Взяться и решить
По роду своей деятельности мне много раз приходилось поднимать тему о воспитании подрастающего поколения. Безусловно, это важно. Тем не менее, ключевым звеном цивилизованного, можно сказать, эволюционного состояния общества, а речь идёт в данный момент о России, для меня было и остаётся отношение к пожилым людям и, конечно же, к инвалидам. Здесь всё просто: и те, и другие нуждаются невесть в каких деньгах и в минимальной заботе и помощи. И если общество не в состоянии их этим обеспечить, то говорить о чем-либо ином просто бессмысленно. Есть вещи, как говорится, сразу проверяющие страну на вшивость, и отношение к немощным стоит во главе всей нравственной доктрины, что бы мы себе ни придумывали и как бы себя ни оправдывали.
Досадно и отвратительно наличие мошенников молодых и здоровых россиян, обирающих пенсионеров. Я полностью согласен со своей мамой, судьёй, проработавшей в органах правосудия почти шестьдесят лет и убеждённой, что мошенничество есть самое отвратительное из всех социальных преступлений, можно сказать, основа и корень всякого зла. Почему бы этих охотничков за чужими деньгами, если попадутся, не заставить пополнять своим честным и долгим трудом, допустим, фонд по финансированию лечения детей? Внести ФИО в базу данных лет на двадцать, и пусть платят 30% от ежемесячного дохода, куда бы ни устроились работать.
Государству необходимо выработать такую схему, чтобы дети и внуки поддерживали своих пожилых родителей, для этого достаточно разработать систему поощрений таким наследникам. Инвалиды должны быть полностью на гособеспечении, причём реальном, чтобы им не приходилось собирать деньги на лечение позорными для страны эсэмэсками и объявлениями на ТВ. Пенсионеров и инвалидов могут и должны обеспечивать магазины, находящиеся в районе их проживания, и опять же реально, а не по акциям со скидками. Никаких скидок всё бесплатно. Что-то вроде военного пайка. Это не так сложно: взять всех инвалидов на учёт и организовать реальную еженедельную доставку всего необходимого им на дом, прежде всего одиноким и обездвиженным. Причём следует рассмотреть каждый отдельный случай и вникнуть в него, потому как пайком могут просто-напросто воспользоваться родственники: увы, но уровень нравственной и духовной развитости человека пока оставляет желать лучшего.
Сегодня из бюджета улетают и уплывают на поддержание непонятно чего миллиарды рублей, а в нашем случае задача абсолютно понятная, и помощь всегда осуществляется легко, если не давать прикасаться к её организации дельцам. Есть две темы, которые, если честно и разумно за них взяться, можно закрыть раз и навсегда, если, конечно, захотеть: обеспечить пожилых и больных всем необходимым и все российские семьи отдельной квартирой, а не ипотечными кредитами для их приобретения. Все сметы по необходимым затратам есть в интернете: достаточно взять калькулятор и просто посчитать. Попробуйте, и вы будете удивлены далеко не космической суммой, что потребуется для решения данных задач. Это ведь не дороги, которые постоянно разрушаются, а жилье. Кстати, «хрущёвки» прослужили 60 лет и доказали, что в России совесть у руководителей была. Надеюсь, что и осталась.
То не старик был, а отец:
Он просто долго умирал,
Пока сынок, надев венец,
Страну мурой загромождал.
В ней было всё: и свет, и звук,
И даже свето-звуко-свет.
Ещё в ней был забытый дед
И сын сынка, точнее, внук.
Внук тоже что-то создавал
Внук деньги делал, видно, впрок,
А дед тихонько умирал,
И сын не знал, и внук не знал,
И даже, как ни странно, Бог.
И вот случилось так, что дед
У внука хлеба попросил
Тот обещал, но позабыл,
Зато у новеньких могил,
Где дед лежит теперь есть свет!
Здесь надо бы по совести А есть ли она?
Ну вот и дожили! Вообще-то возвращение памятника Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве обязывает и, надо заметить, прежде всего тех, кто всё это и предлагает, имея влияние в обществе, то есть чиновников. Хочется напомнить о тех словах, которые произнес, характеризуя работу чиновников тот, чей памятник вызвал возмущение нынешнего спокойствия: «Неудержимое раздутие штатов, возникновение все новых и новых аппаратов, чудовищная бюрократизация всякого дела горы бумаг и сотни тысяч писак; захваты больших зданий и помещений; автомобильная эпидемия; миллионы излишеств. Это легальное кормление и пожирание госимущества этой саранчой. В придачу к этому неслыханное, бесстыдное взяточничество, хищения».
Здесь надо бы по совести А есть ли она?
Ну вот и дожили! Вообще-то возвращение памятника Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве обязывает и, надо заметить, прежде всего тех, кто всё это и предлагает, имея влияние в обществе, то есть чиновников. Хочется напомнить о тех словах, которые произнес, характеризуя работу чиновников тот, чей памятник вызвал возмущение нынешнего спокойствия: «Неудержимое раздутие штатов, возникновение все новых и новых аппаратов, чудовищная бюрократизация всякого дела горы бумаг и сотни тысяч писак; захваты больших зданий и помещений; автомобильная эпидемия; миллионы излишеств. Это легальное кормление и пожирание госимущества этой саранчой. В придачу к этому неслыханное, бесстыдное взяточничество, хищения».
Комментировать не буду и так всё понятно.
А что, может и впрямь сойдет возвращённый «каменный гость» с постамента и кое-кому как даст понять, что надо бы жить поскромнее, а то, не ровен час, низы не захотят жить по-старому, а верхи не смогут по-новому.
Безусловно, если сравнить, то личность такого масштаба и целостности, как основатель и глава ВЧК, делает нынешних лидеров если не розовыми, то уж точно, серыми слониками, а оппозицию в лице Алексея Навального просто посмешищем. Впрочем, объективности ради замечу, что и время сегодня другое: нет враждебных вихрей и роковых боев, а потому и нет сынов, готовых с честью, а главное, безвозмездно отдавать себя высоким идеям. Дело в том, что за тридцать лет перестройки в России так и не появилось ни одной скрепы или же опоры, хоть как-то обозначивших для потомков национальную гордость и патриотический дух, а это скверно. Потому и тянет неосоветистов, пока есть время, оглянуться назад и подумать о возврате уважения к тем, а в нашем случае к тому, кто, по крайней мере, честно и по совести занимался беспризорными детьми. Напомню, что на тот момент по официальным данным около 7 000 000 детей являлись таковыми. Представляете масштабы этой работы? Если сегодняшняя мерседешная Россия не может найти денег для нескольких тысяч тяжело больных детишек, то каково было в те годы-то, а? Так что, Феликс Эдмундович, имеете право на добрую память! Кстати, восемь бывших беспризорников того времени стали впоследствии академиками АН СССР, а это серьезный показатель.
Возвращение, замечу, грандиозного памятника силовику всех времён и народов дело, конечно, неоднозначное, даже если учесть скидку на то, что все, сделанное им тогда, совершилось, в общем-то, при исполнении, а это во многом смягчает дело.
На пепелище бывшего братства республик современные СМИ, дорвавшиеся до нецензурщины, с особым причмокиванием обсуждали не один десяток лет октябрьские последствия и разного рода зверства большевиков, оставляя без комментариев то, что погромы осуществлялись по сути шантрапой: пятнадцатилетними и чуть постарше красноармейцами-революционерами.
При этом всё теми же информаторами игнорировалась тема о гульбищах, кутежах и растлении тогдашнего дворянства, купечества и даже духовенства. Русский народ долготерпелив, и чтобы его вывести из себя, надо было очень и очень постараться, а проще говоря планомерно и долго, желательно не одно десятилетие, над ним изгаляться, что, собственно, в Империи и происходило. Рекомендую поинтересоваться трудами той части интеллигенции её художников и писателей, которые сегодня признаны неоспоримыми авторитетами. Не говорю о Чернышевском, Добролюбове и Кропоткине, а скорее о Достоевском, Гоголе, Некрасове, Тургеневе, Федотове или Перове и это имеет смысл.
Родная земля! Назови мне такую обитель,
Я такого угла не видал,
Где бы сеятель твой и хранитель,
Где бы русский мужик не стонал?
Стонет он по полям, по дорогам,
Стонет он по тюрьмам, по острогам,
В рудниках, на железной цепи;
Стонет он под овином, под стогом,
Под телегой, ночуя в степи;
Стонет в собственном бедном домишке,
Свету божьего солнца не рад;
Стонет в каждом глухом городишке,
У подъезда судов и палат.
А пока вернёмся к Дзержинскому, и если говорить о его жестокости вроде как на благо революции, то следует вспомнить и об амнистированных «птенцах Керенского» домушниках, мокрушниках, альфонсах и прочих блатных товарищах, по сути, насильниках высшей пробы. Упразднённые временным правительством царские ведомства правоохранительной и судебной систем новая власть пыталась заменить «исправительными обществами», полагая, что в благодарность за освобождение «жертвы царизма» быстрее начнут социализироваться и станут нормальными членами общества. Что, естественно, является полной чушью! Отпущенные на свободу, причем массово, маргиналы и всякого рода асоциальный люд в условиях революционного времени и усугубившейся экономической ситуации (повальная безработица, нехватка продовольствия и других товаров первой необходимости) принялись за привычные для себя делишки. И в столице, и на периферии преступность выросла просто колоссально! Причем кратно возросло количество преступлений, совершаемых с особыми зверствами и жестокостью. И первым, кто встал на защиту нормальных граждан молодого государства, как раз и был Дзержинский с его чрезвычайными комиссарами.