Я очень извиняюсь, но это, наверное, я, кивнула старушка и потупила глаза. Вот палочкой стучу. Без неё не могу ходить остеохондроз. К тому же, я извиняюсь, почки у меня больные, в туалет часто хожу. Ночью тоже.
Так вы хоть бы резинку на палку приклеили. А то просто спать невозможно. Стучите по полу.
Я извиняюсь, протёрлась резинка. Ковров нет. Я извиняюсь, вот и стучит палка. Сын редко приезжает, да и не допросишься у него. То забыл, то некогда, я извиняюсь.
Погодите, я сейчас вам принесу. Так и подмывало сказать в конце «я извиняюсь».
Найдя в ящике с инструментами старую прокладку и клей, я поднялся к соседке и приклеил резинку на палку.
Помогло слабовато. Хотя звук стал не такой резкий, но всё же был слышен. А может, я просто нарочно прислушивался? Надо было войлоком оклеить. Но нет у меня его. Да и нельзя ламинат скользкий, поедет палка, бабуля грохнется.
Всю последующую неделю я по ночам спал урывками. Стук не давал мне полноценно отдохнуть. На работе засыпал на ходу. Начальство и коллеги стали на меня подозрительно коситься. Я был в отчаянии и не знал, что делать. Впрочем, человек ко всему привыкает. Через некоторое время организм адаптировался, и стук соседской палки стал для меня всего лишь «белым шумом». Я стал спать лучше. И тут неожиданно случилась ещё одна беда.
Как-то вечером я вернулся с работы, открыл дверь и, меня чуть кондратий не хватил. Я не узнал свою квартиру.
Водяные разводы на идеально выбеленных потолках в кухне, прихожей и в спальне напоминали растёкшиеся по промокашке темные кляксы (я ещё застал в моём детстве чернильные ручки и промокашки). Сходство этих клякс с разводами на моём потолке было почти стопроцентное, только вместо чернил они имели желтоватый окрас. Мутные подтёки расплывались живописными узорами также и на обоях. В некоторых местах с потолка и с люстры в прихожей капало. Хорошо, что свет не включил, а то коротнуло бы. На полу в свете падающих через окно лучей закатного солнца искрились лужи.
Что за..! не выдержал я.
Тут и гадать нечего подарок от соседки сверху! Ну, бабуля, это уже за гранью! Только ремонт сделал, всё спустил, на Дошираке сижу. Деньги я с неё всё-таки слуплю! У неё, в конце концов, взрослый сын есть. Если она сама не может, мне какое дело? Пусть отпрыск расплачивается или родственники там какие-нибудь.
Когда «божий одуванчик» открыла дверь, я увидел в глубине квартиры двух женщин и мужика с тряпками и вёдрами. Оказывается, вода протекла и к соседям подо мной. Хорошо, что они были дома и позвонили в ДЭЗ, иначе потоп был бы всемирный. Сантехники отключили воду, а соседи, пройдясь по подъезду, вычислили виновницу потопа. Поскольку виновница еле двигалась, пришлось им самим вычерпывать море разливанное. Из последующего с ними разговора я понял, что с бабулей это не первый случай.
«Приплыли! подумал я. Сколько ещё будет таких заплывов?»
Старушка долго извинялась и объясняла, что, дескать, ванну хотела принять, стала её наполнять, села у телевизора да и забыла про воду.
Я был вне себя от злости, хотя и сдерживал эмоции. Трясущаяся голова и руки старой женщины, дрожащий голос, слёзы в мутно-голубых глазах-капельках не были наигранными и могли, казалось, растопить любое холодное сердце.
Но я оказался каменным истуканом, высеченным из эгоистического мелкособственнического гранита. На прощание безжалостно сообщил склеротичке (именно так я тогда её про себя обозвал), что если она не заплатит мне за ущерб, подам в суд. Во как! Жёсткий, крутой мужик! Я мачо!
В следующую субботу в дверь ко мне позвонили. Открыл. На пороге стоял холёный представитель «лучших людей». Непоколебимый памятник самому себе. На вид лет пятидесяти в дорогом элегантном костюме и нагловатым взглядом. Этакая брюхоногая крутизна, разъезжающая на «Лексусах», «Мерсах», «Бэхах» или на чём там ещё.
Сколько вы хотите за ущерб? Моя мать залила вас, без всяких преамбул и извинений громко и отчётливо продекламировал сынок. Он произнёс это как божество, спустившееся с небес и делающее одолжение простому смертному. Над головой, показалось, засветился нимб. Видимо, я должен был пасть ниц, простереть к божеству руки и дрожащим раболепным голосом выдавить что-то типа: «Не извольте гневаться, ваша светлость, но нижайше просим снизойти до нашей просьбы и не отказать в бесконечной милости выделить нам некую сумму, каковую вы сочтёте достаточной, дабы покрыть издержки» Ну, и так далее.
Вместо этого я холодно озвучил подсчитанные оценщиком расходы на устранение последствий забывчивости его мамаши.
Позвольте визуально оценить, совпадают ли ваши требования с действительной картиной ущерба, словно робот отчеканил холёный монумент.
Пожалуйста, только не вы это будете оценивать. Это уже сделано без вас.
Я всё же впустил его в квартиру и показал акты аварийных служб и экспертное заключение оценщика. Брюхоногий крутяшок, повертев бумажки в руках, всё же дотошно оглядел следы потопа.
Деньги вы получите на следующей неделе. Обойдёмся без суда? Сынок даже не то чтобы спрашивал, скорее, утверждал. Затем показал, как сидит его блестящий костюм сзади и удалился.
Не успел я вернуться в комнату и сесть за компьютер, как услышал (потрясающая слышимость в современных домах) сверху:
Ах ты дура! Старая карга! Совсем из ума выжила! Ты разорить меня хочешь?! Это уже третий раз за год!
Несколько секунд молчания. Затем приглушённый голос. Видимо, старушка оправдывалась, слов было не разобрать.
Да, у меня есть деньги! вновь заорал сын. Но я не могу их бесконечно тратить на твоё тупоумие! Задолбала ты меня, калоша старая! Когда ж ты сдохнешь, наконец?! Хрен ли ревёшь? Я тебя кормлю, одеваю, квартиру купил, счета оплачиваю, а ты что творишь?! Склероз у неё, видите ли! Таблетки дорогие жрёшь, что я покупаю! Всё без толку! Рухлядь маразматическая! Мне надоело это! Хватит! Достала! В дом престарелых поедешь!
Я не верил своим ушам. Всё во мне сжалось. Я слушал гадкую ругань сынка с таким чувством, будто это меня оплёвывали. Захотелось встать и пойти набить морду холёному ублюдку! Какой же сволочью нужно быть, чтобы так вести себя с матерью?! Меня аж затрясло от негодования.
Сынуля поорал ещё какое-то время в том же духе, потом затих. Долго ещё в ушах у меня стояли его слова.
Когда я лёг спать, долго ворочался и не мог заснуть. Всякие мысли и вопросы лезли в голову. Как же это нужно воспитывать ребёнка, чтобы в благодарность на старости лет поиметь такое отношение? Семейные психологи говорят, что это от вседозволенности, когда родители ничего не запрещают детям и потакают любым желаниям спиногрызов. Нет, своих будущих детей я буду воспитывать в разумной строгости и в разумной любви. Сами же потом благодарны будут.
Наверху началось привычное: тук-тук-тук. Вот под эту колыбельную я и заснул.
Через неделю получил деньги на счёт. Претензий у меня больше не было. А ещё через неделю, выходя из подъезда на работу, я увидел, как сынок-монумент с брезгливым видом усаживал на заднее сиденье в чёрную Ауди «восьмёрку» свою мать, мою соседку.
Сразу всё стало понятно: старушку, которую я прозвал «Я извиняюсь», ждёт богодельня
Брюхоногий увидел меня. Я молча смотрел на него с матерным выражением лица.
***
Минуло несколько дней. Теперь сверху покой и тишина, нет бесконечного тук-тук-тук. Всё вроде бы хорошо. Только я спать теперь не могу.
БУМЕРАНГ ДОБРА
Ровное пение двигателей под крыльями лайнера убаюкивало. Приятная сытость после вполне сносного обеда, предоставляемого авиакомпанией в рейсе, также вызывали дремоту. Туманящиеся глаза Александра, скользившие по строчкам довольно скучной статьи, постепенно слипались. Он положил журнал за сетку впереди стоящего кресла, откинулся на спинку и с блаженной истомой стал погружаться в дрёму. Вдруг женский голос в динамиках над креслами заставил вздрогнуть и разлепить веки.
Уважаемые пассажиры! Если на борту находится врач, убедительная просьба пройти в первый салон к третьему ряду. Повторяю
Сон как рукой сняло.
«Ну вот, нигде покоя нет, даже в небе», подумал Александр, недовольно вздохнул и встал со своего места. Сопровождаемый любопытными и встревоженными взглядами пассажиров, он двинулся по проходу к первому салону
***
Той осенью Надежде необходимо было срочно лететь в Москву. Как же там дочка и муж? Первое сентября! К школе же нужно подготовить и проводить Машеньку. Первый раз в первый класс. И как же без неё в такой знаменательный для ребёнка день? К тому же дочка так ждёт свою любимую мамулю. Надежда не могла пропустить такое событие! Для Машеньки и радость будет не в радость. Но в Хабаровске, в родном городе, где она гостила у родителей, Надежду не отпускали не менее важные дела.
От своей знакомой она узнала о беде одного мальчика, которому срочно нужна была сложная операция. За такую брались только за границей, причём небескорыстно. Сумма требовалась внушительная.