Простите, что вмешиваюсь, господа. Но я услышал свою фамилию, а потом и ваши опасения. Считаю необходимым прояснить ситуацию. Я совершенно не против быстрой езды. Какой же русский ее не любит?! Более того, в моих интересах попасть в Торжок как можно скорее, без задержек. Собственно, поэтому я и не стал нанимать извозчика или покупать билет на поезд, а напросился в автомобильную гонку.
Иван просиял и снова протянул руку князю, теперь уже без всяких оговорок.
Пари на сто рублей! Кто первый до Торжка.
Согласен, князь сильно сжал его ладонь. Еще одно важное дополнение. Мы испытываем моторы, а не удачу. На дороге может случиться всякое рессора сломается или машина перевернется, не приведи Господь. Тогда фиксируем, кто окажется впереди на момент чрезвычайного происшествия. Ему и достаются сто целковых.
Согласен, кивнул Пузырев. Закрепи уговор, Жорж!
Я разбил их рукопожатие, и спорщики заспешили к своим экипажам. Иван помог г-ну Мармеладову взобраться на место стрелка, там лежали две подушки, поэтому можно было устроиться с относительным комфортом для спины и, что немаловажно, вытянуть ноги. Меня же г-н Щербатов увлек к самому пижонскому автомобилю из всех представленных в гонке. Колеса с белой окантовкой последний писк европейской моды. Хромированные рычаги блестят в лучах наконец-то пробудившегося солнца. Корпус покрашен в темно-синий цвет, напомнивший мне о кожуре бабаджанов, которые я уплетал во время недавней поездки в Баку.
Где вам будет удобнее, господин Базальтов? спросил князь. Со мной на заднем сиденье или впереди, рядом с шоффером?
Я мысленно рассудил, что вопросы эти задавались исключительно из вежливости: даже самый радушный хозяин не захочет сидеть в тесноте и толкаться локтями с гостем. Особенно председатель клуба, да еще к тому же и дворянин. Поэтому я выбрал переднее кресло, за что удостоился благодарной улыбки Николая Сергеевича. В это время шоффер, заводивший мотор, разогнулся и приветливо кивнул. Увидев его закопченное лицо, я достал из кармана платок.
Оботритесь, друг мой. Вы запачкались.
Бросьте, Жорж! улыбка князя стала шире. Это не поможет. Ийезу родился с таким цветом кожи. Он из Абиссинии[8].
Я сконфуженно забормотал извинения, попутно разглядывая шоффера. Одет в темно-синюю ливрею, под цвет автомобиля. Фуражка и перчатки голубого цвета. Брюки черные. Ботинки черные. Щеки, лоб, нос все черное. Только белки глаз выделяются на лице, словно звезды в безлунную ночь. Одна из «звезд» на миг погасла абиссинец подмигнул мне и спросил гортанным голосом:
Еду, княз?
Г-н Щербатов огляделся.
Скоро, Ийезу, скоро. Только что двинулись велосипедисты. Мы дадим им гандикап минут в десять, а потом поедут автомобили. Чтобы не создавать толчею, договорились выезжать по очереди, в соответствии с выданными номерами. Так что мы отправимся последними, но, надеюсь, прибудем к финишу первыми. Это я вам объясняю, Жорж. Мой верный шоффер не знает столько русских слов, но рулит так ловко и быстро, что я не сомневаюсь в успехе. Ох, простите. Я вас так запросто назвал Жоржем Вы не против? Превосходно. А то все эти «господа» утомительная формальность. Мы же с вами первопроходцы. Искатели приключений. Магелланы неизъезженных дорог! Так-с Десятый номер стартовал. Следующий Пузырев, а за ним уж и мы. Через минуту.
Он достал золотой хронометр и уставился на циферблат. Я тоже украдкой поглядывал на часы, поэтому готов поклясться, что выдержал князь только тридцать семь секунд, после чего скомандовал:
Трогай, Ийезу!
II
Черная грязь.
25 верст от Москвы.
10 часов 12 минут.
Восемьдесят лет назад Пушкин ехал в почтовой карете по обновленному государеву тракту[9] и восхищался: вот она, дорога будущего гладкая, широкая, без рытвин и буераков. С тех пор шоссе чуть ли не каждый год старательно улучшают, но выходит ровно наоборот.
Меня порой посещает крамольная мысль Я выскажу ее здесь только как собственное мнение и если редактор с ним не согласится, то после просто изымет его, дабы не раздражать цензуру и не создавать проблем для публикации сих путевых заметок. Мысль, разумеется, ничем не подтвержденная, кроме ужасного состояния дороги, но именно это наглядное доказательство мозолило мне глаза с самой первой версты. И если уж говорить откровенно, то же самое подсказывало седалище, отбитое на кочках и ухабах. А что, если губернаторы приказывают своим подручным Шепотком, разумеется, без подписей на гербовой бумаге Приказывают нарочно портить проезжую часть, чтобы потом удалось стрясти побольше казенных денег на благоустройство?
Не отмахивайтесь, господа, так сразу от этой мысли. Ведь иначе придется допустить, что все наши губернаторы идиоты, не умеющие справиться с элементарной задачей. Вот, скажем, в прошлые годы на выезде из Москвы дорогу размывали дожди, а по весне затапливали талые воды. Поручи любому мужику, даже не особо смышленому, осушить гиблое место он первым делом выкопает две сточные канавы на обочинах. А что делает чиновник, которому государь доверил важнейший пост? Строит по краям высокие бордюры на французский манер и превращает большую дорогу в подобие коробки или плошки. Емкость эта быстро наполняется вязкой грязью, и если прежде здесь было трудно проехать, то теперь стало и вовсе невозможно. За каким чертом, спросите вы? Неужто и вправду дурак в высоком кресле сидит? Э, нет. Тут налицо хитрость. У племянника губернатора имеется кирпичный завод, где те самые бордюры и производят. Вот и затеяли катавасию, чтобы денежки рассовать по семейным карманам. Не мужику же, право слово, отдавать. Мужик за канаву сколько возьмет? Алтын. На бордюры же тысячи рублей списать возможно.
А в итоге что? Авария за аварией. На этих разнесчастных первых верстах мы потеряли сразу трех участников гонки. «Вивинус» взял со старта шибче всех, но почти сразу пробил колесо и скатился на обочину. Коляска Луцкого забуксовала в липком месиве, попыталась выехать, но слабенький мотор задымился от натуги. Каюсь, я отметил это не без злорадства. А чуть дальше строители вывалили на дорогу кучу щебня, как назло за поворотом. Шоффер «Фиата» заметил препятствие слишком поздно. Крутанул руль, но автомобиль уже не слушался. Тормоза взвизгнули протяжно и громко, словно собака, которой наступили на хвост. Модная машина прочертила глубокую борозду и опрокинулась на бок.
Убились! воскликнул я в ажитации.
Наш «Бенц» как раз проползал мимо на мизерной скорости.
Нет, нет, живы, успокоил князь.
И верно, шоффер выскочил из перевернутой машины, как Петрушка из-за ширмы. Следом вылез мрачный хозяин.
Ох и разругаются они сейчас, а то и подерутся. Любопытно! Притормозить бы Но у нас пари с Пузыревым, а проигрывать я ненавижу! Николай Сергеевич наклонился к моему уху и доверительно шепнул, Хотя, по чести говоря, Жорж, нравится мне этот шельмец.
Кто? не сразу догадался я. А-а-а, имеете в виду Пузырева?
Его, голубчика. Его, наглеца!
Позвольте, князь, но в чем же он наглец?
Да в том, что хочет весь мир, как проволоку свернуть и в свой карман засунуть. Ванюша автомобилист незаурядный. Мало ему владеть французским или немецким мотором, как иным любителям. Он желает сам конструировать и кататься на собственной машине, в полном смысле слова собственной, понимаете?! Пузырев из тех истинных патриотов нашего Отечества, кто мечтает создать по-настоящему русский автомобиль. Чтобы и мотор, и колеса, и корпус, и прочие узлы его, производились из русского материала, русскими рабочими и под руководством русских инженеров. Никаких заморских карбюраторов и подвесок! Говорит: «Не умеем пока делать достойные образцы, значит, будем учиться и скоро научимся». Как, скажите, такого не любить?!
Странно. Мне он давеча признался, что затеял производство совсем не из патриотических чувств, а потому, что для наших ужасных дорог нужны особо выносливые конструкции. Раз иностранные заводы не могут нас таковыми обеспечить, то придется делать свои.
Не хотелось разочаровывать князя, но я всегда исповедовал принцип: «дружба дружбой, а истина дороже». Впрочем, г-н Щербатов ни капельки не расстроился, скажу больше он засмеялся.
Я давно живу на свете и успел убедиться на сотнях примеров, что мотивы людей не важны. Кто старается сделать лучше для России, тот и патриот. Даже если дороги наши терпеть не может. Но куда важнее крепких конструкций для нас сейчас информация о состоянии этого шоссе. Необходимо составить карты для автомобилистов и отметить все опасные участки особыми значками. Опытные извозчики знают каждую яму на пути из Москвы в Петербург, каждый шаткий мостик или затопленную колею, в которой застревают колеса. Автомобилисты же едут наощупь. Не представляя, какая напасть поджидает на следующей версте.
А расспросить тех же ямщиков не пробовали? уточнил я.
Пробовал. Зашел в трактир у почтовой станции, оплатил два самовара чая с баранками, и приготовился записывать. Но они рассказывают так же медленно, как едут на своих колымагах. Пока добьешься конкретных фактов, столько песен да побасенок выслушаешь Не хватило у меня терпения. То ли дело автомобили. Вон, глядите, как полетел Романов на своей электрической повозке птицы не угонятся. За ним австрияк на «Грэфе». Заметили? Он из тех лихачей, кто считает особым шиком проскакивать повороты, не сбавляя скорости. Но это огромный риск для гонщика. Пусть у него самые надежные шины «Пневматик-Континенталь», даже они такой езды не выдержат.