Унуча принесла, ответил он с набитым ртом.
Я попыталась отобрать у него огрызок, но он со скоростью звука сунул его в рот. Удивительно, но, похоже, у него все зубы были до сих пор целы.
В растерянности я не знала, что делать.
Игнат Захарович, вы сплошное нарушение внутреннего распорядка, сказала я беспомощно.
Унуча, мне девяносто два года, заявил дед Игнат, прожевав остатки яблока. Сколько, по-твоему, мне еще осталось радоваться? Так что не мешай, Христа ради. Лучше убери-ка это в холодильник.
И скрюченным пальцем он показал на пакет, лежащий на тумбочке возле его кровати.
Я безропотно взяла пакет.
Постой-ка, притормозил он меня.