Книга «Сердцевина дерева Бодхи» выдающийся пример такой сущности. В этой книге Буддадаса превосходно, глубоко и просто обучает нас значению пустотности, или, на пали, suññatā, которая является для него нитью, связывающей все школы буддизма. Он показывает, как центральное для Махаяны и Ваджраяны учение было также основательно отражено в ранних словах Будды. Он учит истине пустотности так же доступно, открыто и щедро, как он приглашает нас в свой лес. Постичь пустотность, по его мнению, означает постичь все дхаммы; постичь пустотность это увидеть, что приносит покой и лёгкость; постичь пустотность это узнать, что всё идёт своим чередом.
Искусно подбирая слова, Аджан Буддадаса предлагает нам открывать всё более глубинные смыслы пустотности. Он призывает исследовать и рассматривать природу пустотности в нашей жизни. Обратите внимание, какие простые и вместе с тем знаковые вещи он говорит. Он демонстрирует, что посредством пустотности даже в повседневной жизни люди могут испытать Ниббану, освобождение. Аджан Буддадаса доказывает, что пустотность это глубокий, но всё же знакомый многим опыт, и там, где есть она, есть и свобода. По его мнению, Дхамма пустотности находится за пределами добра и зла, обретения и потери, и её нельзя взращивать, за неё нельзя цепляться и её нельзя найти через какие-то специальные практики и состояния. Вместо этого самые глубинные учения Будды можно обнаружить на своём сокровенном опыте и в непосредственном переживании.
Аджан Буддадаса приглашает нас исследовать нашу истинную природу, шагнуть за рамки двойственности деления на «себя» и «других», открыв то, что ведёт к не-самости и не-смерти. Он учит, что пустотность лежит в основе всех вещей, вне зависимости от их чистоты или загрязнённости. Он напоминает нам, что Будда пребывал с познанием пустотности и что высшая пустотность есть обитель всех великих существ. Затем он «приземляет» своё учение, увещевая каждого пережить Ниббану здесь и сейчас.
Все наставления Буддадасы основаны на чрезвычайно осторожном, научном подходе. Он систематически извлекал из всех томов слов Будды самую суть, основу Дхаммы. Его подход был вызывающим по отношению ко многим современным интерпретациям, в том числе потому, что он отбрасывал как более поздние недоразумения истории о прошлых и будущих жизнях и всю сложную систему Абхидхаммы. Он считал, что все учения Будды могут быть напрямую испытаны нами в каждый момент. Если его спрашивали, как проверить, является ли что-то словами самого Будды, он говорил, что Будда вёл речь о пустотности, звонил в колокол пустотности, и всё, что не касается темы пустотности, это не слово Будды.
Ясное учение Буддадасы о сердцевине Дхаммы вдохновляло многих выдающихся учителей его поколения. Они с Аджаном Чаа, моим первым учителем, зачастую обменивались трогательными тёплыми подарками через монахов, которые путешествовали по их лесным монастырям. Эта книга и это учение внутри неё есть тёплый подарок Аджана Буддадасы вам. Это настоящее сокровище, дарованное из сострадания. Если вы поймёте глубокий смысл пустотности внутри себя, вы обретёте свободу бессмертия. И тогда, как и предсказывал Будда, в мире не переведутся пробуждённые существа, до тех пор пока есть те, кто практикует правильно.
Вступление
Слово suññatā (произносится как «суньята») со времён Будды имеет пёструю историю интерпретаций и толкований. Из-за того что сейчас существует много книг по буддизму на английском языке и самые разные толкования преподносятся как буддийские, нам нужно отвести учению о suññatā надлежащее место в самом центре буддийских теории и практики. Это может быть сделано лишь при условии, что мы верно понимаем его смысл и важность. Надеемся, что эта небольшая книга поможет обрести такое понимание. Здесь мы проводим исследование, каким образом suññatā представлена в палийских текстах буддизма Тхеравады.
В Южном Таиланде, где Буддадаса Бхиккху рос в начале XX века, буддизм был неотделим от культуры. Тот традиционный крестьянский буддизм предлагал систему верований, лежащую в основе всей сознательной жизни, структуру этики, управлявшую социальными взаимоотношениями, и ответы на сложные жизненные вопросы. Появление каучуковых плантаций, рыночной экономики, зарубежных специалистов, туризм и модернизация жизненного уклада изменили всё это. Капитализация и урбанизация в итоге разрушили старую социальную структуру и ту этическую систему верований, на которой она основывалась. Прежние убеждения уже не сочетались с тем, чему обучали в школе, что показывали по телевидению и внедряли в умы посредством государственной политики. С тех времён тайский буддизм сражается за то, чтобы оставаться верным своим глубоким духовным корням и доказывать свою значимость даже в условиях современных реалий. Даже сейчас многим людям недоступно то, что уже давно понял Аджан Буддадаса, что только вневременная Дхамма, то есть suññatā (и близкие ей законы природы), способна выстоять рядом с наукой и направлять человечество в эпоху материального и технического прогресса.
В Южном Таиланде, где Буддадаса Бхиккху рос в начале XX века, буддизм был неотделим от культуры. Тот традиционный крестьянский буддизм предлагал систему верований, лежащую в основе всей сознательной жизни, структуру этики, управлявшую социальными взаимоотношениями, и ответы на сложные жизненные вопросы. Появление каучуковых плантаций, рыночной экономики, зарубежных специалистов, туризм и модернизация жизненного уклада изменили всё это. Капитализация и урбанизация в итоге разрушили старую социальную структуру и ту этическую систему верований, на которой она основывалась. Прежние убеждения уже не сочетались с тем, чему обучали в школе, что показывали по телевидению и внедряли в умы посредством государственной политики. С тех времён тайский буддизм сражается за то, чтобы оставаться верным своим глубоким духовным корням и доказывать свою значимость даже в условиях современных реалий. Даже сейчас многим людям недоступно то, что уже давно понял Аджан Буддадаса, что только вневременная Дхамма, то есть suññatā (и близкие ей законы природы), способна выстоять рядом с наукой и направлять человечество в эпоху материального и технического прогресса.
Когда Буддадаса был молодым монахом (30-е годы прошлого столетия), старшие наставники не одобряли лекции о таких вещах, как безличностность, зависимое возникновение, таковость и пустотность (anattā, paicca-samuppāda, tathatā, suññatā). Считалось, что простым людям это недоступно. Подходящими и достаточными для широких масс признавались древние и не всегда принадлежащие собственно буддизму идеи о камме, перерождении, накоплении благих заслуг, небесах, адах. По этой причине самые глубокие учения Будды оставались вне публичных обсуждений, и лишь немногие монахи уделяли им внимание, хотя эти слова регулярно включались и декламировались во время группового начитывания текстов и молитв (чантингов) и занятий. Только некоторые серьёзные мыслители и любознательные молодые монахи интересовались этим.
В свой первый год после принятия монашеских обетов Буддадаса Бхиккху упоминал suññatā в своих наставлениях, потому что она обсуждалась во время его обучения, но тоже не придавал ей особого значения. В то время suññatā объяснялась как «ничто, исчезновение, пустое место», и с ней было связано немало предрассудков. Только погрузившись в изучение слов Будды и получив ясные пояснения, Буддадаса Бхиккху начал осознавать смысл и значимость пустотности. В своих беседах он стал говорить о ней всё чаще и чаще, несмотря на недовольство других монахов, просивших его воздерживаться от anattā, suññatā и других «слишком сложных тем» Дхаммы.
В 1991 году Буддадаса Бхиккху ответил, почему он идёт против пожеланий старших монахов и обучает suññatā. Он сказал: «Потому что сердце или смысл буддизма пустота, или отсутствие я(attā). Это суть, квинтэссенция буддизма, так как большинство других учений учат attā. Будда учил, что нет ничего, что могло бы рассматриваться в качестве я».
Когда его спрашивали, есть ли кто-то, знающий о suññatā, Аджан говорил, что не уверен в этом и что причина в неверном использовании понятий. Слово «пустотность» часто переводили на тайский как suñ plao («ноль, пустое место, ничто»). Обычные люди и поклонники Абхидхаммы любили переводить suññatā как «пустой ноль», бесполезность или никчёмность. И перевод был некорректный оттого что некорректным было понимание. Вследствие непонимания никто не мог получить от этого пользу. Дхамма этого слова была утрачена. На самом деле suññatā необходимо понимать как пустотность, или свободу от «я», пустотность, или свободу от «своего».
В своей книге Буддадаса Бхиккху делает упор на то, что сердцевина, экстракт буддийского учения это практика нецепляния. Это пребывание с умом, пустым от самости и чего-то, принадлежащего ей. Он виртуозно показывает нам, как развивать эту практику и как сделать пустотность своим фундаментальным принципом. Если мы сделаем это, то получим прекрасный инструмент для постижения и извлечения пользы из каждой из великого множества идей и искусных методов, лежащих в основе буддийской традиции. Данный инструмент также позволяет нам отделить зёрна от плевел. Свободно используя материал из Палийского канона, Буддадаса Бхиккху превращает пугающе абстрактные понятия в насущные и практичные рекомендации и идеи.