Разговор с Николаем сначала был осторожный, как мне показалось он меня прощупывал, через какое то время последовал вопрос:
Водку-то пьёшь?
Могу ответил я.
И всё! Вся настороженность куда-то ушла, уже с первой вылазки с состава мы вернулись на ПТО лучшими друзьями, познакомился с остальными ребятами. Вся наша интернациональная смена, в которую входили русские, украинцы, башкиры, татары и красавец Жора -молдаванин, оказалась дружной.
Николай, а в дальнеёшем Колька, оказался душой компании, бывший десантник, отлично пел и играл на гитаре! Жизнь стала налаживаться и когда я уже ко всему привык пришла повестка в военкомат. Господи, я уже и забыл про армию, как же не вовремя
Колька
И опять всё по новой, только ко всему привык. Опять медкомиссия, среди призывников я никого не знаю, не то что в Вологде, я уже грешным делом подумал, хоть бы меня забраковали.
У этого стопроцентное здоровье, обратилась врач к военкому, только ему двух сантиметров не хватает.
Военком взглянув на меня, вяло махнул рукой, мне было интересно каких это сантиметров мне не хватает, заглянув в карточку я увидел свой рост 178 см. И откуда они взяли у меня такой рост? Целых три сантиметра добавили!
На проводы приехали мать и младшая сестра, скромненько отгуляв отвальную я отправился в путь.
Стоя на перроне я рассматривал прибывающих призывников. Вот приехали двое ухарей в сопровождении толпы девчонок, один высокий кудрявый, второй коренастый поменьше с криками «Воргашор, вперёд!» Вот один в модном синем пальто стоит с девушкой и что-то ей шепчет на ушко, «ну и куда ты в таком пальто вырядился? на танцы?». Вот подошли ещё двое, один из них с гитарой, «ну значит, весело будет!». А ты-то куда собрался, на перроне появился очень толстый парень, «да вот ему точно не поздоровится», появился и Эдька, единственный с кем я познакомился на комиссии, мне почему-то казалось, что он не коренной воркутянин, я отношу его к плеяде авантюристов, таких искателей приключений, он мог без раздумий подойти к любой компании и сразу оказаться своим. Забегая вперёд сразу хочу сказать, что армия оказалась не для него. Когда на Диксоне я уже был в учебке радистов, про него пошли разговоры, что у него на одной из точек что-то случилось с головой и его, возможно комиссуют, мне было его жалко, ещё в карантине он подарил мне на память свою фотографию. Однажды на перекуре между занятиями, я увидел его. Он сидел в кузове машины, которая медленно проезжала мимо меня. Эдька сидел весь «скукуженный», отрешённый взгляд смотрел в одну точку, «что-же с тобой сделали, Эдька?». Уже проезжая меня, он взглянул на меня и улыбнулся и подмигнул мне! Я засмеялся в ответ, но он тут же прижал палец к губам, «ах Эдька-Эдька, тебя не исправить!». Я мысленно пожелал ему удачи, я так не знаю чем закончилась эта история, сумел ли он обмануть медиков и «закосить», больше я его никогда не видел. Но я забежал вперёд, а пока наш поезд направляется в Княжпогост
Эдька
Княжпогост
В поезде мы более менее сблизились, а сблизила нас русская подруга, под название «Водка»! Подвыпив водки стали знакомиться кто, откуда, кто с Воргашора, кто с Воркуты, кто с какой улицы
Когда очередь дошла до меня, я не хотел говорить, что я с Мульды, возможно никто из них и не слышал такого посёлка, и я отвернув голову тихо произнёс:
Я с Заполярного!
О! Коллеги значит! воскликнул кудрявый с Воргашора, ну как там, на Заполярном?
Я, молча пожимая плечами, уклонился от ответа, давая понять, что это был риторический вопрос и ответ на него не обязателен.
Мы не знали, что нас ждёт впереди, возможно думали, что после сборного пункта нас всех раскидают, но оказывается мы все уже были в одной команде и что всех нас отправят на Диксон, что вот этот смуглый красавчик окажется вместе со мной в учебке радистов, а после окончания его отправят на самую южную, а меня на самую северную точку, что вот с этим кудрявым с Воргашора и вот с этим, в модном пальто, мы окажемся на этой самой северной точке, где и пройдут мои три четверти службы, что вот этот гитарист окажется ближайшим нашим соседом, на одном из островов Северной земли, что вот с этим интеллигентом, которого мы в скором времени нарекём «французом», из-за того, что он очень бойко «шпрехал» по французски и язык Дюма, Гюго и Мопассана в его исполнении ещё долго будут помнить девчонки аэропортов Свердловска, Красноярска и Норильска, так вот с этим Французом мы встретимся ровно через два года в Воркутинском военкомате, это ж надо такому случиться, после карантина наши пути расходятся и встречаемся в один день, в один час в военкомате, чтобы встать на учёт! Мы ещё не знаем, что вот с этого толстяка, который сейчас пьяный размахивая кулаками яростно рассказывает, что он сделает с дедами в части, слетит спесь и слетит очень быстро Как -то, во время занятий в учебке, к нам зашёл офицер и завёл нашего толстяка, вид у него был жалкий, он уже изрядно похудел.
У вашего товарища умер отец, начал разговор офицер, помогите ему собрать деньги на билет.
Толстяк стоял в ХБ, с низко опущенной головой и такое ощущение, что не только головой. Откуда у нас деньги, что командование части не может ему выделить деньги на билет? И почему он в ХБ? Мы на Крайнем Севере, здесь все ходят в ПШ, или командование думает, что «сюда он больше не ездок» и решило не тратиться на его обмундирование.
Больше я его не видел, думаю и служба для него на этом закончилась.
Но это всё в будущем, а пока наш воркутинский «десант» высадился в Княжпогосте, потому что здесь сборный пунк.
На сборном пункте творилось что-то невообразимое, толпы людей, многие в каком-то тряпье, откуда-то слышится иностранная речь. в середине площадки какие-то голодранцы маршируют строевой, под странную команду «этик кык куим, этик кык куим»
Это что, эстонцы? с удивлением спросил я.
Да какие эстонцы, это коми!
Коми?
Ну да! Мы же в Коми АССР!
Я знаю, что мы в Коми АССР, но я не знал, что есть такая национальность!
Как же! Коми, коми-народ!
Для меня это было открытие, полгода прожил в Воркуте и только сейчас узнал.
Время на сборном пункте тянулось утомительно, все мои воркутяне разбежались, встретив здесь своих знакомых, которые прибыли сюда раньше нас, я остался один и стал наблюдать за комяками, я ещё не знал, что с одним из них я «протащу» всю службу вместе в учебке, вместе на точке.
Наконец приехали первые «покупатели» и сразу началась какая-то движуха, многие стали убегать и прятаться.
А чего случилось? поинтересовался я.
Это же краснопогонники
И чего?
Как чего? Они же зэков охраняют!
И чего?
Ты чего совсем? ответил мне собеседник, западло!
А-а протянул я, для меня это тоже была новость, такими познаниями я не владел.
Но для «покупателей» была уже подобрана команда, но трое ребят вышли из строя и решительно заявили, что они с этими не поедут. Прибыли местные военные, начали их стращать и запугивать.
Вы у меня под трибунал пойдёте
Какой трибунал, ты это бабе своей скажи!
За невыполнение приказа
Да какой приказ, мы присягу не принимали, так что хоть расстреливай, но с этими мы не поедем!
Их так и не удалось уговорить, их быстро заменили другими призывниками, которым уже надоело тут находиться. Надоело и мне и мне уже было без разницы какие погоны красные, синие, да хоть оранжевые.
Но вот появились и «наши» два сержанта с чёрными погонами, один казах, другой «из наших, из славян». Тот, который «из славян» начал было на нас командный голос отрабатывать, но казах на него прикрикнул и тот затих. Мы сразу поинтересовались, почему так, ведь у вас одинаковые звания.
Я дембель, вот вас доставлю и домой! Это мой дембельский аккорд! А этот, он кивнул головой в сторону другого сержанта, салага, всего полгода отслужил, перед начальством выслуживается.
После этого мы все держались ближе к казаху.
И вот мы уже в Свердловске в аэропорту, ждём вылета в Красноярск, жрать хочется спасу нет, деньги у всех закончились ещё в Княжпогосте, все уже мечтают быстрей добраться до места, где накормят, а путь ещё не близкий. Я ещё сидел рядом с кафе, где трое кавказцев обедали за стоячим столиком и так аппетитно отламывали лепёшки и закусывали каким-то пучком зелени, что я чуть не захлебнулся слюной, они даже посмотрели на меня и улыбнулись, «чёрт, надо было в это время попросить у них кусок лепёшки, а сейчас уже поздно, они отвернулись». Но вот объявили наш рейс и мы летим в Красноярск!
В Красноярском аэропорту жрать захотелось ещё сильнее, один из наших не выдержал и продал по дешовке дорогие часы, чуть-чуть заморили червячка. Летим дальше в Норильск!
Норильск. В животе шурует рыбацкий бур, «дайте кто нибудь пожрать», хотелось кричать во всё горло. Слава богу, рейса до Диксона пришлось ждать недолго. Последний рывок и вот мы на Диксоне!
Не успели выйти из самолёта, как мимо нас промчалась «стая» дембелей, в левых руках по дипломату, а правыми на бегу придерживают фуражки.
Вешайтесь, духи!
Мы взглядом проводили их бег и, конечно, им позавидовали, они едут домой, а нам здесь целых два года.
Ну здравствуй, Диксон!
Диксон. Карантин
На Диксоне нас привели в спортзал, на карантин, что творилось в этом спортзале уму непостижимо, весь огромный зал был забит призывниками со всего Советского Союза, да это же второй Княжпогост! Все воркутяне разбрелись, вероятно в поисках новых знакомых и я тоже решил поискать, а вдруг попадутся земляки из Вологды или Вологодской области, но не то что земляков, даже из соседний областей Костромской, Ярославской или Архангельской и в помине не было, в основном из восточной части страны Казахстан, Якутия, Хакасия, Иркутск, Кемерово, Новосибирск, Челябинск, Свердловск, ну и Украина, куда же без неё.