Сейчас найдём свежей травы, оглядываясь по сторонам, сказала Василиса.
Не хочу травы. Хочу яблок и морковки! раскапризничался Хорст Я в твой сон не напрашивался!
Василиса удивилась. Она не думала, что её любимый конь, может быть таким сварливым.
Солнце готовилось ко сну. Темнело. Девочка начала волноваться: ни еды, ни ночлега они не нашли. Ветерок пробежал по верхушкам деревьев, птицы примолкли. Тёмная, с ведром дождя туча, повисла над лесом. Она немного подумала и вылила воду на голову Василисы и её коня. Ветерок решил вырасти до большого ветра, набросился на деревья, с силой принялся трепать листву. Девочка и конь озябли. Неожиданно Василиса увидела огонёк. Им оказался свет в окне избушки. Девочка постучалась в дверь. Дверь тотчас отворилась, как будто ждала. В углу комнаты сидел косматый старичок.
Заходи, детка дорогая, гостем будешь! прорычал старичок. Коня тоже заводи все поместимся! Как кличут тебя, девочка?
Василисой, по-маминому, Васюшкой. Коня Хорст. Как вас зовут, дедушка?
Меня не зовут, сам прихожу! Имячко моё Страх, отчество Кошмарович. Так и обращайся Страх Кошмарович, дед поднялся со скамьи, громко потряс над головой железной банкой. Здесь, я прячу ужасы. Хочешь, открою?
Какой вы забавный, дедуля! рассмеялась Васюшка
В твоей банке вовсе не ужасы, а леденцы. Мне мама такую же покупала и она также гремела!
Чем же тебя испугать? в раздумьи почесал затылок дед.
Дедуль, вы лучше накормите нас. Конь любит яблоки и морковку.
Хорст тяжело вздохнул, наконец-то, о нём вспомнили.
Пойду, принесу из погреба мочёных яблочек. Ух, хороши у меня яблочки! прежде чем открыть дверку погреба, дед немного ею поскрипел, не испугается ли девочка? Василиса только хохотнула, потешаясь над дедовскими страшилками.
Яблочки у хозяина оказались отменными: тугие, кисло-сладкие. Ешь не наешься! Когда всё угощение схрумкали, Васюшка спросила:
Дедунь, один проживаете? Где ваши детки?
Разбрелись касатики по свету, вздохнул хозяин. Кто куда. Ужастики на телевидении пристроились. Видала, небось, есть у них там один канал, сплошных деток моих показывает. Иногда насмотрюсь, тьфу, самому противно становиться. Страшилки, по ребячьим снам разбежались. Кошмарики, хорошо определились большими начальниками стали. Иногда, но не часто в гости приезжают, порядки свои заводить пытаются. Я их по носу, по носу отхлещу, успокаиваются. Домой к себе возвращаются и опять за своё. Всех подряд кошмарят.
Тяжело одному, дедуля?! пожалела старика Василиса. Может, чем помочь, Страх Кошмарович?
Кашу гречвенную сваришь? Умеешь? спросил дед.
Василиса не только кашу сварила, а ещё и в избе убрала. Хорст натаскал воды, хоть и капризничал. В дорогу старик положил гостям в мешочек мочёных яблочек, с тем и проводил.
Полдня шли Василиса с конём по лесу, пока не вышли на ромашковую поляну. Здесь решили отдохнуть. Васюшка задремала, проснулась оттого, что услышала, как их яблочки из сумки кто-то хрумкает. На пеньке, прямо у изголовья девочки, сидела толстая неопрятная тётка.
Чё средь бела дня спишь? спросила она, доедая последнее яблоко.
Вы, тётенька, почему без спросу яблоки съели? растерялась Васюшка. Я вас и так угостила бы!
Ещё чего, спрашивать буду! Руки есть, сама возьму! тётка бросила яблочный обглодок под ноги коню. Хорст напрягся, раздул ноздри. Давай знакомиться. Меня зовут Наглость. Родилась в семье Вредностей. А ты откуда?
Не буду я с вами знакомиться! Васюшка пристально посмотрела в глаза тётке, Не нравитесь вы мне, не хочу таких неприятных знакомых!
Наглость глаз не отвела, захихикала:
Ой, хорошо говоришь! Я непросто неприятная, я омерзительная. Знакомиться тебе со мной и моими дочерями придётся! Много меня стало, не прошмыгнёшь! Доченьки мои Скупость, Зависть и Сплетня по всем домам прошлись. Каждому в почтовый ящик по маленькому кусочку себя бросили. Кто сразу выкинул, кто в дом занёс там тепло, сытно. Кусочки разрослись, разжирели. Родили мне внучек. Хорошие девчонки получились, загляденье! Долго думать не стали, всех одним именем назвали Подлость! Не скрою, не у всех прижились, кто и взашей выгнал. У тех, кто друзей предаёт, детей бьёт, стариков последнего куска хлеба лишает, живут. Благоденствуют! И ты, девонька
Не стала Василиса слушать противную тётку. Вскочила на коня понеслась прочь. Долго гналась за ней Наглость, выла, кричала, царапалась, но не зацепила. Хорст бежал быстро, устал, остановился у колодца. Пить захотел.
Василиса кинула ведро в колодец, зачерпнула холодной прозрачной воды.
Много воды взяла, девонька! Половинку вылей обратно! услышала она голос. Обернулась. За её спиной стояли две одинаковые старухи. Только глаза у них были разные. У одной жёсткие, властные. У другой хитрые, бегающие. Та, что молчала, выхватила из рук Василисы ведро, выплеснула воду на землю.
Зачем вы вылили воду, бабушка? закричала девочка. Дали бы нам напиться! Вам что, жалко?
Какая я тебе бабушка! Я ещё девица хоть куда прошамкала беззубым ртом старуха. Моя вода! Хочу пить её одна!
Моё ведро! Испачкаешь! Испортишь! вторила ей другая.
Где-то я уже слышал эти слова! заметил Хорст Только не про ведро, а про книгу.
Василиса заплакала и от воспоминания, и от обиды. Но всё же попросила:
Может быть, вы сжалитесь над нами, бабушки, дадите напиться. Хотя бы коню, он долго бежал!
Ха-ха-ха! рассмеялись старухи.
Неожиданно из леса раздался свист и всадница на белом коне выскочила к колодцу:
А ну, пошли отсюда, старые ведьмы, воскликнула всадница, взмахнув хлыстом.
Старухи бросили ведро и исчезли за высокими кустами.
Пей, девочка. Коня напои. Разве ты не узнала старух? Это Жадность и Ложь. Они всегда ходят вместе! Тебе, девочка, не нужно задерживаться в этом сне. Ты хорошая просто иногда оступаешься. Поняла?
Всадница, пришпорив коня, понеслась вдаль.
Мы забыли спросить, как её зовут! огорчилась Василиса.
По-моему, её Справедливость! сказал Хорст.
Василиса села на пенёк, заплакала ещё горше, чем прежде:
Кешка, миленький, просыпай меня из этого сна!
Попугай, который всё это время сидел на спинке кровати Василисы, встал на цыпочки, и пропел:
Многоликий, шумный, красный
Уходи сон в день вчерашний.
Все ошибки мы учтём
Остальное смой дождём.
Проснувшись, Василиса долго лежала с открытыми глазами. Думала. Когда в комнату вошла мама, Василиса заметила:
Мамуль, наш Кешка умеет говорить не только «Ке-ш-шка хорош!» и «Кешка молодец-ц-ц!». Он много чего умеет говорить и ещё он наколдовывать сны!
Мама наклонилась и поцеловала дочку в лобик:
Это во сне, доченька. Во сне даже попугаи превращаются в волшебников. Чем наш Кешка хуже?
Мамуль, ты не обидишься, если я подарю Альке великанскую книгу?
У него что, день рождения? удивлённо спросила мама, вы же с ним в одном месяце родились, а сегодня вроде не декабрь?!
Просто хочу сделать другу приятное, виновато сказала Василиса и тихо добавила, вчера я была неправа
Собака Сайда положила голову на лапки и блаженно растянулась на ковре, Мадрюки пристроилась рядом. Мастер Шефу выкатил из-под дивана Мастера Говея. Все успокоились. А Кешка похлопав себя крыльями по бокам, пророкотал:
Ай да Кеш-ш-ш-ка, ай да молодец-ц-ц!
Я помогу тебе, Васюшка. улыбнулась мама. Одна не тащи, книга тяжёлая, надорвёшься. Кешку тоже возьмём, пусть разомнётся, засиделся! Вставай, одевайся и пошли.
Когда дружная компания, к которой присоединилась ещё и кошка Мадрюки, притащила к дому Альки большую книгу, навстречу им попалась девочка с собачкой. Собачка постоянно тявкала, пыталась укусить каждого, кто проходил мимо. Маленькая хозяйка изо всех сил тянула её за поводок. Увидев Василису, девочка воскликнула:
Книжка большая, но неинтересная! Заколки в волосах у тебя старые, попугай обтрёпанный, а кошка драная!
Ой! засмеялась Васюшка Я, кажется, знаю, как тебя зовут!
Я тоже тоже знаю! затараторил Кешка. Вр-р-р-р едностью её зовут.
Однако! удивилась мама, внимательно рассматривая попугая, что-то я в тебе проглядела, птица. Не такой ты простой, как кажешься
Ой, мамочка, смотри, смотри, радостно закричала Васюшка, с неба белые хлебные крошки сыпятся. Не иначе, зима на разведку пришла!
Что удивительного? Конец ноября, мама смахнула со щеки присевшую, и сразу превратившуюся в капельку, снежинку, Сколько осени по Земле не кататься и ей подойдёт пора в свою норку прятаться. Наступило время новой владычице на Землю спускаться