А почему он не разбил свой, например?
Даша развела руками.
Ну, откуда же я знаю? Свой, наверное, жалко. Но зарядку потом все равно верните, вдруг куплю такой же, будет запасная.
Я кивнул, поблагодарил и взялся за ручку двери. В подъезде посвистывал ветер из плохо прикрытого окна.
Послушайте, следующий раз разбейте ему что-нибудь об голову, вдруг выпалил я, обернувшись. Почему, вот почему вы, девушки, общаетесь с такими идиотами?
Даша смотрела на меня, широко открыв глаза. В просторном коридоре она казалась совсем маленькой без осеннего пальто и огромного шарфа.
Так-так, постойте, сказала она, покачав головой, я вам помогла, а вы мне мораль читаете. Нет, нас, конечно, много связывает, особенно этот шнур от зарядки, но все же недостаточно для такого.
Да, кивнул я и не думая извиняться, может я вас и не знаю совсем, но что-то мне подсказывает, наверно то, что вы не бросили меня в сложной ситуации в баре, что вы заслуживаете немного лучшего отношения.
Даша, наполнила она. Вы меня теперь знаете. Я Даша.
Мы помолчали, продолжая стоять в коридоре. Она не выгоняла, а я не торопился уходить, хотя уже следовало раскланяться, поблагодарить еще раз и исчезнуть за дверью, чтобы не создавать еще большей неловкости.
Извините, Даша. Это вообще не мое дело. И еще раз спасибо.
Она кивнула.
Пойдете в бар?
Скорее всего. Если у вас, конечно, подъезд не оснащен системой розеток на три ампера.
Возможно, я чего-то не знаю про наш подъезд, но вот в баре сейчас будет не очень удобно. Скорее всего, все розетки Миши заняты телефонами приятно улыбающихся девушек.
Вы тоже приятно улыбаетесь Мише, заметил я.
Ну, так я же девушка. Давайте сюда ваше устройство и разувайтесь. Посидите минут двадцать на кухне, попьете чай без всего. До магазина я сегодня так и не добралась.
Это будет верх наглости с моей стороны, заметил я.
Я переживу. Разувайтесь.
Я сидел на табуретке за небольшим складным столом и понятия не имел, что я делаю и зачем. Это была одна из самых странных ситуаций за последние десять лет моей жизни. Я припомнил события еще более ранние, покопался в них и засмущался сам перед собой. Закипал чайник. На столе ждала девчачья кружка с сердечком и еще одна с сумасшедшим диснеевским кроликом. Обычная кухня, верхний свет. За окном темнота ночного города без звезд и вечернего уюта. Фотография на холодильнике. Там за слегка треснувшим стеклом Даша и еще какая-то девочка в спортивной куртке. Обе смеются и выглядят чуть моложе. На Даше желтая куртка, а на руке браслет. Я смотрел на фотографию и ощущал, что касаюсь чего-то интимного, личного чужой жизни. Той жизни, где Даша носит желтую куртку и обнимает неизвестных подруг, где проходит ее жизнь, и живут ее родители, друзья. Того, что остается за гранью академической группы, где ты видишь лишь доступные тебе конечные образы каждого студента и воспринимаешь их по шаблонным критериям: опоздал не опоздал, выучил не выучил, ответил не ответил, спросилпромолчал. Я пытался вспомнить, насколько давно я воспринимаю их именно так. Ведь когда-то я знал любимую музыку моих учеников, как зовут их домашних питомцев и героев любимых сериалов. Это точно было до того, как они стали потоком серой массой, протекающей из одного академического года в другой, оставляя оценки в журнале успеваемости и пригласительные открытки на очередной выпускной.
Я поспешно отвернулся от фотографии, когда Даша вошла. На ней все еще была куртка и джинсы. На белой футболке наискосок протянулась надпись No thanks!
У вас там уже пять процентов. Если дело так пойдет и дальше, то вы и чай допить не успеете.
Этого вполне хватило бы, чтобы вызвать такси, но я промолчал. Ехать на край города из уютной кухни хотелось все меньше.
Даша села на табурет, по-турецки поджав ноги под себя.
А вы знаете, мне даже приятно, что вы так заступились за меня. Я любила свой телефон. Теперь вот жалею.
Я лучше промолчу, чтобы снова не извиняться, сказал я.
Нет, почему же. Вы имеете свое мнение и это хорошо. Пожалуй, это я слишком резко отреагировала, не стоило так. В конце концов, вы в чем-то правы.
Может беда в том, что слишком добры к людям?
Даша улыбнулась и покачала головой, словно осуждала меня.
Ладно, я делаю иногда не слишком разумные вещи и, возможно, со стороны это очень заметно. Но можно задам вам один вопрос?
Я кивнул.
Можете описать свой день? Что вы делали, скажем, утром или в обед, до того, как пришли в бар.
Пил кофе с бывшей женой, пока за ней не приехал ее новый муж.
Даша развела руками.
И это нормально?
Но ты же не знаешь всю ситуацию! я незаметно перешел на ты, словно вечер продолжался в баре, а не на кухне в квартире напротив.
Вот именно!
Я промолчал. Даша налила мне чай и потрогала кружку руками.
Вы пьете кипяток?
Я улыбнулся.
И ничего, если из Викиной чашки? У нас других нет, просто.
Это с кроликом которая?
Нет, это моя.
Чай мы пили молча. В соседней комнате неумолимо заряжался телефон. Вот скоро он пикнет об окончании зарядки и резко захлопнет окно с мир девушки, имя которой я даже не вспомнил в баре, а лица не узнал. Я пытался напрячь память, но группа казалась мне безликой.
Не видел тебя в баре раньше, сказал я.
Я и не часто там бываю. Так, по случаю. Сегодня как раз такой случай. Хотя, иногда захожу и одна.
Не страшно.
Даша пожала плечами.
В основном там спокойно и культурно. Нет, иногда, конечно, приходится просить особо общительных не распускать свои тентакли.
Я поперхнулся кипятком. Даша подала мне полотенце и склонила голову на бок с улыбкой.
О, да нам известно, что это такое. Какое же мало я все-таки знаю о своих преподавателях.
Последнее слово обрушилось железным заслоном, разделив мирок теплой кухни на мой и её. Наверное, она даже не задумывается о таких вещах. Хотя, неужели я надеялся, что после получаса общения с почти незнакомой студенткой она начнет воспринимать меня как-то иначе? Да и нужно ли мне это? Странная пятница закончится, и придут рабочие будни, в которых никто из нас не должен ощущать неловкости.
Мне, пожалуй, пора.
А ваш телефон?
Такси вызвать хватит.
Даша посмотрела на свою кружку, потом на мою.
Правда, неудобно, что совсем нечем вас угостить.
Ты и так сделала для меня больше, чем кто-либо за последнюю неделю, подумал я, но не сказал.
Я неуклюже обулся в коридоре, дважды едва не завалившись. Даша наблюдала за мной, прикрыв рот рукой видимо смеялась.
Спасибо, сказал я на пороге.
Спокойной ночи.
Пустой подъезд обступил меня, погрузил с тишину и одиночество. Наверху что-то прогрохотало, послушно пополз в своей шахте лифт. Я оглянулся на дверь, которая закрылась за мной совсем недавно. И пошел вниз.
3
Однажды я остановился на лестнице, ведущей на второй этаж нашего факультета, и вдруг обнаружил непонятную тревогу в себе, взявшуюся неизвестно из-за чего. Все дело оказалось в автомате с кофе, который обычно встречал меня на пролете. Сегодня его не было. В углу остался квадрат пыльного кафеля, провод, торчащий прямо из стены и несколько бумажных фантиков, еще не утилизированных неторопливой уборщицей. Не то чтобы я часто пил кофе или очень любил его. Бывало, конечно, что после вечерних заочников, когда столовая уже давно подсчитывает прибыль, подперев дверь, а в маленьком холодильнике на кафедре доживает очередной день прошлогоднее яблоко, бежишь сюда и берешь стаканчик американо, который по вкусу не особо отличается от растворимого. Но так бывает дважды в год, во время заочных сессий. Все же остальные дни мою душу грело то, что автомат стоял на привычном месте и терпеливо ждал своего часа. И вот он исчез.
Доброе утро и сразу вопрос, начал я, заходя в деканат, где наш автомат с кофе?
В кабинете с узким окном, заставленном стеллажами с папками, большинство которых было подписано еще в бытность мою младшекурсником году этак в 1999-м, сидели трое. Двое работников деканата, отличавшихся несвойственной остальным лояльностью к начальству в лице декана. За это их потихоньку называли «коллаборанты». Наташа помахала мне рукой и покашляла. Ее горло было замотано платком, а на столе остывала прозрачная чашка с жаропонижающим. Ее вечная соседка по кабинету Оксана, которую мы упорно звали Оксана Оксановна, не трудясь произносить ее длинное отчество, взглянула на меня поверх очков и показала пальцем на часы. Третьего я не знал. На нем был клетчатый пиджак и зауженные брюки до щиколоток, а на скулах короткие бакенбарды. Он улыбнулся в тридцать два отбеленных зуба и подскочил, энергично протягивая мне руку.
Во-первых, это наш автомат с кофе, начала Оксана Оксановна, постепенно повышая голос. Во-вторых, у вас уже семь минут как пара идет, Кирилл Олегович! А в-третьих, познакомьтесь с новым коллегой.