Национальные операции были проведены «по линиям» практически всех стран «враждебного окружения» (дополнительный принцип значительность соответствующей «иноколонии» в СССР), но не национальность в них была критерием «преступности» (хотя всегда основанием для подозрений), а рождение или проживание в такой стране или наличие любого вида связи с ней. (В этом принципиальное отличие национальных операций 19371938 гг. от будущих репрессий против народов во время войны). По тем же анкетным признакам (рождение, проживание или наличие родственников за границей) была произведена в июнеиюле 1938 г. чистка армии, когда оттуда были уволены (и почти сразу в большей части арестованы) не только практически все военнослужащие и вольнонаемные «иностранных национальностей» (те же поляки, латыши и т.д.), но и немалое число представителей «национальностей Советского Союза».
Сам по себе анкетный принцип был вполне традиционным в репрессивной практике ОГПУНКВД, но касался обычно классового, социального или политического прошлого репрессируемых. В национальных операциях 19371938 гг. впервые поводом для репрессии стала анкетная «связь с заграницей», ранее считавшаяся лишь основанием для подозрений» (Петров, Рогинский).
Красноярский край был регионом «повторников». Сосланные становились фигурантами новых дел, которые заканчивались для них расстрелом. Расстрелять могли вскоре после освобождения или не дожидаясь его, непосредственно в лагере (по оговору кого-то из осужденных). Так было с арестованными по делу украинского евангелиста П. А. Пруховского в Канском районе. Та же судьба постигла украинца Ивана Ивановича Галицкого (1878 г.р.), уроженца деревни Ново-Ясеневка Гайворонского уезда Курской губернии (Белгородский округ ЦЧО). Он был проповедником, «сектантом-баптистом». В 1935 году его сослали на 3 года в город Минусинск. Здесь снова арестовали, расстреляли до окончания срока ссылки. Вину он не признал. По делу Пруховского П. А. проходило более семидесяти человек, по делу Галицкого И. И. пятнадцать60.
Очаги пятидесятничества в регионе. В 19301934 годах территория Приенисейской Сибири входила в состав двух субъектов: Западно-Сибирского края (с центром в Новосибирске) и Восточно-Сибирского края (с центром в Иркутске). 7 декабря 1934 года территория региона вошла в один субъект Красноярский край.
В 1930-е годы пятидесятники и евангелисты были представлены в Курагинском и Каратузском районах и городе Абакане ЗСК (КК), Манском районе и городах Красноярске и Канске ВСК (КК).
Также можно предположить связь пятидесятников Абанского района с баптистами Абанского, Ермаковского и Каратузского районов. На эту мысль наталкивает следующее:
1) баптисты и старообрядцы были источниками формирования пятидесятнических групп;
2) баптист Якимов Н. Н., осужденный в 1937 году в Абанском районе по делу Сморыги П. И. (дело П-10066), был сослан в Почет;
3) территориальная близость Абанского района с районами, в которых в 1920-1930-х годах вели активную миссионерскую деятельность приезжие баптисты Ермаковским и Каратузским;
4) среди пятидесятников Почета (Абанский район), живших там в брежневский период, были брат и сестра Строковы, имевшие репрессированных родственников либо однофамильцев в с. Разъезжее Ермаковского района;
5) В царский период таежная деревня Листвянка входила в состав Разъезженского Вознесенского прихода, так как находилась от него всего в пяти верстах. Население прихода состояло из переселенцев Вятской и Казанской губерний. Расстояние между с. Разъезжим и с. Ермаковским измерялось 20 верстами61. В советский период Листвянка, где с 1924 года проповедовали баптисты Каратузского района, подчинялась Разъезженскому сельсовету. К 1933 году все семьи в деревне за исключением одной приняли баптизм (41 член). При этом в период коллективизации ряд семей из Листвянки раскулачили и выслали за пределы района. В Листвянке проходили съезды евангельских верующих Каратузского и Курагинского районов62.
Миссионерская деятельность пятидесятников в условиях репрессий. Для ограничения миссионерской деятельности евангельским верующим ограничивали свободу передвижения, прикрепляли их к конкретной местности. Властями также были предприняты меры по уничтожению ресурсов для социального подвижничества и миссии со стороны церквей, для лишения верующих молитвенных домов.
Миссионерская деятельность пятидесятников в условиях репрессий. Для ограничения миссионерской деятельности евангельским верующим ограничивали свободу передвижения, прикрепляли их к конкретной местности. Властями также были предприняты меры по уничтожению ресурсов для социального подвижничества и миссии со стороны церквей, для лишения верующих молитвенных домов.
Были евангельские верующие, которым удалось перевезти семьи и до времени затеряться в крупных городах. Среди переживших «большой террор» были представители ЕХПС наиболее конспиративного и активного в области миссии течения украинского пятидесятничества. Зарабатывали пятидесятники на жизнь трудом невысокой квалификации: работали лесорубами, кочегарами, сапожниками, штукатурами, прачками и т. д. При этом не упускали возможностей поговорить о Боге и на рабочем месте: будь то лагерь или подработка («халтура») у частных лиц на воле.
Именно так действовал Иван Филимонович Черныщук, проповедник ЕХПС с 1930 года, уроженец с. Миклаши (Белогорский район Хмельницкой области), отсидевший срок в лагере за разговоры о невступлении в колхоз. После первого освобождения он перевез семью в Красноярский край и принял на себя руководство уже имевшейся группой пятидесятников в Красноярске. Прежнего руководителя группы, П. Ф. Протопопова, в апреле 1938 года арестовали и расстреляли. По-видимому, это была не единственная группа пятидесятников в Красноярске. В целях выживания и уклонения от призыва на воинскую службу И. Ф. Черныщук использовал подложные документы, за что отбыл 3 года в Сиблаге (в 19441947 гг.) на станции Бадаложка в Красноярске. Его активная миссионерская позиция способствовала объединению пятидесятников разных взглядов, появлению сети общин общин ЕХПС в послевоенный период, возвышению И. Ф. Черныщука до статуса руководящего всеми такими общинами в Красноярском крае. В 1947 году он смог восстановить связь с руководством ЕХПС на территории СССР: в Красноярск лично приезжал Леонтий Мельник и преподал водное крещение И. Ф. Черныщуку. В 1950 году И. Ф. Черныщука осудили на 10 лет лагерей в Озерлаге (г. Братск) и дальнейшая его судьба доподлинно неизвестна, считается, что он погиб в лагере63.
В одно время с общинами ЕХПС существовали и развивались другие пятидесятнические группы и в столице региона, и в районах.
Пятидесятничество и Вторая мировая война. Последние сталинские пятилетки были связаны с Второй мировой войной и ее последствиями. Как известно, СССР участвовал в этой войне на стороне антигитлеровской коалиции. Согласно договоренностям, достигнутым между союзниками Советский Союз должен был пересмотреть свою религиозную политику в отношении евангельских церквей. С одной стороны, для них был создан один союз, подконтрольный органам госбезопасности ВСЕХБ. С другой, к тем церквям, которые желали самостоятельности в церковных делах, были применены репрессии. Комментируя аресты пятидесятников УССР, подававших прошения о регистрации в 1950-х годах, епископ ОЦХВЕ Павел Морозов отмечает:
«Это несправедливо и незаконно не дать легализовать. Только они были против такой регистрации, чтобы госбезопасность управляла церковью чтобы [её] разорить. По сути братья стали жертвой. Они отстаивали, чтобы церковь не смешалась. Когда церковь получала кроме духовной в свои руки светскую власть она становилась кровожадной» (Интервью с П. В. Морозовым).
В официальных документах пятидесятников стали отделять от баптистов и именовать уже не «сектантами-баптистами», а именно «пятидесятниками». Регистрация отдельного от ВСЕХБ союза для ХВЕ была невозможна. По данным ВСЕХБ в СССР после 1950-х годов без регистрации осталось около 70 тысяч евангельских верующих: 25 тысяч пятидесятников, 5 тысяч баптистов и 40 тысяч меннонитов в республиках Средней Азии64. В евангельских общинах было много домохозяек, инвалидов и рабочих, а также неграмотных и малограмотных65.
В регионе евангельские христиане-баптисты удерживали первое место среди всех неправославных верующих. Но и они испытывали трудности с регистрацией. ЕХБ смогли зарегистрировать только три религиозные объединения: в Красноярске (1945 г.), Абакане (1947 г.) и Минусинске (к 1953 г.).
О взаимоотношениях между баптистами, евангельскими христианами и пятидесятниками в Приенисейской Сибири в довоенный период известно мало. Но в первые послевоенные годы приходящая к баптистам молодежь и люди среднего возраста интересовались религиозной жизнью в общинах пятидесятников.