В это время она показала своими тонкими пальцами, как можно схватить и смять. У неё это получилось убедительно и хищно.
В его квартире рядом с окном стояла декоративная пальма, под пальмой диван. Я всегда садилась под эту пальму на диван и смотрела в пасмурное окно Помню, он стихи написал к моему дню рождения? Там были такие строки:
В руке твоей моя рука,
И мы летим под облака,
Как птицы белые в ночи,
Туда, где сходятся лучи
Вселенной.
Где царство радуги и тьмы
Ввергает в панику умы
Великих некогда людей,
Плененных красотой идей.
Признаться, я и сейчас не понимаю, о чем это. Кажется красиво, а вдумаешься мурашки идут по коже больше ничего.
Да, странно, промолвил Иван Филиппович. А ещё тебе кто-то нравился?
Не помню, ответила дочь, чуть помолчала и продолжила: Почему ты об этом спрашиваешь?
Да так, вспомнил и спросил.
Хотя спрашивал Иван Филиппович неспроста. Пару дней назад он не спал до полуночи, не вставал с кровати, не ворочался просто лежал без движения и думал о чем-то своем. И вот, когда уже стал задремывать вдруг увидел за окном яркий свет, напомнивший чем-то большую белую птицу. Каждый взмах её крыльев обдавал заиндевелое окно пульсирующим синеватым пламенем. Было такое впечатление, как будто неведомые вспышки наслаиваются одна на другую, не успевая погаснуть, а потом стекают вниз, превращаясь в искрящиеся льдинки. Иван приподнял над подушкой голову и увидел, как в соседней комнате со своей кровати медленно поднялась его дочь. Глаза её были закрыты, лицо бледно, руки безвольно опущены, но при этом она прекрасно ориентировалась в ночной обстановке. Сначала она подошла к окну и постояла там немного. У Ивана Филипповича возникло такое чувство, как будто Вера сквозь закрытые веки увидела что-то за окном, бледное лицо её в этот момент вздрогнуло и вытянулось. Потом она направилась на кухню и плотно прикрыла за собой дверь. После этого по всему дому разнесся странный запах лесной свежести. Как будто в комнату только что кто-то вошел с морозной улицы. Потом оттуда донесся тихий и спокойный шепот, напоминающий шум дождя.
Примерно через полчаса всё закончилось. За окном снова появился яркий свет, искрящимися пучками рассыпался по морозному стеклу, запульсировал, забился и потух А ещё через какое-то время из кухни возвратилась Вера. Глаза её были закрыты, как прежде, но по лицу блуждала странная едва заметная улыбка. При этом руки её были согнуты в локтях, как будто она осторожно несла перед собой хрустальную вазу. Потом она легла на кровать, расслабленно вытянулась и сразу ровно задышала, а Иван Филиппович не сомкнул глаз до утра.
Утром он долго не мог понять: приснилось ему всё это, или произошло на самом деле? До обеда он ходил мрачный, а потом набрался смелости и спросил у дочери, не вспоминает ли она про того болезненного мальчика из соседнего дома, который умер два года назад. Они были когда-то дружны. Володя провожал её до дома, сумку ей носил, покупал дешевые сладости. Иван Филиппович сам не знал, для чего он это спросил.
Вера ответила, что ничего между ними не было, но она иногда видит этого мальчика во сне. Как будто он приходит к ней и говорит какие-то странные вещи.
Какие, например? заинтересовался взволнованный отец.
Он говорит, что сила духа это рассеянный свет, и если человек очень хочет, чтобы эта сила загорела в нём ярким пламенем эти рассеянные лучи надо соединить в одну точку. Только так можно познать своё глубинное «я». Потому что внешний мир ничто, а мир внутренний Вселенная полная тайн.
Вселенная полная тайн! с недоумением повторил отец.
А ещё он говорит, что образ предмета и сам предмет это вовсе не одно и то же. То есть внешний мир и наше представление о мире это разные вещи. И поэтому надо отречься от привычных образов и забыть о собственном теле, чтобы познать истинную суть вещей.
И где она, эта суть?
Внутри нас, уверенно ответила Вера.
Как это?
Он говорит, что Вселенная снаружи нас сопоставима с той, которая находится внутри. То есть, если образ познается через образец, идея через идеал, то внешний мир точно так же можно познать через мир внутренний мир души, который в свою очередь часть космоса и в какой-то степени с ним сопоставим. Поэтому истинное знание не обязательно облекать в слова, необязательно придавать ему форму в виде рассуждений. Достаточно погрузиться в его поток, понять и принять, как озарение.
Так, так Приехали. Понятно, устало отмахнулся Иван, предполагая, что это и сеть настоящее проявление её душевной болезни. Это есть самая настоящая шизофрения.
А ещё он говорит, что каждый человек от природы наделён способностью мечтать и, следовательно, никогда не сможет удовлетвориться тем, что есть. Его желания растут как снежный ком, поэтому он всегда чем-то недоволен. Окружающий мир ему кажется неустроенным и бедным, хотя человек сыт, обут, одет и даже здоров Но отчего-то его сопровождает вечная неудовлетворенность. Она всегда внутри человека. Его душа не в силах этому чувству противостоять, хотя интуитивно он стремится к свободе.
Нет, нет. Этого я уже не понимаю, судорожно тряся головой, признался Иван Филиппович, и говорить на эту тему не желаю. Не буду
Как хочешь, холодно отозвалась дочь, немного помолчала и со странной полуулыбкой на лице удалилась в свою комнату.
Больше Иван Филиппович к этому разговору не возвращался и старался пораньше лечь спать, чтобы случайно не сойти с ума. Всё равно понять происходящее здравым рассудком было невозможно. Сон и реальность сейчас путались в его голове, мешая сосредоточиться Чтобы лучше спать по ночам, он стал выходить перед сном на прогулку. Выбирался через сад на дорогу и по скрипучему снегу шагал до ближайшего перелеска, где останавливался передохнуть и с привычным недоумением смотрел на звезды, на вершины сосен и елей в серебрящемся контуре Он видел мутное пятно луны над горизонтом, синеватые волны сугробов слева и справа. Отрешенно вздыхал, читал «Отче наш», и возвращался обратно, чувствуя в душе желанную легкость. В тишине, под звездным ночным небом, будущее дочери уже не представлялось ему таким мрачным как раньше. Возникала уверенность, что из любого положения можно найти выход. Ведь, собственно, ничего страшного не произошло. Жизнь продолжается. А непонятные и неприятные сны лучше не вспоминать, лучше забыть о них как можно скорее.
***
Решение выдать Веру замуж пришло Ивану в голову неожиданно. Это показалось ему самым простым выходом из возникшей ситуации. Он уже давно тяготился её присутствием в доме, только вида не подавал. Всё-таки отец. К тому же ему казалось, что все её странности, все непонятные рассуждения это из-за болезни. Вот выйдет она замуж, родит ребенка и выздоровеет. Будет крепко спать, поправится, порозовеет, и её покинет эта странная способность к пророчествам и прочим непонятным вещам, которым трудно найти разумное объяснение.
И подходящий кандидат в женихи нашелся довольно скоро. Им оказался Павел Егорович Большетрубный местный участковый милиционер. Ему сам Бог велел быть Веркиным мужем, потому что вместе в сыскном деле они горы могут свернуть. Ведь у Веры верный нюх на жуликов и грабителей, она с её тайными способностями может практически всё. Только бы Павел не озадачился её душевным состоянием. А так Вера женщина хоть куда вся в мать Евгению Семеновну. Грудь у неё высокая, бедра широкие, глаза озорные
Павла Большетрубного Иван нашел в сельповской котельной. Тот был уже довольно пьян, вертел в руке деревянный подрозетник и пытался откусить от него небольшой кусок, видимо спутав его с пересохшим тульским пряником. Сидящий напротив его кочегар, взглянул на участкового недоуменно и спросил:
Опять вчера накушался, Павел Егорович?
Не твое дело, ответил Павел, потом поднял лицо, посмотрел на Ивана Филипповича мутными глазами и почтительно замолчал.
Кочегар понял его взгляд по-своему и поспешил налить Ивану сто граммов в темный от чайной заварки стакан.
За встречу, Филиппович! Пей, не стесняйся. Здесь все свои.
Да я не хочу, стал отнекиваться Иван, я по делу зашел, с Павлом Егоровичем посоветоваться. Поговорить.
Не сегодня, громко отрезал участковый и замотал тяжелой головой, Не сегодня, Иван Филиппович. Ты, конечно, извини, но сейчас я о деле говорить не могу. Горе у меня.
Горе у него, поддержал участкового кочегар.
А что произошло? участливо спросил Иван.
Личное оружие потерял вчера при загадочных обстоятельствах, поведал участковый.
По пьянке, уточнил кочегар.
Не по пьянке, а по недоразумению, уточнил Павел.
Потеряешь тут, если спать будешь неизвестно где, снова добавил кочегар.
Надоел, отмахнулся от него участковый, изображая на лице брезгливую физиономию, говорящую, должно быть, о крайней степени раздражения. Я вчера у Машки Малининой ночевал.