Л-1, Л-2, Л-3 для Балтийского флота; Л-4, Л-5, Л-6 для Черноморского флота;
Л-7, Л-8, Л-9, Л-10, Л-11, Л-12 (все лодки XI серии), Л-13, Л-14, Л-15, Л-16, Л-17, Л-18, Л-19 (все лодки XIII серии) для Тихоокеанского флота;
Л-20, Л-21, Л-22 для Северного флота.
Подводная лодка «Ленинец»
Лучшими по мореходным качествам оказались лодки XI серии, худшими XIII. Они сильно зарывались носом во встречную волну при плавании в надводном положении. Минное вооружение лодок оказалось малоэффективным. Во время войны предпочтение было отдано торпедам.
Для прохождения практики на каждую подводную лодку бригады назначили по 34 курсанта. Нашей лодкой Щ-310 командовал капитан 3 ранга Зброжек, старпомом был выпускник училища лейтенант Торцишвилли. В программу практики входило изучение устройства подводной лодки и исполнение обязанностей дублера штурмана. Через неделю после нашего прибытия начались маневры Балтийского флота. По тревоге подводные лодки вышли в море, перешли в Лужскую губу, там сутки стояли у пирса. Потом вышли в море, заняли условную боевую позицию, отработали торпедные атаки и возвратились в Кронштадт. Поведение курсантов на учении сводилось к короткому правилу: «Стой, смотри и не мешай».
Самым интересным было первое погружение. Для экипажа это привычное и будничное действие, для курсантов событие историческое. После возвращения на базу мы делились впечатлениями, обсуждали поведение каждого. Только один курсант не показал должного самообладания. После выпуска из училища его назначили на надводный корабль. Завершающий этап практики прошел однообразно и тоскливо. Лодки стояли в Кронштадте у причала. Самое скучное время было по субботам. Половина командного состава и часть экипажа увольнялись в Ленинград, курсанты оставались в Кронштадте. Увольняться на берег с плавбазы в «казарму», таким нам казался весь город, не хотелось. Один раз прошлись по главной улице Кронштадта до Якорной площади, посмотрели на памятник адмиралу С. О. Макарову с его изречением «Помни войну», Морской собор, превращенный в матросский клуб, и все. Дальше идти было некуда. С тех пор я невзлюбил этот город и в тече-ние всей моей флотской службы избегал его.
На четвертом курсе заканчивали изучение специальных дисциплин, учеба шла легко. Хватало времени просмотреть пройденный материал и помочь товарищу разобраться в сложных вопросах. К середине учебного года, не без помощи командира группы лейтенанта А. И. Пшеничникова, мы поняли, что училище можно окончить на «отлично». Для этого необходимо иметь отличные оценки по ранее пройденным предметам и уже сданным экзаменам, получить высшие оценки по дисциплинам, которые заканчиваются на четвертом курсе и которые выносятся на государственные экзамены. У меня не было сомнений, что все предстоящие экзамены сдам на «отлично». По правилам допускалось не более одной четверки, но у меня было две оценки «хорошо» по ранее сданным предметам. Высшую математику разрешили пересдать. Раз надо, так надо. После повторения пересдал ее на «отлично», честно сказать, знаний у меня не прибавилось. На конкурсной навигационной прокладке выпускного курса получил высшую оценку и в качестве подарка учебник «Мореходная астрономия» Б. П. Хлюстина. Зимой два курсанта нашего класса женились. А. Еремеев вскоре стал счастливым отцом, а П. Митрофанов через неделю после свадьбы был госпитализирован, заболел «деликатной» венерической болезнью. Сильна любовь в молодые годы! Даже этот инцидент не привел к разводу. В марте началась подготовка к выпуску. Пошили лейтенантское обмундирование, сфотографировались в кителе для личного дела, заказали фотомонтаж нашей группы. Командиры приглашали курсантов на собеседование, спрашивали, кто и где хотел бы служить. Петр Синецкий, Г. Гинкул и я, как отличники, имели право выбора и попросились на Тихоокеанский флот.
Инженер-контр-адмирал Б. П. Хлюстин (18841949)
В то время он был самым боевым, передовым и быстрорастущим. Служба там была трудной. О Дальневосточном крае и Тихоокеанском флоте имели смутное представление. Кое-что нам рассказали минеры-подводники, проходившие там практику в прошлом году. Основное население края составляли русские и украинцы, переселившиеся в 1900 1914 годах. Оставалось много исконных жителей китайцев и корейцев, занимавшихся обслуживанием местного населения, контрабандой, торговлей и сохранивших свои национальные обычаи и уклад жизни после колонизации края Россией. Основными местами их проживания во Владивостоке были улица Китайская (Океанский проспект), Пекинская (ул. Адмирала Фокина), где располагался китайский театр, Миллионная и Корейская слободка (район Второй Речки). Положение с продовольствием считалось благополучным. Зерно завозили с Запада. Овощи и фрукты высокого качества на месте выращивали корейцы, великие мастера этого дела. Рыбу, в том числе лососевую семгу, чавычу, горбушу, вылавливали в прибрежных водах и вывозили за пределы края. Пром-товары поступали из Китая в счет оплаты за проданную после вооруженного конфликта 1929 года Китайско-Восточную железную дорогу (КВЖД).
Представители контрразведки в штатской одежде приглашали некоторых курсантов на собеседование. О содержании разговоров участники многозначительно помалкивали, но мы знали, что выпускников, в основном из партийного и комсомольского актива, отбирают в разведку и другие отделы этого ведомства. В их числе был секретарь комсомольской организации нашей группы Г. С. Пасько.
Учебу завершили в середине апреля 1938 года. Объявили расписание государственных экзаменов. На увольнение никто не записался. Сели за учебники. Произошло неожиданное событие. В выходной день в 10 часов утра нас построили и объявили, что госэкзамены переносятся на май, а наш курс едет на парад в Москву. И все перемешалось на нашем этаже. Подготовка к экзаменам мгновенно закончилась. Учебники и конспекты попрятали в рабочие столы (конторки), классы опустели. После этого сообщения мы расслабились, успокоились. Кто-то гладил брюки, чистил пуговицы, готовились к увольнению в город. За неделю тренировок восстановили былую выучку и навыки в строевой подготовке. Командир полка был другой, и методика подготовки непривычная.
В Москве наш полк разместили в Хамовнических казармах на Комсомольском проспекте. Во время тренировок провели испытание «на резонанс» только что построенного Крымского моста. Полк курсантов промаршировал «в ногу» по нему туда и обратно. Парад прошел по прошлогодней схеме. До начала построения на Красной площади проверили, нет ли патронов в винтовках. Во время парада мы снова приняли присягу, торжественным маршем прошли перед мавзолеем. Первое место на этот раз не получили.
После парада знакомая Петра Синецкого Надя неожиданно пригласила Петра, Гин-кула, Пасько и меня в гости. Она недавно вышла замуж за армейского майора, слушателя академии им. Фрунзе. После второй или третьей рюмки новоиспеченный муж стал расспрашивать, кто такой Петр Синецкий, а тот невозмутимо ел и слушал излияния души подвыпившего майора. 3 мая в конференц-зале наркомата на Гоголевском бульваре (после войны и до 1991 в нем размещалось Главное политической управление Советской армии и ВМФ) выпускников училища принимал народный комиссар министр Военно-морского флота Н. Г. Кузнецов. Он рассказал о перспективе строительства большого флота СССР и дал напутствие служить хорошо. На другой день нас поездом отправили в Ленинград.
Государственные экзамены сдал на «отлично». Английский и французский языки сдавал в один день, получил сразу две пятерки. После каждого экзамена мы выезжали на Кировские острова «выветривать» из головы ненужные знания. Помогало. А на следующий день снова садились за конспекты и учебники. Наконец сдан последний экзамен! Вздохнули с облегчением и вновь поехали на острова «выветриваться». На этот раз по полной схеме, но так, как хотелось, не получилось денег было мало. Режим, в котором нас держали четыре года, к которому мы привыкли и не замечали его жесткости, вдруг изменился. Обращение «Товарищ курсант!», ранее произносимое повышенным тоном, мы больше не слышали. Командиры разговаривали с нами, как с равными. Строгое выполнение распорядка дня, кроме завтрака, обеда и ужина, для нас стало необязательным. Выходить из училища и возвращаться разрешили в любое время суток. Ждали приказа наркома о производстве в лейтенанты и назначения на флоты. Получили офицерское обмундирование, так называемое приданое: белую и черную фуражки, три кителя (белый, темно-синий и рабочий из хлопчатобумажной ткани), парадную тужурку, две пары брюк, белую рубашку с двумя пристяжными воротничками, по две пары белья и темно-синее байковое одеяло. Обмундирование шилось в швейной мастерской училища.
18 июня 1938 года новоиспеченных лейтенантов, переодетых в новое офицерское обмундирование, построили в Зале революции и объявили приказ народного комиссара Военно-морского флота СССР о присвоении воинского звания лейтенант и назначении на флот. Прозвучали поздравления и троекратное ответное «Ура!».
20 июня вручили Свидетельство об окончании высшего Военно-морского училища и кортик.
Свидетельство ВВМУ им. Фрунзе об окончании курса обучения Г. К. Васильевым в 1938 г. и о присвоении воинского звания лейтенант
«Выдано Военно-Морским Краснознаменным Училищем им М. В. Фрунзе Васильеву Георгию Константиновичу в том, что он прошел полный курс Училища по специальности штурман-подводник по первому разряду отлично, выполнив все требования, предъявляемые программой по нижеследующим предметам: