Не пропустить ли рюмочку сейчас, задумался притомившийся майор. Нет, эту бутылку надо оставить на самое начало охоты. Когда только выедешь в ночную степь, откроешь лобовое стекло на «уазе», приладишь ружьишко, почувствуешь бодрящее покалывание иголочек азарта вот в этот момент и следует распить пузырек для согрева, и за удачную охоту. А потом врубишь дальний свет, и вперед, в открытую степь, гонять сайгаков.
Их сейчас полно. Жирок за лето нагуляли, к зимовке готовятся. В этот период их мясо самое сочное. Главное, побыстрее обнаружить стадо, пока кураж бьет в голову, и настроение словно взбесившийся скакун. А как увидишь толстоносых степных антилоп, скорость на всю катушку и погоня! Они, стервецы рогатые, километров семьдесят могут бежать, ну а «уазик» родной все сто! Да и дыхалки им надолго не хватит. Железо с бензином сильнее любого зверя.
Эх, вон ружье стоит! Уже заряжено. И пистолеты с собой возьмем, на всякий случай. Жаль, что карабина нет, а еще лучше автомат, как у военных. Из автомата можно столько голов нашмалять! Не напрягаясь.
Но из автомата не интересно. Увидел стадо, встал посреди степи и пали во все стороны, пуля-дура достанет. Это удовольствие для лейтенантов первогодков. Во время охоты весь кайф в погоне! Когда видишь перед собой в свете фар мелькающие курдючные задницы. Машину подбрасывает на кочках, сайгаки подскакивают, и надо уметь поймать прыгающие тушки на мушку и всадить картечь в цель. Это вам не в тире на спор по железкам бить.
Но у майора опыт в такой охоте большой. Добыча будет.
Так Петелину все живо представилось, что в глазах появились отблески азартного огонька, а в горле упрямо запершило в предвкушении бодрящей выпивки на свежем воздухе. Эх, чего ждать-то? Беленькую «Русскую», которую на утро припас под свежее мясо, можно и сейчас откупорить.
Виктор Петрович достал из собранной заранее сумки бутылку водки, сковырнул пальцами нехитрую пробку, благо «язычок» имелся, а то в последнее время заводы стали на них экономить, и налил две трети стакана. Больше пока не надо сдержался он.
Неспешно, в несколько глотков выпив приятную жидкость, милиционер сунул руку в сумку, нащупал газетный сверток и извлек большой помидор сорта «Бычье сердце». Вгрызаясь в алую сочную мякоть, майор удовлетворенно отметил: хоть что-то дельное растет в этом казахском пекле. Огурцы ни черта не вызревают, сколько их не поливай листья желтеют и отваливаются, а плоды загибаются крючком еще в зачаточном состоянии. А помидоры, видимо, солнце любят. Вон какие пузатые получаются мясистые, огромные, не больше двух штук в килограмме. Жаль, засолить такие нельзя.
Еще арбузы здесь растут, дыни, вспомнил к чему-то майор. Надо будет снарядить Федорчука на колхозное поле за дыньками. Сейчас они как раз вызрели, пожелтели, корка мелкими трещинками покрылась, аромат чувствуется. Здесь, конечно, не Узбекистан и дыньки не того сорта, не такие сочные, зато дармовые, можно хоть центнер в поле набрать.
Ну, где этот Федорчук с машиной? Уже ночь начинается, самое время выезжать за глупым мясом, прыгающим на четырех ногах.
Сколько сайгаков надо забить сегодня? Штук пять хватит. Одного себе, другого Федорчуку, третьего ребятам в отделение, чтоб не обижались. Четвертого, пожалуй, прокурорским заброшу. Они хоть и сами могут нашмалять, но знак уважения проявить необходимо, вместе же работаем, общее дело делаем. Им самца надо добыть, матерово, чтобы с длинными рогами.
Любят военные рога из черепушки выломать, лаком покрыть, и на какую-нибудь резную доску присобачить. Среди солдат умельцев много, могут красиво оформить. А потом офицеры дарят друг другу этакое произведение искусства, бахвалятся, подшучивают. У Виктора Петровича и у самого такие рога имеются. Вон, в кабинете при входе висят. Фуражку удобно вешать, можно даже с нескольких метров бросать.
А пятую тушку Купчихе на станцию забросим, сладко подумал Петелин. Есть такая шустрая казашка, водкой и вином по ночам торгует. К ней весь город, если приспичит, по ночам бегает. Не беда, что четыре километра до станции, все равно туда тянутся. А где еще возьмешь? Магазины в восемь закрываются, ресторан в одиннадцать. Да в магазине водка не всегда и бывает, а у Купчихи в любое время суток есть, хотя и дороже, конечно. Вот, пятую тушку ей на обратном пути под утро и завезем. Надо будет помоложе сайгачиху выбрать, чтобы мясо нежнее было. Там и позавтракаем. Шустрая Купчиха прямо во дворе пожарит по куску самой отборной парной вырезки.
Майор, прикрыв глаза, представил заключительный колоритный аккорд в сюите под названием «Охота на сайгаков». Запах мяса поджаренного с кровью на живом огне, бодрящий утренний воздух, умножающий и без того зверский аппетит, нагулянный за ночь, и добрая водочка. Что еще надо уставшему мужику, пришедшему к очагу с богатой добычей?
«Да где этот чертов Федорчук?», в очередной раз хмуро ругнулся Петелин и налил еще пол стакана водки. Недоеденная половинка большого помидора красовалась на столе разорванной пунцовой плотью. Вот как раз и пойдет под вторую порцию, подумал Виктор Петрович, поднося стакан к губам.
Дверь в кабинет без стука распахнулась, и на пороге появился Федорчук. Правая кисть его руки, прижатая к груди, была замотана большой не совсем чистой тряпкой.
Ты где пропадал? раздраженно воскликнул майор, поперхнувшись от неожиданности.
Так это! Не дорога, а черти что! возмущенно повел левой рукой сержант.
Черти что, черти что, ворчал Петелин. Он уже прокашлялся и закусывал остатками помидора. Поконкретней докладывай.
Так это! Я ж говорю, собрался с мыслями и вытянулся перед начальником Федорчук. Напрямки по степи возвращался все нормально, а свернул на колею и сразу огромную железяку подцепил. От комбайна, что ли, отвалилась, или от трактора. Баллон мне, сука, пробила, под крыло затянулась, и колесо заклинило. Я машину поддомкратил, и так и этак колесо сдернуть пытался не идет, стерва. А инструмента у нас никакого нет, сами знаете. Я руку подсунул, дернул со всей силы за ту железку! Машина повалилась в мою сторону, домкрат под кузов отлетел, колесо подломилось, и вся махина как рухнет на мою руку! Вот, сержант поднял перемотанную в грязном полотенце руку. Железка ладонь до костей распорола. И что самое хреновое, меня придавило, не могу руку из под машины вытащить. И хоть бы один гад рядом проезжал. Пустыня, сами знаете. Я покричал, покричал, и стал руку откапывать. Пока откопал, пока рану прочистил, как мог, хорошо хоть вода в бачке омывателя была, стал думать, как машину поднять. Домкрат ведь под ней остался. Несколько часов провозился, а рука болит и кровище прет. Только сейчас доехал.
Вечно у тебя приключения, проворчал майор. На охоту пора ехать.
Какая охота, товарищ майор? Я бы рад, но мне в госпиталь надо. Я серьезно руку ухайдакал. Вот поглядите, Федорчук сделал шаг к столу, снял повязку и сунул окровавленную кисть майору под нос.
Да убери ты, поморщился Петелин. Вечно ты меня подводишь. Ни на кого нельзя положиться! Майор уперся взглядом в бутылку и смилостивился: На, выпей водки и дуй к врачам.
Начальник и подчиненный допили остатки водки. Петелин достал из сумки еще один большой помидор и разломил пополам.
Закуси, протянул он Федорчуку алый плод. Бензина много осталось? Лимит мы еще не перебрали?
Так сегодня первое сентября. Новый месяц начался новый лимит пошел. Там в баке еще порядком будет.
Сентябрь уже, задумчиво покачал головой Петелин и показал жестом на стол: Ключи мне оставь.
Сержант выложил ключи и осторожно спросил:
Ну, я пошел?
Валяй.
Виктору Петровичу совершенно не хотелось менять свои планы. Он специально сегодня выспался, собрал для дела все, что нужно, пришел на службу только после обеда в военно-полевой форме, между прочим, нового фасона. У знакомого прапорщика-интенданта на сайгачий задок выменял. А завтра у него был законный выходной! Если не в эту ночь, то когда еще такой расклад будет?
Глава 14. Хасим. Поход из Китая
Хасим сразу поверил в серьезность слов маленького Шао, о грозившей каравану опасности. Да и старый Джун предупреждал о чем-то подобном. Сделка с порохом завершилась, и опытному китайскому купцу, дорожившему репутацией, обманывать или лукавить было уже не с руки.
Китайцы только недавно избавились от власти монголов, прогнав чужеземных правителей на север за великую китайскую стену. Много веков угроза Поднебесной империи исходила оттуда. Но сейчас весь Китай с тревогой посматривал на запад.
Там набрал силу беспощадный Тимур, и никто не знал, куда он направит войска в следующий раз. Издревле повелось, что правители-завоеватели всегда стремились получить информацию от торговцев-путешественников о соседних городах и странах. И часто полученные сведения они использовали для достижения коварных военных целей. Поэтому к иноземным торговцам власти всех стран относились настороженно, подозревая в них шпионов.