе попытки провалились: бежать удалось лишь очень немногим, а потери среди партизан были очень значительны.
Пятого июля нас взяли в плен и отправили в распределительный лагерь Церовляни, оттуда нас отправили в Ясеновац.
На чем Вы туда ехали?
Шли пешком. Благо, это было недалеко. В том месте, куда нас привели, не было почти никаких построек. Мы жили на голой земле. Иногда я, любопытный мальчишка, бегал в сторону печально известной Цигланы лагеря Ясеновац 3.
А что Вы ели?
С едой было плохо. У матери в сумке было немного кукурузного зерна. Какое-то время оно выручало, потом ели чью-то фасоль. Когда же и она закончилась, мы ели траву и корни.
Некоторые из нас, деревенских жителей, имели при себе сделанные собственными руками предметы быта, украшения и так далее. Они делались с душой, были очень красивыми и изящными. Нам разрешали обменивать их на еду. Пленных подводили к ограждению из колючей проволоки, там они менялись с местными жителями.
При Вас умирали пленные?
Конечно. Когда кто-то умирал, его не хоронили. Все тела оставались лежать на месте. Шел такой запах Теперь я не могу видеть даже мертвую крысу или птицу на улице сразу начинает тошнить.
Сколько времени Вы провели в Ясеновце?
Чуть больше месяца. Да, немногим больше.
А что потом?
Потом нас отправили в местечко Банова-Яруга, там мы жили до 1943 года. Затем нам разрешили вернуться в родное село. Конечно, нашего дома уже не было как и соседних домов. Все Междуводье в руинах. Поэтому мы копали землянки и жили там. Иногда на нас совершали набеги усташи, иногда конные черкесы. Черкесов мы все очень боялись они были жестокими кровопийцами.
Когда Вашу деревню освободили?
Освобождения, в общем-то, и не было. Тут не было боев за село, не пролегала линия фронта. Просто в конце 1944 года усташи и немцы как-то покинули эти края. Вот так мы и освободились.
Что Вы думаете о количестве жертв Ясеновца? Этого мы никогда уже не узнаем. Можем говорить, например, о миллионе, но это не истина. Это мысли. Знаете, из того, что я читал и что сам видел в Ясеновце, я пришел к выводу, что всего за 4 года существования количество жертв было от 100 до 200 тысяч, не больше. Если брать сам лагерь может быть. Может быть! Почему нет? Но если брать окрестные места массовых ликвидаций, уничтоженные соседние села
Довелось читать у некоторых авторов, что хорваты-домобраны не были жестоки.. Это правда! Домобраны были чем-то вроде регулярной армии. Они были нормальными людьми по большей части. Могли помогать беженцам. Усташи же были чем-то вроде особых подразделений, там все было совсем иначе.
Мы расплатились и собрались уходить. Славко передал мне бумажку с адресом Товарищества: Савская площадь, 9/IV.
Четыре это же номер здания? спросил я, не сомневаясь в ответе.
Нет, здание там одно. А четыре это этаж! шокировал меня Славко.
На следующий день мы собрались в кабинете, который в самом деле был на четвертом этаже. Как мне пояснили, Товарищество только арендует его у СУБНОР-а (Союза товариществ борцов народно-освободительной войны). Вдоль стен стояли шкафы с книгами и документами все они принадлежали СУБНОР-у. На мой вопрос, есть ли здесь что-то, принадлежащее Товариществу, Славко кивнул на одинокую книжную полку возле окна, плотно забитую документами.
Собравшихся было человек пятнадцать. Из уже знакомых мне Славко, Милинко и Елена. Была еще незнакомая девушка примерно моего возраста, остальным собравшимся можно было дать от сорока до семидесяти лет. Главной темой для обсуждения была поездка делегации Товарищества в Загреб на детское кладбище Мирогой, которая должна была состояться завтра. Там похоронены дети, умершие в детских лагерях НГХ, а также в городских приютах и больницах после спасения из лагерей. Члены главного Одбора торопливо проверяли документы, уточняли информацию о автобусе, месте встречи, количестве и составе делегации
Нашлось время и для других дел. Так, например, незнакомую девушку и меня приняли в ряды Товарищества. Я стал первым членом-иностранцем из дальнего зарубежья за все время работы Товарищества. Также нам немного рассказали о том, как прошло заседание Международного комитета по вопросам беженцев и жертв фашизма, состоявшееся 20 и 21 сентября в столице Словении Любляне. Товарищество на этой встрече представляли, конечно же, Милинко и Славко.
***
Подводя итог вышесказанному, отмечу вот что. Я представляю на суд читателей книгу, которую, будь я ученым-историком, можно было бы написать совсем иначе. Ее нельзя считать учебником, так как она написана не специалистом, а любителем, и вопросов в ней больше, чем ответов. Но ее нельзя считать и художественной литературой, поскольку она повествует о реальных событиях и раскрывает истории и судьбы реально существовавших людей.
Право отнести эту книгу к какому-то жанру или же не относить я оставляю читателям. Гораздо важнее, чтобы она вызвала у людей интерес.
В таком случае я буду знать, что писал ее не напрасно.
ФОРМИРОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ УСТАШСКОГО ДВИЖЕНИЯ
Как появилось усташское движение? Принято считать, что его основоположником стал хорватский политик и публицист Анте Старчевич. В 1861 году он вместе с Эугеном Кватерником основал хорватскую националистическую Партию права. Самоназвания «усташи» в том смысле, который стал известен в двадцатом веке, при жизни Старчевича еще не существовало. Но идеология Старчевича, безусловно, является предтечей усташской идеологии, которую распространял его последователь и лидер НГХ Анте Павелич.
Немецкий историк Карлхайнц Дешнер считал, что главным идейным вдохновителем усташского движения был именно Анте Старчевич.
«Их духовный лидер, Анте Старчевич, придерживался мнения, что сербов как народа вообще не существует, а все то, что зовется сербским подлежит уничтожению.» (K. Deschner: Abermals Kraehte der Hahn, Stuttgart 1962).
Хорватский историк Йосип Хорват: «Старчевич являл собой пример хорватского национал-империалиста. Он растянул хорватское влияние далеко за границы страны: по его мнению, и сам Душан Сильный представитель хорватской династии Неманичей»
Антисербская риторика Старчевича, вся его расистская идеология опирается на три основных постулата: 1) сербы расово и человечески неполноценные существа, оскверняющие своим присутствием хорватские земли; 2) прогресс и развитие хорватского народа тормозятся по вине сербов; 3) хорваты имеют право и даже обязанность очистить свои земли от сербов любым пригодным для этого способом.
Чтобы оправдать свои идеи, Старчевич намеренно в своих речах и документах лишал сербов права на любую идентичность, представляя их то «помесью цыган и греков», то «искусственным творением Вены и Пешта, созданным с целью воспрепятствования созданию хорватского государства». И далее он заключал: сербы, как существа, по своим умственным и культурным характеристикам уступающие даже животным, не могут быть приравнены к человеку. И их уничтожение не может быть грехом: напротив, очищение родной хорватской земли от их присутствия прямой долг любого хорвата-патриота.
Однако подобное отношение к сербам в хорватской среде родилось еще задолго до Старчевича. Сербский историк и исследователь Срджа Трифкович в своей книге «Усташи балканское сердце тьмы» писал:
«В 1690 году состоялось так называемое Великое переселение сербов. Австрийские войска вынуждены были отступить из Южной Сербии, Косова и Метохии, тем самым фактически возвращая их туркам. Местные сербы, опасаясь турецкой мести, начали уходить на север вслед за австрийцами. От 50 до 80 тысяч сербов, покинув южные окраины своей земли, поселились на землях к северу от Савы и Дуная. Австрийский император Леопольд I взял сербских беженцев под защиту короны.
В 1699 году прошла еще одна, менее значительная, волна переселения. Хорватские и венгерские магнаты, а также представители их католической верхушки потребовали, чтобы «схизматиков» перевели в состояние феодальной зависимости, а заодно и покатоличили. Амброз Кузмич, священник Загребской епархии, в докладе от 13 ноября 1700 года пишет: «лучше валахов перебить, нежели разрешить им поселиться, так как от них более вреда, нежели пользы: ни царь, ни держава никогда не будет жить с ними в мире». Это первый известный нам пример предложения радикального окончательного решения «сербского вопроса» в Хорватии».