Вот, вот «В океан всё-таки падаем», сказал Логов, глядя в нижнее окно На экране дисплея белый крестик замер недалеко от перешейка Центральной Америки.
Белые барашки волн начали стремительно надвигаться.
Берег, крикнул Герберг.
Держи эмоции, сказал Логов. Оглушил совсем Сам вижу
Далеко на горизонте появилась темно-зелёная полоска. Вдруг на волнах мелькнули надутые паруса нескольких кораблей. Логов даже не успел толком разглядеть их. Но, кажется, они плыли к берегу.
Видел? спросил логов.
Нет Вниз не смотрю, отозвался Герберг. А что видел?
Парусники, вроде бы
Ещё насмотримся на них, произнёс, со вздохом, Герберг и спросил: Сколько ракета на плаву продержится?
Не знаю, ответил Логов. Как-то не приходилось до этого плавать на них. Да и летать тоже.
Ну, ну, пробормотал Герберг. Мне тоже
Должен быть надувной плот, сказал Логов. Сзади возился Герберг.
Ты чего там?
Ищу плот, сказал он.
С шумным плеском ракета ударилась об воду. Окна сразу же захлестнуло пенными волнами.
Не запутаться бы в стропах, сказал Логов. Забыл парашюты отстрелить.
Было слышно, как журчала вода, заливая ракетные дюзы. Хвост ощутимо стал опускаться вниз.
Погружаемся! крикнул Герберг. Быстрее выходим, он потянул за рукав Логова.
Они друг за другом вывалились в боковой люк, который открыл Герберг. Вода с шумом хлынула в кабину.
С этой нервотрёпкой совсем забыл про скафандры. Наружную оболочку надуем, и будем плавать, сказал Герберг.
Вскоре, немного раздутые, но не потерявшие человеческого облика, они закачались на волнах, которые понесли их к близкому берегу.
На твёрдой земле
1
Бросив последние пригоршни белого крупного песка, Логов тщательно утрамбовал засыпанное место, потом вырвал пучок травы и окончательно замаскировал яму, где лежали два скафандра и кое-какие предметы, оказавшиеся в карманах комбинезонов. Затем внимательно посмотрел вокруг, старательно запоминая окружающие ориентиры, чтобы потом, в случае надобности, придти сюда и быстро найти эту яму со скафандрами. И хотя он понимал, что, вряд ли, когда появится такая необходимость в скафандрах, но теплилась где-то внутри надежда: «А вдруг» А вдруг каким-то образом там, в будущем догадаются, что «Прорыв» попал в прошлое, смогут найти их и вернуть в своё время. А вдруг
Ветер дул с океана, перекатывая на берег многочисленные волны, с шумом падающие на белый песок.
Логов встал, потянулся, разминая затёкшие ноги. Посмотрел в сторону Герберга, который сидел у затухающего костра. Второй пилот, теперь уже условный, запекал рыбу, найденную на берегу в глубокой яме, куда она попала во время прилива. Рыба оказалась большой и с крупной чешуей.
Прошло более трёх часов, как их обеих волны выкатили на этот песчаный берег. Они с трудом верили в то, что сидят на земле, что не будет больше невесомости, перегрузок, немного затхлого воздуха корабля.
Потом, сняв скафандры, они решили их спрятать, чтобы никто не нашёл. Да и вряд ли они когда могут понадобиться. Путешествие закончено, только отчитываться не перед кем.
Оставили у себя на руках лишь универсальные браслеты, верных помощников всех пилотов-испытателей и исследователей Космоса.
Логов неспеша направился к Гербергу, осматривая окружающий пейзаж. Никак ещё не мог привыкнуть к тому, что всё вокруг настоящее, земное, а не суррогат из искусственных насаждений и изображений, как на некоторых гигантских пассажирских кораблях. Он вздохнул, вспомнив, что это всё теперь очень и очень далеко, и нет туда пути.
Рыба готова, Алексей. Присоединяйся к трапезе, улыбнулся Герберг. Было жарко, и он снял свой комбинезон, оставшись в одних плавках. Тело у него было сухощавое, мускулистое. Светлая кожа кое-где покраснела от нещадно палящего солнца.
Недолго думая, Логов стащил с себя комбинезон и произнёс:
Не обгореть бы
А мы в тенёк пойдем, сказал Герберг. Он достал из горячих углей два прутика с нанизанными на них белыми кусками запеченного рыбьего мяса. Один протянул Логову.
Они сели в тени невысокого, но густого дерева с мелкой листвой, и молча принялись есть рыбу.
Без соли не очень сказал Герберг.
Так значит, мы попали в прошлое Земли? спросил Логов, обгладывая крупный рыбий позвонок. И как ты это объяснишь?
Очень просто, охотно ответил Герберг. Пространство и время связаны между собой. Так?
Ну, допустим? согласился Логов.
Преодолевая пространство, мы затрачиваем определённое время для этого. Хотя, когда стоим на месте, время всё равно идёт. Но это частности Так вот, в подпространстве эти две величины сливаются в одну точку. Поэтому для преодоления определённого расстояния в обычном пространстве, совсем не обязательно находиться в подпространстве какое-то время. Только точки выхода нужно рассчитывать с учётом передвижения в обычном пространстве. Солнечная система движется вокруг центра Галактики со скоростью 240 километров в секунду. Сама Галактика движется в пространстве с ещё большей скоростью. И вся суть в том, что если бы мы не вышли за пределы Галактики, то ошибок в своих расчётах Умаш не допустила бы. В том, что случилось с «Прорывом», она не виновата. Не учла фактора передвижения. Точку выхода она рассчитала правильно. Именно в том месте, где будет находиться Солнечная система в момент выхода «Прорыва» из подпространстства. Но это она рассчитала с учётом фактора, если бы мы перемещались внутри своей Галактики. «Прорыв» вышел из этой звёздной системы, отсюда и погрешность в расчётах. Скорости движения Галактики Умаш не учла. Вот почему мы вышли из подпространства, переместившись во времени.
Это твоя гипотеза? поинтересовался Логов.
Она легко доказуема, сказал Герберг и задумчиво посмотрел на волны. Можно через подпространство путешествовать не только в пространстве, но и во времени. Прикинул, например, где будет находиться Земля или Солнечная система через столько-то лет в плюсе или в минусе, и перешёл Р-раз и ты в будущем. Бах-бах и в прошлом! Здорово, Алексей? Герберг посмотрел на Логова.
Конечно, здорово, согласился тот, только кто об этом узнает?
Герберг сразу поскучнел.
Тоже, верно, вздохнул он. Но, может быть, и узнают.
О том, что случилось с нами, никто никогда не узнает, вздохнул Логов и встал. Спасибо за рыбу, Свен, Ну что, пошли?
Куда? спросил бывший второй пилот.
Искать людей. Одним нам трудно будет.
Ну что ж, попробуем, оказал Герберг и поднялся. Обмотав комбинезон вокруг пояса, связав шнурки ботинок и перекинув через плечо, они медленно побрели по берегу. Тёплый белый песок приятно грел ноги.
На север? уточнил Герберг.
Да, туда, подтвердил Логов. Думаю, что там должны кого-нибудь встретить. От них узнаем, где мы и в каком веке находимся.
От этого легче не станет.
Ты знаешь Свен, лучше плохая новость, но правдивая.
Через полчаса ходьбы они остановились, и Логов надел на себя комбинезон. Помедлив, Герберг тоже оделся.
Мне кажется, здесь, вообще, людей нет, мрачно сказал Герберг.
Должны быть, сказал Логов, глядя на море.
У кромки берега, он увидел что-то неопределённое, непонятное, перекатывающееся в волнах.
Смотри, что там такое? показал он Гербергу. Тот пригляделся, пожал плечами. Они молча направились к непонятному предмету.
Чем ближе они подходили, тем тревожнее сжималось сердце Логова. Какая-то опасность таилась в этом предмете.
Вроде бы человек, неуверенно произнес Герберг. Они ускорили шаг.
Когда подошли ближе, то, действительно, увидели лежащего лицом вниз голого человека. Чёрные прямые волосы колыхались в набегавших волнах. Кисть правой руки отсутствовала.
Логов внимательно посмотрел вокруг, но ничего подозрительного не заметил. Герберг тем временем перевернул труп на спину и растерянно выпрямился. Безглазое лицо с орлиным носом было обращено к небу. Губы скривились в странной гримасе то ли страха, то ли боли. Передних зубов не было.
Индеец, сказал Герберг. Лет двадцать
На груди, около сердца, виднелась небольшая тёмно-красная дырочка.
Или убили и выбросили за борт, или он нашёл свою смерть недалеко отсюда, снова сказал Герберг.
Чувство тревоги опять шевельнулось внутри Логова, и он сказал:
Как-то неосторожно мы себя ведём.
Кто бы знал? усмехнулся Герберг и посмотрел на него. Не на чужой же земле находимся.
На своей, да не совсем. Осторожность не помешает.
Хорошо, будем осторожны, согласился Герберг. Вспомни, чему нас учили в Академии, при возможной высадке на планеты с вероятной разумной жизнью.
Всегда помню, произнёс Логов.