«Однако надо советоваться с Рентыргиным. Люди его уважают и верят ему. Надо всем вместе послушать его ещё раз, и тогда решать. Он всё равно не отстанет. Сказал, что приедет в начале зимы делать колхоз и создавать из туземных Советов какой-то сельский Совет. Надо узнать у русских, что это такое?» так в задумчивости размышлял бригадир.
Брат жены с 1926 года работал каюром5 у купца Караваева в Уэлене6. Затем был охотником в заготконторе, неплохо выучил русский язык, мог свободно объясняться, как и Тумнеттувге, на английском. Затем он два года прожил в Анадыре. А оттуда его послали учиться в Ленинград, но он сбежал из этого города в Певек7, где его избрали председателем райисполкома. И вот теперь он должен приехать.
Первого сентября в стойбище по большой пурге приехал Иван с работниками райисполкома.
Вход в ярангу, как обычно, был прикрыт большой оленьей шкурой. Откинув её, они пролезли внутрь, где их встретил густой едкий дым, наполнивший весь чоттагын (внутреннюю, холодную часть яранги). Присмотревшись, Рентыргин увидел в середине яранги маленький огонек под котлом и рядом темное лицо матери.
Прежде чем попасть в полог яранги, необходимо было очистить снег с кухлянки и меховых сапог торбасов. Это делается тиуйчгыном специальной выбивалкой, сделанной из оленьего рога. Тиуйчгын необходимая принадлежность чукчи дома и в пути, поэтому во время путешествия она хранится на легковой нарте.
Они сняли кухлянки и со всей тщательностью оббили меховые штаны и торбаса тиуйчгыном. Затем встав коленями на меховой порог полога, постучали нога об ногу, чтобы сбросить с подошв остатки снега, и только после этой «церемонии» приподняли завесу из оленьих шкур и на четвереньках забрались внутрь. Очутившись внутри, они тщательно подвернули за собой меховую завесу под шкуры, покрывающие пол яранги.
Как прекрасно ощущать над собой кров, непроницаемый для холода и ветра! Как приятно наконец-то обрести спасение от бьющего в лицо колючего снега и от необходимости тратить все свои силы на борьбу с порывами ветра! Как здорово находиться в тепле, хотя температура здесь не превышает 10 градусов по Цельсию. Но как же хорошо сидеть здесь при спокойном и уютном свете эека горящего в подвешенной каменной чашке тюленьего жира.
А через несколько минут гостеприимная хозяйка передаёт кэмэы (длинное деревянное блюдо) с мелконарубленными кусочками варёной оленины. Нет ничего прекраснее, чем после долгих часов борьбы с пургой сидеть в пологе яранги и наслаждаться горячим и хорошо проваренным оленьим мясом!
После мяса чаепитие, которое по традиции совершается истово и долго. Тёплая жидкость проникает внутрь и приятно растекается по всему телу. Гости то и дело подставляют хозяйке свои чашки до тех пор, пока каждый из них не скажет традиционное «тыпаак» (я сыт, я закончил). И только после этого хозяйка приступает к мытью посуды.
После чаепития, закурили трубки.
Что Эттэринтынэ? Как ребёнок? спросил Рентыргин.
Эттэринтыне отдёрнула занавеску, отделяющую часть полога и показала дочь.
Как ты её назвал? спросил Иван у Тумнеттувге.
Пока никак. Я зову её Ая.
А как зовёт её Эттэринтынэ?
Я зову её Нутэтэгрынэ бегущая по тундре, ответила счастливая мать.
Почему ты так её назвала? спросил брат.
Она всё время перебирает ножками, как будто бежит и бежит куда-то, да и подвешенный мешочек с иголками показал.
Иногда, при выборе имени ребёнку, подвешивался какой-нибудь личный предмет из набора матери, и мама с бабушкой начинали называть имена. Если при названии какого-нибудь имени предмет качнётся, значит, тем именем и будет назван ребёнок.
Рентыргин приподнялся со шкуры и как бы подполз к сестре, кормившей дочь грудью, и долго-долго смотрел на маленькую девочку. Потом молча отсел на шкуру и затянулся трубкой. Все молчали.
Однако, задумчиво сказал он после затянувшейся паузы, далеко побежит. Добежит до большого города Москва называется. Там живёт главный человек страны. Рядом с ним сможет быть. Много хорошего сделать может для нас чукчей и эскимосов. Береги её, сказал он Тумнеттувге. Только ей учиться надо. Пусть её учат русские. И вы с Эттэринтынэ учите её. Она должна знать и уметь делать всё, что знает и умеет чукчанка.
Вечером в расположенной недалеко от стойбища культбазе8 собрались все мужчины стойбища и несколько свободных от дел женщин. Разговор шёл о создании колхоза и Сельского Совета, куда вошли бы тундровые и лагерные Советы.
Мы сегодня должны обсудить и решить вопрос создания колхоза, начал Рентыргин. Это очень важная задача
А зачем нам колхочь? перебил его Омрувье. Нам и в артели хорошо. Зверя бьём, мясо есть, подкормка для песцов и лисиц есть. Охота зимой будет, много пушнины заготовим. Зачем нам нужны оленьи люди? Мы и так на ярмарках меняем мясо и шкуры нашего морзверя на мясо и шкуры их оленей
А скажи мне, обратился к нему Рентыргин, когда вам предлагали создать артель, ты был согласен с этим?
Омрувье сосал незажжённую трубку, и смотрел на Рентыргина, не отвечая на его вопрос.
Хорошо, я сам отвечу. Нет, ты был против этого. Хотя всем было понятно, что вместе охотникам будет легче добывать моржа, лахтака9, нерпу. Разве не увеличилась добыча морзверя в разы? Вот так и колхоз. В нем всем вместе легче решать вопросы, связанные с нашей жизнью. Не всегда море одаривает вас богатой добычей. Раньше прибрежные люди умирали от голода, когда моржи и нерпы уходили далеко-далеко от берега. Хорошо, что появились русские фактории, где всегда можно купить еду. А с созданием колхоза и совместной работой с оленьими людьми вы вообще забудете о том, что жили когда-то без мяса.
Но, согласны ли оленьи люди пойти в колхочь? задал вопрос Тымнеттагин.
Мы и с ними ведём об этом разговор. Но там сильно воздействие шаманов и богатых людей Хотя уже создано много оленеводческих бригад.
Долго говорили морзверобои и охотники. Но ничего этого маленькая Нутэтэгрынэ не слышала и не знала. Не знала она и того, что через год её отца выберут председателем созданного сельского Совета села Рыркайпий10, а ещё через год её дядя Иван Иванович Рентыргин станет председателем первого в Чаунском районе колхоза. Спит маленькая девочка, набирается сил на всю свою долгую-долгую жизнь.
* * *
Девочка росла быстро и была неугомонной. Она всегда куда-то спешила, залезала, падала, попадала в разные истории, но крик или плач от неё слышали редко. За ней нужен был глаз да глаз, особенно, когда она начала ходить и гулять за пределами яранги или земляного дома.
Тут уж не обходилось без помощи братьев. Поэтому она с малых лет играла в мальчишеские игры, повторяя, а то и превосходя их в шалостях. Часто вместе с ними играли русские дети, жившие на метеостанции. Они-то и стали называть её вместо отцовского Ая Аней.
Особенно Аня любила кататься на льдинах, что всем детям категорически запрещалось. Здесь у неё нашлись партнёры в лице подружек Етувги и Келены. Вместе с ними «капитанили» и русские мальчишки, иногда вытаскивая друг друга и девчонок, падающих в воду с льдин. Хорошо, что берег в этом месте был пологий и упавший в море ребёнок мог и самостоятельно выбраться на берег. Опасность была в том, что льдины могли просто задавить упавшего ребёнка.
Летом компания девчонок и мальчишек бегала по гальке от волн к берегу, а когда волна отступала, то они всей гурьбой неслись следом за ней, зачастую не успевая убежать от следующей нахлынувшей волны.
Конечно, все они приходили домой мокрыми с головы до ног, но счастье было полным, несмотря на то, что родители их громко ругали. Это было наказание.
Но страшнее было услышать от отца: «Чекальван вальэгыт» ты совершенно ни на что не похожа. Это было самое страшное ругательство чукчей. Иногда он добавлял какие-то русские и английские слова. Аня их не понимала, но догадывалась, что отец сильно сердится на неё.
Аня не очень охотно осваивала знания и навыки по приготовлению запасов на зиму, выделке шкур, шитья, хотя у них была бабушкина напольная швейная машинка фирмы «Зингер». Тем не менее, вместе со всеми женщинами и детьми собирала ягоду, грибы, растущую в тундре зелень, дикий лук. Она очень любила кушать струганину11, кыргит12, мантак13, слушать древние сказки и предания, которые мастерски рассказывал их сосед по рядом стоящей яранге Гивэу (обретающий известность). Люди говорили, что он белый шаман, но Гивэу рассказывал детям, что настоящий белый шаман Нутэтэин, и живёт он в далёком стойбище в Уэлене. «Он пока ещё совсем молодой, но когда начинает танцевать, то в его танце видны снег и ветер, волны на море и полёт чайки над волнами. В его яраре (бубне) воет ветер, кричат птицы, отзывается эхо в прибрежных скалах. Он то превращается в танцующего журавля, то в бегущую по тундре гагару в период линьки. Неожиданно ты видишь, как зацветает тундра, резвятся песцы и лисицы. Глядя на него, ты слышишь голос ЖИЗНИ!»