Январский монолог у фонаря - Алексей Зимин 2 стр.

Что-то потеряно
Или скрывается
В залах пустынных
Лунных полей.
Ветка от ветра, стуча, отрывается,
Клен полусонный вокруг озирается,
Месяц льет в небо лоснящийся клей,
В спящее небо лоснящийся клей

Звезды полночные
Светят таинственно,
Медленно стынут
В тиши облаков.
Летняя ночь отраженьем единственным
Кружится в вихре из мыслей и снов,
В вихре волшебном из мыслей и снов

С каждого дерева
Тени срываются,
Стаей вспугнутых,
Но радостных птиц.
С листьями звонкими слиться пытаются
И в тот же миг светом звезд озаряются,
Жизнь наполняя, как груду страниц,
Хрупкую груду забытых страниц

Речка закружится
В нить серебристую,
Будет дробиться
Меж глыб и камней.
Волнами легкими, волнами чистыми,
Где отразятся цветами лучистыми
Сонмы небесных огней,
Сонмы небесных огней

Утро теряется,
Плачет околица,
Ночь улетает 
Защитник и друг.
И колокольчик бежит, не расколется
Звоном щемящим о мир, что вокруг,
Сказочный мир, что дымится вокруг.

Солнце забрезжило
В мире невиданном,
Скоро растает
Вся ночь без следа.
И на дорогу тогда снова выйду я,
День пролетевший со всеми обидами
В даль уплывет, как речная вода,
В летнюю даль, как речная вода.

Я стихов не знаю наизусть,
С ними мы давно живем отдельно,
Мокрый вечер, мраморная грусть
За окном присутствуют бесцельно.

Рифму я давно не мог поймать
В тишине чрезмерно оголенной.
Что поймать  хоть раз поцеловать
Слово, как какой-нибудь влюбленный.

Зал хрустальный дремлющей души
Слово-пламя заняло и греет,
Снова достаю карандаши,
И рука, как водится, немеет

Будет виться огненный узор,
Одеваясь в шелковые ткани,
Небо  сотканный из них ковер,
Лить дождинки скоро перестанет.

Как цветок, распустится душа,
Комната тотчас преобразится,
Бабочки, порхая не спеша,
Не замедлят тут же появиться

Неудача. Рифмы нет следа.
Карандаш царапает бумагу.
Слышно, как по лужам бьет вода,
Дверь скрипит, напомнила корягу.

Бьют часы. Секунда. Тишина.
Догорают искры вдохновенья,
Стихотворных образов волна
Стала порождением волненья.

Меркнет ночь. И вот опять я жду
Счастья в виде самой первой строчки,
Каждый слог качается в бреду
От заглавной буквы и до точки.

Огибает стены пустота,
Гасит свет, под утро одинокий,
На равнине чистого листа
Солнца свет, небрежный и далекий,

Начинает линии чертить,
Рассекая пустоту из пыли
Просит рифмы в первый раз простить,
А они уже давно уплыли.

День пройдет, волнуясь и спеша,
Вдохновенье станет ждать заката,
И под вечер, может быть, душа
Будет тихой радостью объята.

Пронесутся стаи легких снов,
В звездной колеснице  вдохновенье,
И из самых сокровенных слов
Я тогда создам стихотворенье.

Город стал совершенно другим,
Встретив важно холодное утро.
Умываясь, лицом дорогим
Отражался в речном перламутре.

Ты проснулся  храни тишину,
Удержи здесь минуту покоя,
Подойди незаметно к окну
И взгляни на рассвет за рекою.

В шуме ветра и в песнях дождя
Что-то очень родное осталось,
И из дома с утра выходя,
Ты не чувствуешь больше усталость.

Фонари смотрят ввысь, как цветы,
Свет, еще не погасший, сплетают,
Тротуары, дороги, мосты
На асфальте следы заметают.

Вот и город  не тот, что всегда,
А какой-то волшебный, особый,
Листья кружатся, словно года,
И поймать не поймаешь, попробуй.

Этих листьев завеса густа,
Каждый взглянет на нас мимоходом,
И до боли родные места
Станут частью всесильной природы.

Скоро будет лежать тротуар,
Под ковром золоченым скрываясь,
Разгорится осенний пожар,
В каждый двор залететь порываясь.

Упадет там случайным листом,
Точно гость дорогой и любимый,
И расскажет, конечно, потом,
Что не смог пролететь где-то мимо.

И дворы в ожиданье людей,
Словно площади в миниатюре,
Из дождя и травы сварят клей,
И оставят его на бордюре.

Разгорится пожар, и тогда
Тишину сохранить не удастся,
Будут так же кружиться года,
И тебе за терпенье воздастся:

Вместе с летом проводишь зарю,
Нарисуешь янтарные залы
И оставишь в конце ноябрю,
То, что дарят ему очень мало:

Свет улыбки, сияние глаз,
Без сомнений и тени притворства,
Удивительно стройный рассказ
Про осеннее чудотворство.

1
Небеса сегодня слишком хмуры,
И уставшим кажется весь дом,
На столе под тенью абажура
Разрисованный лежит альбом.

В нем  штрихи, наброски и эскизы
Без следа растаявшего дня.
Комната  от пола до карниза 
Ждет чего-то, смотрит на меня:

Стул глядит надменно и упрямо,
Стол косится иногда в окно,
Точно здесь начало странной драмы,
Что понять пока мне не дано.

И ковер шуршит почти тревожно 
Ловит исчезающую тень.
Шкаф захлопнул дверцу осторожно,
Провожая улетевший день.

Сон отпущен был сегодня скупо,
И пришлось поэтому луне
За стеклом, как будто через лупу,
Рисовать узоры на стене.

Но стена взирает с недоверьем,
Лунный свет бросая в тишину,
Тени, невесомые, как перья,
Попадают в звездную волну.

И, кружась в невиданном порханье,
Навевая драгоценный сон,
Свет и тени слушают дыханье,
Чтобы слиться с ним со всех сторон.

2
Сесть к столу и день почти забытый
И уже оторванный от нас
Воссоздать, и лучших чувств избыток
Выпустить на волю в первый раз.

Превратить эскизы все в портреты,
В натюрморты, в городской пейзаж,
Чтоб потом писать в стихах об этом
И о том, как рад был карандаш;

В декабре почувствовав тревогу,
На осенний город посмотреть,
Вспомнить, как и площадь, и дорога
Начинали золотом гореть.

Сесть к столу, и ночью молчаливой
Думая: «Ах, только бы скорей»,
Собирая мысли торопливо,
Каждую макая в лунный клей,

Осознать, что сон уже приходит
И задачи выполнены все,
Этот сон сегодня всем угоден:
Осени и утренней росе.

Он ложится тихо на ресницы
Нежным и душистым лепестком,
Мысли раскрывает, как страницы,
Их ночным питая молоком.

Дремлет ночь, и комната заснула,
И стекло  теперь уже хрусталь,
Сон: душа как будто потонула
И летит в пленительную даль.

1
Бредут под вечер монотонно
И нехотя бросают тень,
Шагов не килограммы, тонны
Съедает отощавший день.

Здесь каждый вздох звучит устало,
Здесь каждый шорох одинок,
И на снегу больном и талом
Растоптанных сугробов клок.

Его болтают и мотают,
Вперед, назад, опять назад,
Но почему-то он не тает,
Притягивая этим взгляд.

Замерзла улица пустая,
По ней  негромкие шаги,
Летит тревожных мыслей стая
Вперед, где не видать ни зги.

Давно дома в оцепененьи
Роняют бесполезный свет,
Луна выходит в промедленьи,
А почему  ответа нет.

Не стал сегодня вечер ночью,
Не закружил январских вьюг,
А снов полярных средоточье
Сумел собрать в единый круг.

Один из снов  заледенелый,
Но нежно пахнущий цветок,
Другой  пушистый, мягкий, белый
Снежинок таящих поток.

А третий  огненно-прекрасный,
Летящий в небе метеор,
Меж звезд скользящий не напрасно,
Живущий с очень давних пор.

Их поглощает сумрак синий,
И засыпает липкий снег,
И грация тончайших линий
Скрывается от нас навек.

И кажется, не прекратится
По улице замерзшей бег
И никогда не очутится
В тепле усталый человек.

Придется так же монотонно
Бросать наскучившую тень,
Шагов ему не нужных тонны
Не сможет съесть заснувший день.

2
Еще над миром не стемнело,
А солнце спряталось бесследно,
Мороз клюкой остервенело
Стучит в окно, как призрак бледный.

Как человек, не угадавший
Свое высокое призванье,
Как чародей, давно уставший
Людские выполнять желанья.

Мороз то серый, то жемчужный,
Задумчивый в часы томлений,
Но часто никому не нужный,
Один средь многих поколений.

Он замер в ожижаньи чуда,
И вместе с ним  январский вечер,
И зажигаются повсюду
В домах замерзших окна-свечи.

Там тоже ждут чего-то люди,
О чем-то молятся, быть может,
И без особенных прелюдий
Свет окон вязкий сумрак гложет.

3
Вечерний сумрак нам дает ключ
Из лунного металла, и похожим
На тлеющей надежды бледный луч
Он кажется измученным прохожим.

Успеешь если отворить дверь
И в царство вьюг, где дышит неизвестность
Как в детстве попадал, войдешь теперь,
То оживет разбуженная местность.

Засеребрится ледяной круг,
И сны, забыв о собственном бессилье,
Вспорхнут и улетят на небо вдруг,
Как птицы разминая свои крылья.

И примет зиму сразу же земля,
И заключит в январские объятья,
И вьюги в развевающихся платьях
Вернутся тоже на круги своя.