Я мог сам сходить к Брунсу, но ты раввин и у тебя это лучше получится. Приободри парня, пообещай, что к Хануке они с Хайди поставят хупу. Тогда малыш родится в семье, Аарон покачал головой.
Не стоит плодить ненужные надежды, Иосиф. К Хануке пройдет меньше года, как он учится. Его не допустят даже до первого раввинского суда, не говоря об остальном, кузен сочно сказал:
Не родись я евреем, я никогда в жизни не влез бы в такую тягомотину. Маленький Джон разумный человек. Хотя он будущий герцог, ему не положено становиться евреем, Иосиф выпятил губу, однако ситуация у Брунса и Хайди патовая, Аарон кивнул:
Израиль им не покинуть, а в Израиле нет светского брака. Парень хочет искупить вину своей матери. Он настойчивый человек и добьется своего.
Настойчивый человек мрачно жевал кусок знаменитого иерусалимского кугеля от Ланднера. Здесь его пекли с черным перцем и карамельным сахаром. Аарон тоже не устоял перед порцией.
Я позвонил в Банбери и всех поздравил, он подвинул Альбатросу сигареты, семья передает тебе привет, Аарон разговаривал с замком вместе с Ханой.
У нас получилось общежитие, весело сказал дядя Джон, мы сняли чехлы со мебели и впустили свет в гостевые спальни, где нашлась неплохая картина Констебля. Я понятия не имел о пейзаже, в каталоге картин он не значится. Получился неожиданный свадебный подарок, осенью Джон и Фрида с детьми переезжали в Оксфорд. Кузен выиграл конкурс на постдок.
Он хочет вернуться в Сандхерст, добавил дядя Джон, на кафедру военной истории. Придется ему опять носить форму, герцог помолчал, как Иоганн и Хайди, милый? Иосиф сказал, что мой звонок Рабину пришелся кстати, Аарон уверил дядю, что с Альбатросом все в порядке.
Он посылает поздравления, о других новостях Аарон решил умолчать, и надеется, что вы скоро увидитесь, рав Горовиц тоже закурил.
Может быть, к Хануке ему разрешат позвонить Хайди, пожелал Аарон, зная, что раввины такого не одобряют.
Нечего тянуть, он откашлялся, это хорошие новости, он так и сказал:
Ребенок должен родиться в январе, Альбатрос побледнел, не волнуйся.
В квартале нет телефонных будок, добавил Аарон, но в ешиве имеется аппарат, рано или поздно тебя к нему подпустят, Альбатрос что-то пробормотал:
Благословения он выучил, обрадовался Аарон, как говорят русские, лиха беда начало, он успокаивающе сказал:
Новости отличные. Теперь раввинский суд, может быть, не затянет дело, Альбатрос поднялся.
Я готов ждать, сколько потребуется. Передай Хайди, что я ее люблю, голубые глаза парня заблестели, и буду любить всегда. Передай, что я он махнул рукой, но я все скажу сам, добравшись до телефона, из томика Торы выпала помятая бумажка. Альбатрос смутился:
Я практиковался в письме, Аарон краем глаза прочел знакомые имена. Одно Брунс подчеркнул.
Имя замечательное, он вернул записку, но до еврейского имени тебе еще долго, Альбатрос, Брунс неожиданно улыбнулся.
Я терпеливый человек. Мне есть ради чего учиться, Аарон, завсегдатаи зашевелились. Рав Горовиц надел шляпу.
Пошли на молитву, Йоханан, сын Авраама, он потрепал Брунса по плечу, все обязательно сложится, над крышами Меа Шеарим сияло закатное солнце. Аарон остановился.
Хорошо, что мы здесь, на булыжнике ворковали голуби, хорошо, когда евреи живут на своей земле, они с Брунсом направились к открытой двери, откуда слышался напевный голос чтеца.
Водрузив антикварный кофейник на дубовый стол, Эмиль заглянул через плечо Элишевы. Женщина разложила перед собой аккуратные заметки. Полковник Шахар-Кохав всегда любовался ее каллиграфическим почерком. Элишева отмахивалась:
В Мон-Сен-Мартене нас учили чистописанию по прописям. У нас была строгая преподавательница.
Эмилю нравился и ее почерк, и скромные платья и безукоризненно отполированные ногти. Элишева, будущий врач, не делала маникюр.
Будь мы женаты, она тоже его не делала бы, понял Эмиль, она ходила бы в микву, ему стало горько, то есть почти не ходила бы, у нас появилось бы много детей
Он пришел в квартирку на Эмек Рефаим с букетом роз. Утро пятницы полковник провел в компании местного агента по недвижимости. Он не рассчитывал на покупку особняка, похожего на дом полковника Кардозо.
Он пришел в квартирку на Эмек Рефаим с букетом роз. Утро пятницы полковник провел в компании местного агента по недвижимости. Он не рассчитывал на покупку особняка, похожего на дом полковника Кардозо.
Ему повезло, понял Эмиль, дом отдавали за бесценок из-за плохого состояния. Можно начать с квартиры и взять закладную в банке, водить на встречи Элишеву было подозрительно, однако агент снабдил его фотографиями. Эмилю было бы удобней жить в Тель-Авиве, однако он не хотел обременять Элишеву.
Она здесь учится и будет работать, напомнил себе полковник, Мафдаль хочет, чтобы она избиралась в здешний муниципальный совет, в кибуце гордились Элишевой.
Хорошо, что она пошла по политической линии, заявила мадам Симона, она можеть стать министром или главой правительства, как Голда, бабушка Симона всегда смотрела интервью Элишевы. Эмиль понимал, что женщина не покинет кибуц. Избиратели предпочитали политиков, не теряющих связи с землей Израиля.
В моем положении это важно, озабоченно сказала Элишева, я не сабра, а новый репатриант. Я бы переехала на территории, Эмиль открыл рот, однако оттуда неудобно добираться в университет
Эмилю иногда казалось, что Элишева готова на все ради будущего парламентского кресла. Полковнику нравилось ее упорство. Налив ей кофе, он поцеловал золотистый локон на виске женщины. Элишева пробормотала:
Спасибо, милый, она составляла список, посмотри, как Авраам?
Мальчик дремал в купленной на блошином рынке в Яффо кроватке. В кибуце Эмиль отговорился тем, что готовит подарок другу. Проведя выходной день в столярке, он любовно отшлифовал вещь, покрыв ее новым лаком.
Мы обустроились в квартирке, он бережно вынул из ручки мальчика сделанную им деревянную машинку, хорошо, что я купил вазу, розы стояли в вазе армянской керамики.
Поторговавшись на унылом складе в глубинах Меа Шеарим, Элишева вернулась в кибуц с отрезами шелка и кружев для постельного белья. Женщина хорошо управлялась со швейной машинкой.
Она объяснила, что готовит подарок подруге, полковник все смотрел на мальчика, людей легко обмануть, если они хотят обмануться.
Репутация Элишевы была безукоризненной. После интервью у Стены Плача все газеты напечатали скорбную черно-белую фотографию. Женщина со слезами на глазах вкладывала записку между камней.
Я каждый день молюсь о возвращении моего мужа, вспомнил Эмиль, теперь у меня появилась надежда на встречу с моим возлюбленным, с отцом моего ребенка
Авраам все больше напоминал покойного, как о нем упрямо думал Эмиль, капитана Судакова. Элишева не скрыла от полковника источника новой информации.
Ник провел рядом почти месяц, сказала женщина, они сидели в соседних камерах. Дело происходило в Саудовской Аравии, но потом Моше исчез, Эмиль велел себе не раскрывать рта.
Ничего говорить нельзя, напомнил себе полковник, надо разделить ее радость, он относился к новостям скептически. По мнению Эмиля, за два года Моше вполне мог стать трупом.
На что я надеюсь, он погладил рыжие кудряшки Авраама, но надежды недостаточно, надо что-то предпринять, вернувшись к Элишеве, он шепнул:
Все в порядке. Ты отцу пишешь? женщина рассеянно покусала ручку.
Нет, папа позвонит. На следующей неделе мы узнаем, кто появится на свет. Аннет поставила за меня сто франков в поселковом тотализаторе, женщина хихикнула, выдача на мальчика один к десяти, но шансов на выигрыш почти нет, Анна звонила в кибуц каждую неделю.
Все идет хорошо, милые, говорила она семье, когда малыш окрепнет, мы навестим страну, отыскав на столе сигареты, Элишева размяла руку.
Спасибо за кофе, милый, Эмиль подсунул ей конверт с цветными снимками, что это? он щелкнул зажигалкой.
Квартира неподалеку. Дом времен мандата, но коммуникации новые. Три комнаты, он указал на полукруглое окно, настоящая веранда, где можно поставить деревья в кадках и повесить гамак.. Элишева помолчала:
Но тебе будет неудобно ездить в Тель-Авив, Эмиль поцеловал ее.
Я справлюсь. Главное, чтобы было удобно тебе, Элишева незаметно стиснула руку в кулак.
Эмиль меня любит, на глаза навернулись слезы, он всегда меня любил, но получается, что я предаю Моше, ей стало мучительно стыдно. Элишева не знала, что ей делать.