Рисунок на внешней и внутренней поверхности губок это не что иное, как поры канальной системы, через которую фильтруется вода с взвешенными в ней пищевыми частицами. Нынче губки практическое применение потеряли уже полностью. Знаменитая туалетная, или греческая губка, совершенно вытеснена синтетическими мочалками. Правда, у берегов Японии до сих пор добываются некоторые виды стеклянных губок, используемых для изготовления украшений и сувениров, один из которых, как символ супружеской верности, до сих пор дарится новобрачным. Внутри ажурного, образец нежности, нетронутости и чистоты, серебристого скелета такой губки, проникая сквозь поры, селится пара личинок креветок; и, что самое замечательное, обязательно самка и самец. В ней они вырастают, выводят своё потомство, и остаются добровольными пожизненными пленниками кружевного домика-темницы (или светлицы?). Выбраться наружу они никак не могут. Их личинки в свою очередь выходят наружу сквозь те же поры, через какие проникли родители и самостоятельно ищут свою долю-место убежища-заточения в полном опасностей мире.
Однако в жизни моря губки и гидроидные полипы играют гораздо более важную роль, чем в быту людей (не для нашей же потребы создавала их природа!), являясь мощными очистителями, биофильтраторами воды, избавляя её от механических и органических загрязнений. Так что самая чистая вода не на песчаных пляжах, а на каменистых скальных участках побережий, где живёт сообщество моллюсков и мелких беспозвоночных животных, гидроидов, кораллов, водорослей и морских трав. Но первое место среди них по способности очищать воду занимают губки. Опытами установлено, что известковая губка высотой всего лишь семь сантиметров пропускает сквозь себя двадцать два литра воды в сутки!
Значение губок для моря проявляется и в другом. Своей подошвой они скрепляют отдельные камешки, снижая подвижность грунта и тем самым давая другим животным возможность поселиться на нём и на себе. В колониях губок наблюдаются различные формы мутуализма, то есть такого симбиоза, когда все сожители равным образом зависят друг от друга и, вполне вероятно, даже не могут существовать раздельно. Причём ключевым мутуалистом в таком сообществе являются губки.
Всем известно, что каждый человеческий индивидуум одновременно может быть и сыном, и папой, и внуком, и дедом, и гражданином своей страны, и больным-здоровым, и членом какой угодно партии, а также и не членом, продолжить можете сами. Однако мало кто знает, что он ещё и мутуалист
Ничего страшного, не пугайтесь! За возможность состоять в братстве мутуалистов взносы не берут. Полуофициально уведомляю: мы с вами, как и многие другие живые существа, являемся общежитиями для сонма иных обитателей планеты. Бактерии, микробы, гельминты, вши, блохи, клещи это первые пришедшие на ум представители фауны. А флора! Видели бы вы в микроскоп соскоб несколько дней не мытой собственной кожи. Красота неописуемая! И все они составляют нас венцов природы, ключевых мутуалистов, с чем и поздравляю. Можете гордиться или брезгливо ужасаться, однако никуда от этого не деться. Познавший про мнимые и действительные опасности среды певец Элвис Пресли заключил свое тело при жизни чуть ли не в скафандр, создав свой собственный стерилизованный мир, но не того опасался. Беда, как водится, пришла совсем с другой стороны
На дне моря каждый обломок, а не только живые кораллы и губки это настоящие общежития, заселённые самыми различными организмами, многие из которых служат фундаментом для поселения других. Особенно привлекательны сетчато-перистые веера роговых кораллов горгонарий: оранжевые, белые, красные, жёлтые, коричневые. Глаза разбегаются от многоцветья! Этим они могут поспорить с мифическими горгонами, давшими им своё название
Настоящий облик многих морских животных можно рассмотреть только в среде их обитания, в воде, для этого мы взяли с собой аквариумы. Наполняю ёмкость забортной водой и, предварительно ополоснув, опускаю в неё по виду обрывок бывшей когда-то розовой выцветшей мокрой тряпки, кусок загустевшего киселя или желе отороченного узкой красноватой лентой, и еще что-то такое же неприглядное и непонятное, вроде разваренной цветной капусты. По тонкому шлангу свежая морская вода непрерывно поступает в аквариум, а по другому, со дна, выливается.
Конечно, добытые животные травмированы в трале, но немного погодя они приходят в себя и постепенно мокрая «тряпка» превращается в плоского ресничного червя турбеллярию, яркостью и чистотой красок соперничающего с лепестком лилии. «Кисель» закачивает в себя воду, преображаясь в морское перо нежно розового цвета. Только что мягкое и бесформенное, оно приобретает сходство с настоящим пером, а его дряблые кончики делаются острыми и колючими.
Конечно, добытые животные травмированы в трале, но немного погодя они приходят в себя и постепенно мокрая «тряпка» превращается в плоского ресничного червя турбеллярию, яркостью и чистотой красок соперничающего с лепестком лилии. «Кисель» закачивает в себя воду, преображаясь в морское перо нежно розового цвета. Только что мягкое и бесформенное, оно приобретает сходство с настоящим пером, а его дряблые кончики делаются острыми и колючими.
«Цветная капуста» также наполняется водой и становится ясно, что это альционария ещё один представитель восьмилучевых кораллов. Немного воображения и отстранённости взгляда и можно увидеть в ней куст боярышника с необычайно толстым баобабистым стволом в пору буйного июньского цветения.
Продолжая разгребать улов и время от времени выуживая заинтересовавшее меня животное, я помещаю его сначала в ведро с морской водой, а когда оно оправится от стресса и очистится, переношу в аквариум. Попадаются и моллюски: колючие муррексы, сетчатопятнистые конусы, приплюснутые архитектоники и китайские шапочки, трохусы и ещё множество более редких ни вида, ни названия, ни самого факта существования которых мы до сих пор не знали. По видам моллюсков можно определить, какие грунты прочёсывал наш трал; архитектоники и оливы любят песчано-илистые, сравнительно мелководные участки, а вот китайские шапочки и каурии исключительно каменистое дно, причём с наличием укрытий. Трохусы хоть и живут на илистых участках, но не прочь, чтобы рядом были камни. Если же эти моллюски попадают в трал мёртвыми и на большой глубине, то, следовательно, их снесло туда сильным течением.
Наибольший ажиотаж вызывают каурии или ципреи. Находка нового вида ещё больше подогревает интерес остальных коллекционеров, заставляя с особой тщательностью и вниманием осматривать все полости, куда эти моллюски, великие искусники маскироваться под окружающий субстрат, забираются на день.
Разбор улова закончен. Все живое расселено по аквариумам и другим сосудам с постоянно обновляющейся морской водой; унесена в лабораторию мелкая рыба для анализа (крупная пока оставлена на палубе), и мы приступаем к работе.
ВИДОВОЙ АНАЛИЗ. ПОХВАЛА ЛАТЫНИ
При разборке тралового улова работы начинаются с определения его видового состава. В первую очередь нас интересуют массовые объекты, представляющие интерес для промышленности, при определённых обстоятельствах в те или иные периоды своей жизни образующие скопления, на которых может работать промысловый флот.
Нитепёры, сауриды, сомы, зубаны, ставриды, скумбрии и пр., и пр. мы должны определить точное название рыбы на всемирном языке науки латыни, то есть установить, что же за рыба перед нами.
Страшно удобная вещь эта латынь, замечательный след оставили после себя римляне, не говоря уже о том, что, как пишется, так и читается.
Удобство для учёных в том, что все живые и неживые существа и вещества названы звучными латинскими именами, понятными всем, кто этим занимается, будь то австралиец, японец, швед или индус. Рыбы, птицы, сонм насекомых, микробов и бацилл, деревья и травы, горные породы, минералы и облака, болезни и лекарства, даже наши зубы-нервы и прочие органы. А облака это же песня: циррус перистые, симулюс божественно прекрасная, снежно белая вата кучевых, аркус с грозовым валом; всё имеет латинское название и всё классифицировано.
Вот и от нас требуется так же поступить с уловом и занести результаты промеров и определений в ихтиологический и гидробиологический журналы.
Обнаруженные живые существа систематизируются по нескольким группам: рыбы, ракообразные, моллюски и в каждой из них идёт определение по возможности до уровня вида, причём не только качественно, но и количественно. И обязательно указать каким определителем пользовались, австралийца Мунро, скажем, или южноафриканца Смита. И теперь хоть через сто лет любой исследователь сможет взять наши журналы, и собранный нами первичный материал интерпретировать по-своему или сравнить с тем, что наблюдается на том же месте, но через такой большой промежуток времени. Похвалить нас или, в некоторых случаях, к сожалению, всё больше учащающихся, бессильно покачать головой? Такого вида на Земле больше нет
Итак, начинаем определение. Делается это не каждый раз и не с каждой рыбой. Со временем многих рыб мы узнаём «в лицо» с первого взгляда с такими проще. Записываем латинское название в ихтиологический журнал, указывая в соответствующей графе количество и массу их в пробе. А проба это безвыборочно взятая мерной кружкой, совковой лопатой, ведром часть улова, помещаемая в те времена в ивовую корзину. Сейчас, конечно, применяются пластиковые ёмкости. Крупные объекты подсчитываются и взвешиваются отдельно. Делается всё это для того, чтобы затем количество данной рыбы или беспозвоночных в улове пересчитать на массу. Малые уловы анализируются полностью.