Я просыпаюсь в траве, в тени беседки. Я вооружен новым знанием: гель Абсолют самая надежная защита от тараканов. Я еще не знаю, как воспользоваться этим новым знанием. Но в том, что оно верное и поможет победить тараканов, у меня сомнений нет.
После первого полноценного урока Наставник несколько дней не посещал меня. Видимо давал мне время освоить и прочувствовать полученное знание. А через пару дней по телевизору показали фильм о далекой стране с названием Тибет. Суровые безлесные горы, огромные лохматые коровы яки, мужчины и женщины в одинаковых одеждах, с плоскими обветренными лицами, убогие хижины и величественные монастыри, полное отсутствие привычных для меня автомобилей и асфальтированных дорог, костры из ячьего навоза, на которых варят соленый чай с маслом и мукой. И ни одной бродячей собаки собак вообще мало, и они все при деле.
Смотря эту передачу, я узнал в Тибете чтото родное, но очень далекое, почувствовал и понял свою давнюю и неразрывную связь с ним. Фильм кончился, я вышел на улицу, совершил обход участка. Все было спокойно. Устроившись под березой, я задумался. Сон о посещении Большого Хозяина, появление в нашем доме тибетского чая, этот фильм и Наставник представились мне звеньями одной цепи. Меня долго и постепенно готовили к пониманию моей связи с Тибетом. Появившийся на следующий день Наставник подтвердил это:
Жирик, чувство общности с Тибетом не обманывает тебя. Ты прожил там не одно столетие. Да, да, не удивляйся. Дело в том, что обычная жизнь собаки протяженностью в 1012 лет лишь есть малый эпизод в длинной цепи перерождений, или говоря буддийским языком, реинкарнаций. Ты наделен душой, которая не умирает вместе с очередным телом, а переселяется в новое, когда старое приходит в негодность. Такая череда перерождений называется сансарой. Большая, и лучшая часть твоей сансары прошла в Тибете. Рождаясь и умирая, ты прожил в Тибете много лет, двигаясь по единственно верному пути Просветления. Лишь несчастье, случившееся с нашей страной, забросило тебя в Россию. Сегодня я покажу тебе твои прошлые жизни. Ты уже умеешь медитировать. Твои хозяева приедут не скоро, сегодня тебя никто не будет отвлекать. Устраивайся поудобнее и медитируй на Тибет. И ничему не удивляйся.
Я погрузился в медитацию. Наставник зацепил за мой ошейник серебристый поводок и потащил меня в небо. Я с легкостью взлетел. Мы направились, как я понял, к небесному телевизору смотреть фильм о моем прошлом. Но посмотреть его тогда не удалось. Наставник не предусмотрел визита моей соседки Берты. Она пришла к нам с Пиратом в гости, перескочив через забор. У нее был период течки. Повинуясь рефлексам, мое тело проснулось и начало приставать к Берте. Сила вожделения вернула меня на землю и прервала просмотр фильма. Несколько часов я гонялся за ней по огороду, пытаясь пристроиться сзади. Она выскальзывала, отбегала в сторону, игривоманяще оглядывалась. Я снова бежал за ней. Она снова увертывалась. Трахнуть ее удалось только по приезду моего хозяина. Он приехал действительно поздно, но с гостями. Они стали жарить на углях мясо с косточками и пить водку. Пришел хозяин Берты. Вроде как забрать ее домой. Но вместо этого он присоединился к гостям. Берта несколько поостыла, притихла, от компании держалась на расстоянии, но и домой не ушла. Я решил восстановить силы, подошел к разгулявшимся гостям я знал по опыту там образовалось много вкусных и сочных шкурок. Поел сам, принес несколько шкурок Берте. После этого я наконецто получил ее расположение. Потом нас напоили. Один из гостей натер хлеб мясом и намочил водкой. Наевшись этого, мы с Бертой вырубились.
Мне снились самые невероятные существа. Их было очень много. И они были разные, точнее, они непрерывно меняли облик. Огромная рыба обрастала конечностями, сразу десятком, приобретала голову кошки, постепенно покрывавшуюся иголками ежика, на каждой из которых появлялась насаженная собака. Рыбья чешуя осыпалась тараканами. Большой грязно желтый шар с пропеллером и несколькими крысиными головами вытягивается в трубку, из которой вылетают какието гадкие птицы. И все это на фоне маленьких юрких зеленых чертиков. Они непрерывно снуют вокруг меня и норовят уколоть острыми рожками. Эта пульсирующая и непрерывно перестраивающаяся мерзость заслоняет все вокруг, я не вижу ни чего нормального и привычного. Одно из существ поворачивается ко мне смердящим задом: Жирик., ты такой красивый и могучий, трахни меня. Меня тошнит, я открываю пасть, вываливаю язык, рыгаю. Твари исчезают. Я трезвею и прихожу в себя. Все тело болит с похмелья, на душе гадко. Берта валяется рядом. Пытаюсь трахнуть ее еще раз. Не получается. Мне становится еще хуже даже шкурки противны а их после гостей много. Понимая, что причина моего отвратного состояния в употребленном алкоголе, я сочувственно думаю о хозяине: Он, бедняга, эту гадость регулярно пьет, и помногу. Емуто как тяжело.
Появляется Наставник, укоризненно смотрит на меня:
Это конечно хорошо, понашему, Побуддистки, то, что ты, мучаясь сам, полон сострадания к другому. Он делает паузу, продолжает уже совсем назидательным тоном. Но, ты сам создал себе проблемы. И они совсем не исчерпываются твоим болезненным состоянием.
Наставник рассказал мне, что в пьяном виде он попал в нижний астральный мир, населенный мерзкими и опасными для неподготовленной души существами. Они, если бы не сработали обретенные мною еще в Тибете защитные реакции, запросто могли бы завладеть его телом и пожрать душу. Кроме того, совершив с Бертой грубый, сугубо физиологический половой акт, я подпортил себе карму. Совершать его безвредно, даже полезно, если ты прошел специальную тантрическую подготовку и способен находить в сексе религиозный, а не физический экстаз, и посвящать его не собственной похоти, а единению с богом Шивой.
Я был полностью согласен с Наставником по поводу пьянства, но сказанное им по поводу секса отнюдь не запало мне в душу. Но, Наставник это как хозяин, даже, наверное, больше, перечить ему не положено, и я смиренно поинтересовался, когда я смогу пройти требуемую подготовку с тем, чтобы трахаться богоугодным образом.
Возможно, это и потребуется. Но не сейчас. Мой вопрос не порадовал Наставника. Сейчас для тебя важно узнать о своем прошлом и полностью восстановить навыки. Потом тебе предстоит ответственная работа. А дальше посмотрим.
И я занялся просмотром фильма о своих прошлых жизнях.
Чау одна из немногих собак ведущая происхождение непосредственно от волков. Я был членом небольшой волчьей стаи. Мы жили в стране почти всегда покрытой снегом. Чтобы обеспечить себя пропитанием стае постоянно приходилось преодолевать большие расстояния. На своих коротких, но мощных лапах мы неслись по сугробам в поисках добычи. Нападали на всякого, кого можно было съесть. Это могли быть зайцы, олени, всякая мелкая живность. Не боялись мы вступать в бой и с крупными хищниками. Здесь требовалась не просто сила и смелость. Белый медведь был крупнее и сильнее любого из нас. И для победы необходимо было проявить четкую организацию стаи, полную взаимовыручку, безусловное подчинение командам вожака. Слаженно атакуя, мы затравливали медведей, тюленей. Иногда заваливали даже мамонта. Некоторые из нас при этом погибали. Погибший переставал быть членом стаи и становился, если в этом была необходимость, просто едой. Когда добыча оказывалась крупной, все ели вдоволь. Если ее было мало вспыхивали внутренние склоки в стае. Но при этом вожак по возможности следил за тем, чтобы сильные не объедали слабых. Ведь в следующей схватке именно их клыки могли дать нам решающий перевес. Если возможности наесться всем не было, то сытыми (и живыми) оказывались сильнейшие. Судьба улыбалась нам нечасто. Порой мы голодали месяцами. Умирали от истощения. И возродившись, вновь оставались голодными и неистовыми. И свободными. Мы были сами себе господа и хозяева.
Потом появились люди. Они пришли с юга. И принесли с собой охотничьи орудия, превосходящие наши клыки и когти. И стали охотиться на наших оленей и медведей. А их больше не стало. И тогда мы стали вымирать от голода. Реинкарнироваться многим волкам стало не в кого. С людьми пришли шакалы. Они сопровождали людей всюду, помогали охотиться, питались подачками с их стола. Они были рабами людей, но при этом имели гарантированный прокорм. Мы презирали, ненавидели шакалов, но и завидовали им. Некоторые из нас преступали себя и шли служить человеку, как шакалы, за пайку еды. Несколько раз, умерев с голоду, после очередной реинкарнации, не удержался и я. Пошел служить к людям, как сейчас понимаю, променял свободу на регулярную кормежку.
Тела шакалов оказались пригодными как к совокуплению с волками, так и для реинкарнации волчьих душ. Генетика волка была сильнее и собака чаучау оказалась более похожей на волка, чем на шакала. Души умерших и возрождавшихся волков также оказались сильнее шакальих и без особого труда вытесняли их из тел щенков. Так и получились первые чаучау результат смешения шакала и волка, собака с волчьей душой, почти добровольно пришедшая служить человеку. Внешне чаучау больше походили на волков они были очень крупными собаками, обладали густой длинной рыжей шерстью, короткой мордой, мощными клыками, стоящим трубой хвостом, черной пастью и черным языком. При том волчья карма не отпускала нас. Творя зло и смерть, будучи волками, мы, и переродившись в собак, остались такими же. Чаучау получились злобными, агрессивными, дерзкими собаками. Но один раз, продавшись за похлебку, мы признавали первенство человека и верно служили ему, ставшему хозяином. Служили не в пример лучше других собак, имевших не волчье, а шакалье происхождение. Нас использовали как следопытов и загонщиков дичи, охранников и охотников, как ездовых собак. За несколько мороженых рыбин мне приходилось порой целыми днями тянуть по глубокому снегу нарты с хозяином или пасти его домашних животных, охраняя их от ставшими врагами волков. И это притом, что охраняемые животные были для меня несравненно более желанной пищей, чем рыба. Жизнь не стала легче и лучше. Появилась лишь слабая стабильность. Я не мог сожалеть о своем выборе столь сложные эмоции мне были тогда недоступны. Но я люто ненавидел своих бывших товарищей, не продавшихся человеку, и наши чувства были взаимными. И еще, попрежнему, только с большей тоской, выл на луну.