Вокруг самолёта кружат то ли вороны, то ли ещё какие-то птицы, довольно крупные, оператор направил камеру на себя, показав пухлое лицо. Ведут они себя ваще очень странно.
Неожиданно громыхнул взрыв, изображение задёргалось, и в салоне стали кричать.
Птицы залетели в двигатель!
Оператор направил камеру на крыло, и Артур с округлёнными от удивления глазами наблюдал за тем, как сплошным потоком вороньё влетало в дымящуюся турбину. Запись прервалась.
Артур почитал комментарии под роликом. В основном это были соболезнования, и расстроенные смайлики, что говорило о печальном исходе происшествия, но хотелось настоящих фактов. Взяв у Оли телефон, Артур проматывал коммент за комментом, и наконец, наткнулся на что-то конструктивное:
«Борт 692 разбился в результате агрессивного поведения птиц. Руководство компании сочло это единичной аномалией, и рейсы не отменило, допустив продолжение полетов».
И ты не боишься после этого лететь? спросила Оля у Артура.
Да нет, пожал плечами Артур, отдав телефон Оле. Жёстко конечно, но это далеко от нас. Да и компания тоже не та, которой мы пользуемся.
Ольчик, ты прости меня, ладно? Если обидел чем.
Да ничего, мы вроде уже помирились, улыбнулась Оля. Я люблю тебя.
Артур нежно поцеловал её в губы.
Пара довольно быстро оказалась на борту самолета. Они сели на свои места, и стали наблюдать за пассажирами. Перед взлётом все суетились, раскидывая вещи по полкам, и рассаживаясь. На многих просто не было лиц, и было не трудно угадать, по какой причине.
Что с ними такое? шепнул Артур Оле.
Видимо, до них ролик тоже дошёл.
Сзади кто-то разговаривал, и, не смотря на попытки говорить шёпотом, выходило у них довольно громко.
Ты видел, что птицы вытворили с тем самолётом?! Вот нафига мы сели?! Нафига?! А если с нами случится то же самое, то тогда что? говорил молодой человек в очках.
Да ничего не случится, успокоила очкарика девушка, державшая его за руку. Успокойся, мусик.
Ты говоришь мне успокоиться?! С ума сошла что ли?! Как можно быть спокойным в такой ситуации?! рычал очкарик, и это стало немного нервировать Артура. Ты сама истеришь по поводу и без повода, а теперь мне замечания делаешь?!
Артур привстал, повернувшись к паре. В большинстве случаев люди игнорировали такие ситуации, считая, что эта не их проблема, но тут терпеть было трудно. Если хамское отношение к женщине Артур ещё мог простить, хоть и не всегда, то словесный зуд его раздражал, и тут он уже не мог промолчать. Оля попыталась посадить его на место, но ей не удалось, и, положив руки на спинку кресла, Артур сказал:
Уважаемый, заткнитесь, пожалуйста, обратился он к оторопевшему очкарику. Если у вас какие-то претензии к своей даме, вы можете высказать их мне, а если нет закройте ебало, и не мешайте другим пассажирам отдыхать. Хорошо?
А вы чего хамите? девушка очкарика раскраснелась от злости.
Не зуди, а? буркнул Артур, присаживаясь на место. Мне на вас обоих насрать, если честно. Просто не надо дёргать людей своими разборками.
Артур! скривила губу Оля.
Ну извини, извини.
Да что вы себе позволяете?! Я на вас жалобу напишу! возник очкарик.
Хорошо. Только заткнись, ладно?
В ответ Артур ничего не услышал. Вот что за люди, а? Ты их защитить пытаешься, а они тебе так пакостно отвечают, будто бы ты им свинью подложил. Вот поэтому Артур и не очень любил людей. Они хорошее забывают, а плохое помнят всегда, что общеизвестный факт. Артур множество раз убедился в этом на практике.
Вспомнив лицо очкарика, Артур презрительно скривился. Не мужик, а баба какая-то четырёхглазая. «Наверняка он срывается только на своей девушке, потому что на мужчинах срываться у него не хватает яиц, заключил Артур».
Засвистели турбины, и Артур почувствовал, как его легко вдавливает в кресло. Напуганные фантазиями пассажиры внимательно смотрели в окна, и разглядывали небо, пытаясь отыскать в нём необычных птиц. Сам Артур этого не делал, и предоставлял возможность наблюдения Оле. Он легко противился страху смерти, потому что не видел разницы между смертью от упавшего на голову кирпича, или гибелью в результате крушения на самолёте. Вероятность умереть всегда один к одному, при любых обстоятельствах, и в любом месте.
Если сидеть в здании, всегда есть риск того, что оно рухнет. Можно поскользнуться на банановой кожуре, и разбить голову, прямо на ровном месте. Это либо произойдёт, либо не произойдёт, и третьего не надо.
Если сидеть в здании, всегда есть риск того, что оно рухнет. Можно поскользнуться на банановой кожуре, и разбить голову, прямо на ровном месте. Это либо произойдёт, либо не произойдёт, и третьего не надо.
После взлёта в салоне повисла тишина. Артур с Олей хотели поболтать, но не решались, прислушиваясь к тихим разговорам. Все говорили только о том, что птицы сбили самолёт по неведомым причинам, и что каждый авиапассажир сейчас был в опасности.
Слышал, что ролик по миру разошёлся. Посмотрите! Миллионы просмотров! произнесли в салоне.
Сразу стало ясно, что ролик с воронами уже резонировал в обществе, и скоро начнёт проходить через средства массовой информации.
Артур взглянул в окно, и увидел над холмистыми облаками красивый закат. Пусть люди говорят, о чём хотят. Артуру было все равно, и он хотел насладиться полетом.
***
Небо над военным аэродромом Куратовска было затянуто серыми тучами. Ещё с утра светило солнце, но к вечеру совсем распогодилось, и похолодало. В ангаре, куда был загнан на ремонтные работы персональный вертолет президента Владимира Владимирова, почти никого не было.
Помещение ярко освещалось, и свет блестел в синей краске металлик, которой был покрыт корпус авиа машины.
Алексей Николаевич со своим помощником стоял на высокой платформе перед открытым капотом вертушки, и рассматривал двигатель.
Неловко переминался с ноги на ногу Витька, помощник Алексея, чувствовавший себя явно лишним в этом ангаре. Витька учился у Алексея Николаевича, но тот не особо занимался его обучением в последнее время, ибо хороший помощник был на вес золота. Витька одинаково хорошо понимал принцип работы как двигателя в танке, так и движка вертолёта, что делало его механиком широкого профиля.
Алексей считал, что Витька далеко пойдёт, но расставаться с ним пока не хотелось.
Витька не понимал, почему Алексей Николаевич не просил за него, и не давал рекомендаций, чтобы Витька сам смог полноценно работать. Витька, рассчитывая на милость своего учителя, постоянно пытался впечатлить Алексея Николаевича обнаружением поломок, которые тому не удавалось разглядеть в силу возраста. Но даже это не помогало добиться нужных рекомендаций. Тем не менее, молодой помощник сдаваться не намеревался, и сделал ещё одну находку, о которой ему не терпелось рассказать.
Алексей Николаевич, приглушённо сказал Витька, взглянув на учителя.
Трещотку с башкой на двадцать два дай, скомандовал Алексей, и протянул руку.
Вздохнув, и сев перед ящиком с инструментами, Витька нашёл нужный, и передал его Алексею. Тот взял его, залез глубже под капот, и принялся что-то крутить.
М-да, протянул Алексей, высунувшись, и вытер со лба испарину чёрными от масла руками. Жопа тут. Не непроглядная, конечно. Есть способ быстро сделать, но тогда дорого будет. Надо хранителям Владимировича звонить, спрашивать.
А что там? поинтересовался Витька.
Незачем тебе пока знать, отмахнулся Алексей. Не сейчас. Потом расскажу. Ты Тэху проверил?
Тэхой Алексей Николаевич называл президентский Т-90.
Проверил, ответил Витька. Есть над чем поработать. Там
Давай без подробностей, попросил Алексей. Суть-то в чём? Танки это твоё, не моё.
Если профилактику не сделать нужную, он может не поехать. Так-то движок абсолютно здоровым кажется, за исключением одного маленького но.
Понял. Во сколько вопрос встанет?
Ну, прикинул Витька в уме, почесав затылок. Тысяч триста рублей, не меньше. Это ещё минимум.
Сжопится Вова, скривился Алексей Николаевич. Скупой он, как чёрт, особенно на такие вопросы. На лишний винтик иногда денег не выпросишь. Впрочем, его проблемы. Щас позвоню, и буду узнавать.
А что узнаете-то? поинтересовался Витька.
Можно либо быстрым и дорогим путём пойти, либо долгим и более дешёвым. Во-втором случае, придётся агрегат по кусочкам перебирать, что значительно дольше и сложнее, чем купить новый. Но зато дешевле. По составу разбирать всегда дешевле, чем покупать целиком. За сборку никто накрутку не делает, и на хранение меньше денег уходит, на логистику
Да понял я, понял, сказал Витька, не желая выслушивать непонятных вещей о ценообразовании. Вы ему звонить-то будете?
Ага, да, опомнился Алексей Николаевич. Ща! Только не трогай ничего.