Следующая мысль была о компьютерной программе распознавания лиц, в которую могли быть уже внесены данные Кроссмана. О наличии такой программы Кроссману точно ничего не было известно, значит, дополнительное знание продолжало генерировать нечто, дремлющее внутри. Это попахивало мистикой, но могло быть объяснено и с научной точки зрения. Непонятная сила могла иметь некий дополнительный канал получения информации о внешнем мире. Нечеловеческий. Звери ведь способны слышать инфразвук, и за счет этого предсказывать землетрясение. Конечно, знание о компьютерной программе трудно было сравнить с чувствительностью к инфразвуку, но все же Кроссман посчитал аналогию удачной.
Он понял, что научный подход более гармонирует с его сознанием, чем мистический или религиозный. Ичин тоже упоминал научный склад ума. Кроссман решил принять версию, что он ученый, как рабочую. Это позволяло составить о себе некое представление, и действовать, исходя из него. Так было легче.
Решив не противиться подобным подсказкам, Кроссман купил бейсболку и спортивную куртку с капюшоном. Замаскировав, по возможности, лицо, он снова оказался на улице, и, затерявшись в толпе, побродил по шумным городским тротуарам и площадям. После чего снова проехал несколько остановок на автобусе.
Память возвращаться не собиралась. Но постепенно, под действием увиденного и услышанного, в ней прояснялись какие-то фрагментарные участки, мелькали разрозненные картинки. Что-то из детства серьезный мальчик, не расстававшийся с книжками. Что-то из юности сплошная учеба, студент-ботан, не отрывавшийся от ноутбука. Чуть-чуть из более зрелого возраста работа в химической компании, дружба с управляющим. Да, он именно ученый. Но что именно он изучал? Последние годы совершенно выпали. Как будто бы ничего и не было. Но что-то было, иначе Кроссман не оказался бы на краю котлована под прицелами странных винтовок.
Общая картина получалась не радужной, мягко говоря, и что ему делать дальше, Кроссман не представлял. Но имелись в его нынешнем положении и приятные стороны. Самое важное, что он сбежал, а это уже само по себе победа. Не умер, не сошел с ума окончательно, а сбежал. Значит, у судьбы на него могут быть припасены определенные виды. Или не у судьбы? Что если это таинственная сущность, легонько поддергивая щупальцами, тянет его в нужном ей, а не ему самому направлении? Мурашки снова поползли по коже от подобных мыслей.
Но ведь и положительный эффект нельзя было сбрасывать со счетов! Кроссман ясно понимал, что сбежал благодаря неожиданным изменениям внутри себя. В организме открылись какие-то сверхвозможности, недоступные обычным людям. О них, кстати, Ичин тоже упоминал. Этому краснокожему японцу определенно можно было доверять.
И тут же Кроссман почувствовал острый приступ голода, словно внутри замигал индикатор слишком низкого заряда аккумуляторов. Чувство было нечеловеческим. Совсем. Но, выбрав стратегию не перечить столь странным позывам, он покинул автобус и направился вдоль улицы в поисках кафе или бистро. Вскоре в глаза бросилась вывеска ресторанчика «Quick».
Заведение было стандартным фаст-фудом, одним из ресторанов французской сети быстрого питания, забитым людьми. Кроссман выждал приличную очередь, и, набрав побольше разной снеди, отправился искать подходящее местечко. Почти все стулья были заняты, и он с трудом отыскал возможность примоститься у края длинного узкого стола, рассчитанного на восьмерых едоков.
Он не мог видеть, что происходило неподалеку, но именно за пределами ресторанчика разворачивались события, касающиеся Кроссмана напрямую. Дело в том, что глава лионского отделения «Реликт Корпорейшн», месье Матис, задействовал корпоративную службу безопасности сразу после побега Кроссмана. У этой службы возможности были не меньше, а по ряду показателей больше, чем у местной полиции. Это мало кому было известно, но программа для камер слежения, которую «из благотворительных соображений» бесплатно распространяла «Реликт Корпорейшн», имела недокументированную функцию, отправлять информацию не только владельцу камеры, не только в полицию, но и в корпоративную службу безопасности. Поэтому, несмотря на доморощенную маскировку, стоило Кроссману оказаться в ресторанчике, система наружного наблюдения тут же идентифицировала его личность.
Как только это произошло, месье Матис уведомил по специальному каналу связи Рихарда Шнайдера, владельца корпорации.
Как только это произошло, месье Матис уведомил по специальному каналу связи Рихарда Шнайдера, владельца корпорации.
Как он мог сбежать, если на нем был контейнер с реликтом? первым делом поинтересовался Шнайдер, сурово глядя на Матиса с монитора.
Пока у меня нет ответа на этот вопрос, признался месье Матис. Возможно, в организме Кроссмана, произошли какие-то изменения Или поменялась его степень взаимодействия с внедрившейся сущностью.
А другие пленники?
Они не проявили никаких признаков активности, контейнеры с реликтом полностью лишили их не только сверхспособностей, но и обычных физических сил. Но Кроссман с самого начала от них отличался.
Да уж. Похоже, Кроссману, в отличие от китайцев, удалось установить осознанный контакт с «подселенцем». Или что-то очень близкое к этому. Возможно, его амнезия, если он не симулировал, объясняется именно этим. А ведь китайцы помнили все, что произошло до контакта с аномалией. Однако сейчас практическую ценность для нас имеет не степень взаимодействия Кроссмана с сущностью, а степень взаимодействия его с реликтом. Если, по каким-то причинам, Кроссман выработал иммунитет, то нам его поймать будет сложно. Или невозможно. И дел он в городе способен таких натворить, что это может серьезно угрожать имиджу корпорации.
Это я понимаю. Но одна из версий ставит под сомнение выработку иммунитета.
Это какая же? заинтересовался Шнайдер.
Камера, установленная в палате Кроссмана, зафиксировала, как его посещал Ичин. Что там происходило, в кадр не попало, Ичин закрывал обзор своим огромным телом.
Но можно предположить, что он изъял контейнер с реликтом из кармашка Шнайдер кивнул. Где сейчас Ичин?
Скорее всего, на пути в Японию. После его эмоционального выступления на совещании, где решалась судьба Кроссмана, трудно ожидать иного.
Значит, у него был и мотив, и возможность, нахмурившись, произнес Шнайдер. Но это скорее хорошо, чем плохо. Если Ичин подменил контейнер в спинном кармане, то мы можем блокировать Кроссмана реликтом.
А если не подменял? негромко спросил месье Матис. Если реликт не подействует? Что тогда устроит Кроссман при задержании? И второй вопрос, сколько реликта потребуется, чтобы блокировать Кроссмана на расстоянии? Это когда реликт лежит в спинном кармане, его нужно немного. А так? У нас может не оказаться нужных порций здесь, в Лионе. У нас есть только бронебойные пули с сердечниками из реликта.
Так это выход! обрадовался Шнайдер. При прямом контакте с телом хватит и сердечника! В кармашке то был вообще микронный слой.
А скорость? осторожно напомнил Матис. Чем больше скорость сближения реликта с источником аномальной активности, тем больше вероятность детонации. Не боитесь, что рванет?
Надеюсь, что рванет! злорадно ответил Шнайдер. Тогда одним выстрелом уничтожим и Кроссмана, и сущность, а секреты так и останутся секретами. Как объяснить взрыв на улице, мы найдем. Тихонечко перекройте пешеходное движение, выставите оцепление, а когда Кроссман покинет ресторанчик, снайпер всадит в него пулю с реликтом. И запомните, мне не важно, будут ли жертвы. Откупимся, если что. Никто не сможет связать взрыв с нашей деятельностью, а на остальное плевать. Понятно?
Да. Но у меня еще вопрос. Как все это объяснить руководителю операцией? Даже если я ему выложу всю правду о темной сущности в теле Кроссмана, он сочтет, что стал объектом неудачной шутки.
Ничего нельзя говорить! Шнайдер поднял указательный палец. Кроссман, и все, что с ним связано, является абсолютно секретной информацией. Тем более, как вы верно заметили, мало кто поверит в правду. Руководитель операции должен знать всего две вещи. К Кроссману ни при каких обстоятельствах нельзя применять открытую агрессию, и поразить его следует только специальным боеприпасом. Это все.
Когда изображение Шнайдера исчезло с экрана, месье Матис вызвал начальника корпоративной службы безопасности, и дал ему все необходимые распоряжения. И сразу закипела работа. Кроссман еще не успел доесть купленные гамбургеры, когда, под видом обычных посетителей, в очередь встали трое оперативников в штатском. Кроссман, поглощенный едой, не обратил на них никакого внимания, а сущность внутри не мешала сознанию выполнять рутинную деятельность, до минимума ослабив контроль. Но когда автобус с затемненными стеклами припарковался неподалеку от ресторанчика, темное нечто внутри Кроссмана активизировалось. Оно почуяло опасность. Оно это очень хорошо умело делать. Никакая интуиция, никакое предчувствие не могло в этом навыке сравниться с ним.