Потом уже, когда Князь демобилизовался, открылись ужасные вещи. Прежде чем Роговому нести третье блюдо, Князь сажал задницей котенка в стакан или чашку. Мстил таким образом сучонок. Приятного аппетита, Миша Роговой!
Солдаты посмеивались, офицеров втихомолку стали звать законтаченными. Роговой, узнав, пришел в бешенство, кричал, что в отпуске поедет в Орел и найдет Гатилина. Поорал, поорал, да и успокоился. Но я тех пор в столовую ни ногой. И тебе не советую. Неизвестно что там повар в стакан положит или засунет. Приходи вечером ко мне на ужин, блинчики с творогом будут.
Рассказ о том, как Базленко замерз первый раз
Первый раз со мной это случилось под Новый год.
Осенью моя первая жена сказала, что меня любит, но не настолько сильно, чтобы всю молодость просидеть в Приозерске, зарабатывая камни в почках, дочку хочу в охапку и укатила к маме в Харьков. Мне остались двухкомнатная квартира на бульваре Гагарина и алименты.
В одном из домов в квартире взорвался баллон с пропаном. Приказом по гарнизону запретили использование баллонов, пользоваться только электрическими плитками. Весной баллоны вывели на улицу, а к домам потянулись трубы.
В советской Армии делается все по приказу, а что бывают приказы идиотские это не обсуждается. Главное выполнить. Подрались солдаты, один ударил другого ножом. Приказ, изъять все ножи, даже перочинные.
Солдат с ведром пошел по воду, поскользнулся, дужкой ведра выбил глаз. Приказ, ведра железные изъять, ходить по воду с брезентовыми.
Солдаты подрались швабрами, проломили голову. Приказ, все швабры сдать, полы мыть руками.
Что дальше. Прорвало трубу отопления на улице, вечером выключили свет. Тридцать первое декабря. Мороз двадцать градусов. Как обычно зима пришла неожиданно. В довершение всех моих бед меня затопил сосед сверху, капитан ВВС Галкин.
Мороз стал усиливаться. Стены покрывались льдом, украшая причудливыми рисунками новенькие обои.
Первого января должна была приехать Зоя из Житомира, кандидат в будущую жену. Раздосадованный, я поднялся к Галкину, тот праздновал отъезд жены к родителям. Праздновали с размахом. На столе стояла трехлитровая банка наполовину пустая, с «массандрой» или «шпагой» спирт с дистиллированной водой. «Массандра» от «шпаги» отличалась только пропорцией спирта. Оттужил я Галкина и гостей и пошел в свою ледяную пещеру, прихватив в подъезде черенок от сломанной снеговой лопаты.
Черенок через час пригодился. Галкин с двумя сослуживцами, опомнившись, решил меня навестить. Поработал черенком я хорошо, даже согрелся.
Попытался закрыть дверь, бесполезно, все было сковано льдом.
Я на диван сгрузил все одеяла, шинели, пальто, одел на себя все что нашел, нырнул в эту берлогу и попытался заснуть.
Среди ночи меня разбудил свет фонаря. Опять Галкину неймется, подумал я, выползая из вороха шинелей и попытался вновь встретить гостей черенком, но не успел. Руки завернули за спину и уткнули головой в ледяной пол. Оказывается, патруль искал беглых солдат и обходил брошенные, нежилые квартиры, подвалы, и, естественно моя квартира больше всех подходила для приюта дезертиров.
На следующий день приехала Зоя. Вечером я уже ее проводил, выслушав уже знакомое до боли:
Я люблю тебя, но не настолько.
Лучше всего эту фразу произносили ленинградки, такт глубоко, так проникновенно, наверное, сам Станиславский на том свете аплодировал и кричал: «Верю»!
Галкин помогал мне делать ремонт и бурчал:
Надо же, как повезло. Одна сдернула и вторая. Дня даже не вытерпела. А тут десять лет кровь пьет ведрами, сука.
Рассказ о том, как Базленко замерз второй раз
Старший лейтенант Кучинская Татьяна мне никогда не нравилась. Ну, не совсем, чтобы не нравилась, наверное, все таки нравилась. Немного.
Но не настолько, чтобы тратить время на ухаживания. Во первых она была выше меня ростом и взгляд такой, как будто на тебя смотрят через прицел.
И дернула меня нелегкая однажды сболтнуть
Ну, Танюха, у твоего суженого сегодня стрельбы, до его площадки сто километров, поэтому жди меня в гости. Накрой стол с бутылкой водки посередине, а ты в халатике прозрачном, легкая музыка лишней не будет.
Танька хмыкнула.
А что так скромно, водка? Может уж сразу на коньяк разорюсь? Что мелочиться?
Можно и коньяк. Но учти, я подхожу к твоей двери, толкаю, открыта захожу, нет звонить и тарабанить не буду.
Можно и коньяк. Но учти, я подхожу к твоей двери, толкаю, открыта захожу, нет звонить и тарабанить не буду.
Ковровую дорожку стелить не надо?
Пожалуй, лишнее.
Сказал и забыл. И уже поздним вечером, возвращаясь от дамы, накормленный и обласканный, я, проходя мимо «Трех сестер» так назывались три девятиэтажки не бульваре Космонавтов, вспомнил, что обещал Танюхе зайти.
Особенности девятиэтажных домов были следующие: лифт или не работал вовсе, или до пятого этажа, мусоропровод, очевидно, из солидарности с лифтом тоже был исправен до пятого этажа. Еще эти дома были известны тем, что на один из них пикировал МИГ-25, после того как летчик каким-то образом узнал, что в это время его жена развлекается с любовником. Не делать пике, летчика уговаривал взмокший от ужаса возможных последствий замполит. После, когда летун передумал, а начальник политотдела прослушал запись разговора, замполита повысили в звании и перевели в политуправление ВВС.
Лифт, на удивление затрясся всеми железяками и уныло потянулся наверх.
И вот я стою перед Танькиной дверью, толкнул едва-едва и остолбенел, дверь была открыта. Через мгновение Татьяна появилась в пеньюаре, обняла, и я утонул в море парфюма.
Наверное можно изучить досконально дальний и ближний космос, глубины всех океанов, но понять до конца женщину, не дано никому, даже с самыми современными приборами и технологиями.
После сцен бурной страсти я уже подумывал, как тактично, красиво, не огорчив даму благополучно удалиться восвояси.
Ибо самый желанный момент, по моему мнению, это когда ты уходишь, или наконец-то, слава Богу, уходит дама, бывшая объектом вожделения несколько часов.
И в этот момент я отчетливо услышал, как в замочной скважине входной двери осторожно поворачивается ключ, затем в прихожую брызнула полоска света.
Мои вещи в мнговение ока полетели за диван, а меня поволокли на балкон. В чем родила мать.
Позже я выяснил, что на шестой площадке дали четырехчасовую задержку и майор на пару часов решил навестить свою благоверную. Очевидно, были у супруга сомнения непреодолимой силы.
Был ноябрь. Ветер дул такой, что мог сбить человека с ног, особенно в аэродинамической трубе, которую образовывали три одиноко стоявших девятиэтажки. Я забился в угол балкона, попутно обругав рогатого мужа, что вместо того чтобы устраивать внезапные проверки супруге, лучше бы застеклил балкон. И еще насколько лоджия выигрывает перед балконом.
Рядом стояла маленькая ванночка, в которой купают детей до года. Не знаю, как мне удалось так съежиться, но я почти ей накрылся. Этаж был шестой, перелезть на другие балконы и лоджии возможности не было.
Я стучал зубами от холода, думал:
Господи, если только я останусь жив, я никогда-никогда больше не свяжусь с замужней женщиной, вообще женюсь и буду самым примерным, самым верным мужем на свете.
Я стал засыпать. И уже в забытьи увидел какую-то добрую даму, наверное фею, в развевающихся белых одеждах, она, рыдая, подняла меня и куда-то потащила.
На кухне я смог выдавить только одно слово:
Спирта.
Таня поднесла мне стакан с какой-то жидкостью, сам я взять его не мог. Тряслись не только руки, но и все тело.
Выпив, как мне показалось воду, я возразил:
Дура, я же просил спирта, а не воды.
Сашенька, миленький, это же и был спирт, воды только чуть-чуть добавила, чтобы ты гортань не обжег.
И уже в ванной, заполненной почти доверху водой, от которой клубился пар, я стал приходить в себя.
Кое как одевшись и что-то буркнув на прощание, я покинул гостеприимную квартиру.
Спустя минуту понял, что вместо лифта иду по лестнице, в носках, полусапожки несу руках!
Опустился на ступеньки. Сколько я там просидел, не знаю, показался подполковник с баулом в руках:
Мужик, я обратился к нему, дай закурить.
Подполковник остановился, как то пристально на меня посмотрел и положил на ступеньку, рядом со мной едва начатую пачку ТУ-134 и коробок спичек.
Замполит
Заместитель командира измерительной площадки по политической части, майор Николай Николаев среди сослуживцев выделялся не только выправкой, но и формой офицера пограничных войск КГБ СССР.
Начинал службу лейтенант Николаев на одной из погранзастав в Туркмении. В обязанности замполита входил тесный контакт с местным населением. Николаев регулярно собирал жителей аулов в сельских клубах, правлениях колхозов и докладывал, о том что в мире обстановка очень напряженная, враги советского государства постоянно изыскивают самые коварные способы проникнуть на территорию СССР и выведать военные и государственные тайны.