Легко учился, был умён,
Считал он в жизни самым главным
Любовь, поскольку был влюблён;
Предмету грёз и вожделений
Он посвятил стихотворений,
Поэм, романсов и сонетов
Такое множество, что их
Хватило б даже на троих
Из плодовитейших поэтов.
Свою любовь боготворил,
Но о любви не говорил
Он даже с другом лучшим;
Так страстью был он мучим,
Что на глазах у всех худел,
Но в том признаться не хотел
Себе он даже самому,
Считал худеет потому,
Что много занимается,
Почти что надрывается.
Кандида дочь Терпина Моша
Была прелестницей, хорошей
И нежной дочерью была,
И знатоком стихов слыла.
Изза неёто Бальтазар
Испытывал любовный жар
И, чтобы встретиться с любимой
Был Бальтазар на всё готов:
Он принимал вполне терпимо
Потоки фраз из глупых слов,
Что Терпин Мош считал наукой;
На деле это было мукой
Для просвещённого ума,
Для просвещения тюрьма.
Но ради тёмных глаз Кандиды
Терпел он муки и обиды,
Лишь бы увидеть образ милый,
Лишь бы сказать ей пару слов
Такую неземную силу
Имеет первая любовь!
А после лекций, полон счастья,
Наш Бальтазар в лесу гулял,
И в сердце образ сохранял,
Не замечал порой ненастья,
Бродил под ливнем и под градом,
И о свидании мечтал,
Увидеть бы души отраду
Свой совершенный идеал.
Вот как-то раз уединиться
В лесу задумал Бальтазар:
Его сжигал любовный жар,
И захотелось охладиться.
Его приятель Фабиан
За ним нежданно увязался,
Он был едва заметно пьян
И зажигательно смеялся,
Он был беспечен, молод, весел.
«Эй! Бальтазар! Что нос повесил?
Давай пойдём в спортивный зал!»
Игриво Фабиан сказал.
«Во имя праведного неба
Оставь меня! Мне надо в лес!
Хочу сейчас побыть один.
Иль я себе не господин?!»
«Брось, Бальтазар, и не сердись!
С тобой готов и я пройтись.
Коль хочешь, то пойдём по лесу»,
Смеясь сказал ему повеса.
В лесу оттаял Бальтазар,
«Как хорошо!» он вдруг сказал.
Природа так прекрасна!»
«Мой друг, с тобой всё ясно!»
И снова Фабиан залился
Весёлым смехом, но не злился
На друга добрый Бальтазар:
«Теперь пора в спортивный зал!»
Они шутили и смеялись
Беспечным смехом молодым,
Мечтаньям юным предавались,
Вдыхали сигаретный дым;
Вдруг на дороге появился
Без всадника скакавший конь,
В его глазах сверкал огонь;
Внезапно он остановился
И к Фабиановым ногам
Какойто подкатился хлам;
Он пнуть хотел его ногой
Но что же это? Боже мой!
Да это всадниккрошка
Размером был с лукошко,
На ножки тонкие он встал,
Свой носовой платок достал,
Откашлялся, затем сказал:
«Простите! Быстро так скакал,
На вас едва не наскочил!»,
При этом крошка так басил;
У Фабиана много сил
Ушло на то, чтоб не смеяться,
Он даже губы прикусил,
Чтоб в голос не расхохотаться.
Малыш стоял с осанкой гордой
И взор его был очень твёрдый.
«Скажите, путь сей через лес
Ведёт ли в город Керепес?»
Он сиплым басом прохрипел,
Как будто дверью проскрипел.
«Да, этот путь ведёт туда»
«Ну что ж, спасибо, господа!»
Хотел вскочить он на коня,
Но всё никак не мог:
«Вы не подсадите меня?»
И Бальтазар помог.
Поехал всадник по дороге,
Согнулись Фабиана ноги,
Он на траву ничком упал
И, весь трясясь, захохотал.
«Грешно смеяться над убогим»,
Понуро Бальтазар сказал.
«Не над уродством же, ей Богу,
Я как безумный хохотал!
Поверь, не в том причина смеха.
Уродство жалкая потеха
Для ограниченных умов.
Но, биться об заклад готов,
По важности такой персоне
Положено сидеть на троне!
А голос вымученный бас!
Хотел он, видимо, у нас
Оставить впечатление,
Что в сотом поколении
Маркиз, барон он или граф!
Скажи, я прав или не прав?»
«Да, важности ему хватало,
Но это повод не давало
Тебе так глупо хохотать,
Как рыба воздух ртом хватать.
И он услышать мог тебя.
Эх, Фабиан! Тебя любя,
Прошу, веди себя пристойней!
Студентам надо быть достойней!»
Тут Фабиан сказал: «Послушай!
Сейчас я в город поспешу
И, оказавшись среди буршей3,
Я их рассказом рассмешу,
Их подготовлю к встрече с крошкой,
Затем пойду посплю немножко»
«Ну что ж, ответил Бальтазар.
Сегодня не пойдём мы в зал.
Я ж поброжу ещё чутьчуть:
Мне без прогулки не уснуть»
Он погулял ещё немного
Лесной извилистой дорогой,
Но вскоре вышел он из леса
У стен родного Керепеса;
Здесь встретил он Терпина Моша,
Тот его кликнул: «Мой хороший!
Студент любимый, Бальтазар!
Да это просто неба дар!
(Я говорю о Циннобере)
Ко мне прошу вас! В самом деле,
Я познакомлю его с вами!
Не описать того словами,
Как он красив и как умён!
В Кандиду, кажется, влюблён!"
При сих словах Терпина Моша
Едва качнулся Бальтазар;
Волной от вести нехорошей
По телу прокатился жар.
«Я жду вас, Бальтазар, к обеду
На любопытную беседу:
Мы будем там стихи читать,
Науку будем обсуждать,
Поговорим о том, о сём,
Затем конфетки пососём,
Чайком побалуемся с вами
Ну, всё увидите вы сами.
Мы с дочкой будем очень рады»,
Закончил Терпин Мош тираду.
«Кандиду я увижу вновь!
Так велика моя любовь
Её нельзя измерить!
Я не могу поверить,
Что приглашён к любимой в дом;
Всё время думаю о том,
Что завтра вновь свидание!
О, мука ожидания!»
Влюблённый думал Бальтазар,
В груди пылал любви пожар.
Глава шестая
«Пегас»4 гостиница студентов
В покое был: без инцидентов
Прошло прибытье малыша.
А Фабиан, едва дыша,
Давясь от собственного смеха,
Рассказывал друзьям: «Потеха!
Какого видел я урода!
Над ним работала природа,
Должно быть, с пьяной головой!
Он так ужасен! Боже мой!
Без шеи грушаголова
И ростом, может, фута два,
И длинный непомерно нос
Щетиной рыжею порос.
Но так надменен, так спесив,
Как будто строен и красив!
Богат и родом знатен, видно!»
«Тебе, должно быть, друг, обидно,
Что ты не герцог и не граф!
Ты, Фабиан, к нему не прав!»
Один студент сказал ему.
«Не верите мне? Почему?»
И Фабиан почти взревел,
Но вдруг коня того узрел,
Что видел он у малыша,
Пошёл к конюшне, не спеша,
Студентов за собой маня,
Слугу спросил: «Скажи, любезный,
Хозяин кто того коня?»
«Он человек весьма полезный,
Помоему, он очень важен,
По виду смел он и отважен!»
«Он безобразен и спесив?»
«О, нет! Любезен и красив!»
«Он злобен? Неприятен?»
«Нет, добр и очень статен!»
«Ты, Фабиан, слегка приврал
Насчёт уродства Циннобера,
Так расписал его манеры,
Как будто он большой нахал!»
«Ах! Вы не верите?! Спросите
У Бальтазара вот и он!»
«Эй! Бальтазар! Вы нам скажите,
Неужто всадник был смешон,
Неловок, мал и злобен жутко?»
Ответил Бальтазар: «Минутку!
Неловок, мал и злобен да!
Смешон нисколько, господа!
Ведь недостойно человека
Смеяться над таким калекой!»
Студенты вскоре разошлись,
Друзья в свой номер поднялись
И Бальтазар сказал: «Ты знаешь?
Меня Мош Терпин пригласил.
Дождаться утра нет ведь сил!»
«Да ты от страсти умираешь!
А я спокойно жду полдня,
Ведь пригласил он и меня»,
Спокойно Фабиан сказал,
Пылал от страсти Бальтазар.
Глава седьмая
Наутро Бальтазар оделся
В короткий бархатный камзол,
Подолгу в зеркало смотрелся,
Был на себя немного зол:
Не знал, как надобно одеться,
Но перед зеркалом вертеться,
Как барышня, он не любил.
Себе на шею нацепил
Брюссельских кружев воротник,
Затем сорвал и весь поник,
Свою касторовую шляпу
Он бросил тут же прямо на пол.
Тут Фабиан ему помог:
«Ты, Бальтазар, ужасно строг,
Придирчив сам к себе безмерно,
Уж перемерил всё, наверно.
Оденься просто, как всегда.
Одежда это ерунда!»
Внял Бальтазар сему совету,
Оделся, как идёт поэту:
Небрежно, но вполне прилично
И Фабиан сказал: «Отлично!
Пора идти на званый вечер!»
«Иду судьбе своей навстречу!»
Сказал счастливый Бальтазар;
В груди пылал любви пожар.
Кандида встретила студентов
И провела в просторный зал,
Ей много разных комплиментов
Успел наделать Бальтазар;
Она им чаю предложила,
Конфет на блюдца положила,
Вина налила им в бокалы,
Чтоб не пришлось друзьям скучать,
И, извинившись, побежала
Ещё других гостей встречать.
Но вот явился Терпин Мош,
Сиял он, словно медный грош,
Ведя за руку Циннобера
Он разговорчив был не в меру:
«Приятно мне черезвычайно