Между тем, Иван настойчиво изучал основы модельного искусства в доме Маслова. Подобному усердию молодого человека нельзя было не поражаться. В ущерб отдыху и другим соблазнам быстро проходящей молодости Иван сутками просиживал в своей комнате, как преступник, заключенный в одиночной камере. Его не волновали ни деньги, которые по договоренности перечислялись отцу Александру, ни скудная пища, коей потчевали его в доме художника. Все силы Ивана были направлены на совершенствование навыков рисования женских нарядов и их моделирование.
Хозяин дома, постоянно наблюдавший за работой своего юного помощника, не переставал удивляться его трудолюбию, граничившему с запредельными возможностями человека. С каким благоговением и радостью Маслов смотрел на рисунки Ивана, предвосхищая доходы, какие принесет воплощение в жизнь и продажа готовых изделий. Маслов задумывался над тем, каким образом сотворенное юным художником великолепие сохранить в своей коллекции и стать единоличным владельцем неповторимых моделей нового Микеланджело, которого преподнесла ему судьба.
Между тем, Иван продолжал неистово творить и как губка впитывать все лучшее из опыта наставника. Он получил доступ к всевозможным материалам Мастера (тканям, краскам, фурнитуре), из которых рождались новые наряды.
А платье Марии, казалось, живет теперь само, своей жизнью. Однажды сотворенное мастером оно теперь диктует тому, кто его надевает, свою волю, превращая в живой манекен.
Действительно, с тех пор, как дочь художника начала носить созданное для нее и названное ее именем платье, она стала другой. Перемена эта была не в лучшую сторону. Мария из жизнерадостной и веселой девушки превратилась в печальную Мадонну. И никто не мог понять: «В чем дело?». Каждый раз, надевая свое любимое платье Мария в «Марии» удивляла окружающих. Чем? Кротким взором, ранее не присущим ей. Печалью, ранее ей не свойственной. Грустными глазами, до этого сияющими. Складывалось впечатление, что Мария медленно угасает. Она вновь и вновь стремилась облачиться в любимый наряд, который, как магнит, притягивал к себе хозяйку и, казалось, сжигал ее заживо.
4
Через неделю Мария умерла. Ее загадочная смерть, происшедшая внезапно шокировала всех, кто ее знал. А отец девушки, поседевший за последние сутки, впал в тяжелую депрессию. Он не верил в случившееся, и постоянно находился у одра умершей дочери. Глазами, наполненными слезами, художник отстраненно смотрел куда-то вверх, словно искал там причину своих страданий.
Хоронили Марию в ее любимом Ивановом платье. Так пожелал отец. В конце душного летнего дня на город освежающей лавиной обрушился ливень. Присутствующие на похоронах люди не замечали этого. Они даже радовались водным струям, принесшим им, живым, небольшое наказание за большое горе, связанное со смертью юной девушки. Так причудливо в сложном миксере природы образовался коктейль из дождя и слез, любви и смерти, жизни и тлена.
На отца Марии жалко было смотреть, таким непоправимым было его горе. Иван же наблюдал за похоронной процессией со стороны. Ему было очень жаль платье Марии. Его первое платье! Оно через какие-то полчаса погрузится в темную могилу и исчезнет из реальной жизни, оставшись лишь в памяти юного художника.
«Нет! Я не могу допустить этого, Иван нервно кусал губы. В его мозгу зрел дерзкий план, не вписывающийся в здравый смысл нормального человека.
Поздно ночью этот прожект начал превращаться в реальность. Полная луна выхватывала из темноты четыре зловещих силуэта у свежей могилы. В одном из них можно было узнать профиль Ивана. Скрестив руки, он смотрел на уменьшающийся могильный холм, разгребаемый могильщиками.
Другое исключалось: странная и страшная картина означала одно ночные призраки (а по-другому нельзя было их назвать) раскапывали могилу похороненной днем Марии. К чему такая срочная эксгумация под покровом ночи осуществлялась преступным квартетом? Видимо, лишь освещающая зловещую картину луна догадывалась о происходящем под ее призрачным светом. Окажись рядом случайный свидетель, он увидел бы фантасмагорическую сцену. Из полу вырытой могилы летели комья земли, выбрасываемые одним из могильщиков. Двое других, находящихся наверху, незаметно для Ивана перемигивались между собой.
«Что же они ищут здесь? тихо спросил один могильщик у другого. Это уже второй заказчик за одну ночь, он указал взглядом на Ивана. Впрочем, нам то все равно, лишь бы платили хорошо. Выкопаем и третий раз, если попросят».
«Что же они ищут здесь? тихо спросил один могильщик у другого. Это уже второй заказчик за одну ночь, он указал взглядом на Ивана. Впрочем, нам то все равно, лишь бы платили хорошо. Выкопаем и третий раз, если попросят».
Между тем, яма углублялась, и вскоре показалась, обитая красной материей, крышка гроба. Еще через полчаса гроб подняли на веревках из могилы и установили на ее краю. На удивление крышка поддалась легко. На это обратил внимание Иван, который был свидетелем крепкого заколачивания гроба вчера днем. Тот дневной стук воспринимался как неотъемлемый элемент похорон. Он вызывал у присутствующих чувство апогея скорби, окончательного прощания с уходящим в иной мир человеком.
Крышку подняли. Иван ахнул. В гробу лежала обнаженная Мария. Еще не тронутое тленом тело девушки излучало покой и красоту. Ее правую грудь покрывала прядь золотистых волос, а левая освещалась голубым лунным светом и воскрешала в памяти Ивана, уже было исчезнувший образ девушки на пляже из невозвратного детства.
СЛАВЯНСКИЕ СТАНДАРТЫ
1
Со времени загадочной смерти Марии прошло шесть лет. Постарел Маслов. Возмужал Иван. Их профессиональный симбиоз крепчал изо дня в день. Для Маслова притупилась боль потери дочери. Иван же не мог успокоиться и часто вспоминал свое первое платье, созданное для Марии.
Много положительных событий произошло за это время в жизни двух модельеров. Деньги мощным потоком текли в потаенный сейф Маслова. Источником и двигателем этого был Иван. Его неповторимые модели, удовлетворяющие самый изысканный вкус требовательных модниц, приносили большие деньги. От клиенток не было отбоя. Иван, как правило, знаком с ними не был. С заказчиками общался Маслов. Он полностью отстранил от них своего нетребовательного помощника, довольствовавшегося скромным питанием и теплым ночлегом.
Сутками напролет просиживал Иван в своей полутемной каморке и неистово рисовал. Но этого было мало для создания хорошей одежды. Требовались знания о материалах и их свойствах, возможностях сочетания отдельных видов тканей и цветовая совместимость, особенности покраски текстиля и процесс преобразования мануфактуры. Маслов понимал, что должен открыть эти секреты Ивану. В противном случае создаваемые модели останутся бумажными изображениями и не станут полноценными нарядами. Так что, подобный компромисс удовлетворял обоих. Слухи о классном модельере (Маслове, а не Иване) быстро распространялись по южному городу.
Однажды в доме художника раздался телефонный звонок. Хозяин отсутствовал, и служанка позвала Ивана.
Добрый день! Вас беспокоит Наталья Витришко. Я хотела бы побеседовать с господином Масловым, в трубке раздался низкий женский голос.
Его нет дома, позвоните позже, ответил Иван. Что-то передать ему?
Если вас не затруднит, попросите его позвонить мне домой. Он знает мой телефон.
Хорошо! Я передам.
Иван был заочно знаком с владелицей голоса в трубке. Маслов рассказывал ему об известной в городе бизнес-леди, желающей заказать костюм для деловых встреч. Однако, Иван ориентировался на молодых, изящных и стройных женщин. Мадам же Витришко была полной, как Монсеррат Кабалье в расцвете славы. Маслов настаивал на выполнении ее заказа, который сулил солидный доход. Вначале Иван отказывался от подобного задания, но, в конце концов, решил попробовать себя в формах, как ему казалось, нестандартных. Позже он проникся симпатией к оказавшимся типичными фигурам славянских женщин. Полные руки, пышная грудь, мощное телосложение, достаточно стройные ноги, развитые бедра.
«Что делать с такой фигурой? думал Иван. В первую очередь, визуально уменьшить крупный верх и подчеркнуть достоинства нижней части. Отбросить все блузы с крупным ярким рисунком и поперечными полосами. Вырезы только V-образной формы. Зрительно они удлиняют шею и всю область выше пояса. Оттенки более светлые для нижней части фигуры. Рисунок на тканях среднего или мелкого размера. Кроме того, от тяжелого верха отвлекут зауженные брюки и джинсы, которые подчеркнут стройность ног».
Мадам Витришко уже нравилась Ивану. Он мысленно одевал ее в длинную юбку с высоким разрезом. Уравновешивал фигуру узким шарфом, бусами и другими вертикальными аксессуарами. Фантазировал с содержанием сундука бабушки мадам Витришко, доставая из него сумку-кошелек на длинной цепочке.