Минералка для папы. Ему нездоровится.
Болеет? Денис удивился. Но минеральная вода вроде бы полезна для желудка.
Почти. Так тоже можно сказать.
Юлька аккуратно отпихнула одну из коробок ногой и уселась на табуретку.
Пей чай, велела новая знакомая. Мама специально искала заварку.
Юлькина мама про руки ничего не сказала, оставив предостережение несбывшимся. Но Денис всё равно тщательно вымыл их в раковине. Куском хозяйственного мыла, от которого все ссадины взбунтовались и защипали. И даже попытался оттереть грязные пятна на брюках. Солнце косо ложилось на оставшийся от предыдущих владельцев выгоревший желтоватый линолеум. Необжитая квартира с духом замерших, нераспакованных вещей воспринималась иностранной территорией. Тут рождалось что-то, вот прямо сейчас другие правила, законы, порядки.
Пей.
Чай дымился. Денис поспешно кивнул.
И остались от прежних ещё табуретки кособокие и шатучие, гудящий, как самолёт при взлёте, холодильник в пятнах ржавчины, остались старые полки и этот исцарапанный стол, на котором будто бы постоянно резали хлеб и овощи без разделочной доски. Что-то дряхлое, стариковское, но Денис не мог вспомнить, кто здесь раньше жил и как долго. Да это и не являлось важным. Теперь здесь жила Юлька. Солнце золотило её волосы. Бледное лицо ещё не загорело. Всё на нём было маленьким, кроме громадных темнеющих глаз цветом один в один чай, который всплёскивал в чашке, иноземный загадочный чай с земляным терпким привкусом. Юлькина мама, зайдя в одну из комнат, заговорила там вполголоса, и ей ответил, судя по всему, болеющий Юлькин отец. Денис поджал ступни в дырявых носках.
Так почему?
Он не хотел делиться.
Потому что.
Глиняный кот таращился сквозь дырку в обувной коробке. Статуэтка, наверное. Денису стало тоскливо. Юлька проследила взгляд Дениса, покачала головой. Солнечные кудряшки топорщились. В чисто вымытом небе штрихом проскользила ворона. Трепетали листья деревьев. По натянутым проводам бегал ветер. Лето как-то мгновенно пришло.
Им надоест когда-нибудь, сказал Денис бесцветно. Просто надоест. Они отстанут. Всё.
Я поняла тебя.
В смысле?
Ты как этот кот. Он достался маме от бабушки, кстати Вот. Ты сидишь в коробке.
Я что? Чего?
Нет, ты не трус. Пусть эти ордынцы и утверждают обратное. Ты спрятался, вот в чём дело. Закрылся. И смотришь на свою жизнь со стороны. Через дырку в дурацком картоне.
А я тебя не понимаю.
Разумеется, и Юлька хитро фыркнула. Мы познакомились всего сколько там? Пять минут назад? Десять? Но ты у меня в гостях. Ты пьёшь мой чай.
Вы переехали вчера, повторил Денис слова тёти Нины.
О да. Мы чужаки и пришлые, Юлька глядела поверх белых горошин на чашке. И мы приехали, чтобы встряхнуть это болото. Вот, Денис.
Чего? тот чуть не подавился чаем.
Да я шучу! И правда, с вами будет забавно.
Ну, Юля
Юлька, она поправила. Я только Юлька. Не Юля. И не Юлечка. Двор зря вчера пытался быть сонно-тихим. Знаешь, какой он по вечерам? Много-много окошек. И в каждом проблемы, бездонно-чайные глаза горели. Вы, бедолаги И ты. И эта шайка. И дирижабль-тётушка. И её толстый пёс. Как интересно: бабушка говорила, что человек это книга.
Денис закашлялся. Где-то за стенкой папа Юльки лечился целебной минеральной водой.
Вот только я люблю энциклопедии чуть больше. Не знаю, в какой из коробок искать Придётся их читать по памяти. Или в окружающем.
Как это?
Юлька опять рассмеялась.
Переносить прочитанное в жизнь.
2.
Дядя Валера осматривался. Он смешно двигал носом багровым и прячущимся в усах. В руке дядя Валера сжимал заботливо закутанную в тряпку прямоугольную маленькую пачку. Так со стороны казалось, что дядя Валера снял с сушилки во дворе свой носовой платок, например, или носки и несёт домой. Хозяйственный! Так казалось ещё, что тёте Нине с ним повезло невероятно. Юлька, впрочем, готова была проверять всё с суровой дотошностью.
Стоп!
Дядя Валера подпрыгнул.
А. Девчушка. Девочка, он выдохнул с облегчением.
Нет, Юлька нахмурилась.
Привет, дядь Валер, Денис подошёл, поздоровался.
Ты не пугай, обратился дядя Валера к насупленной Юльке. Я думал, Нинуля
Вы от неё скрываетесь.
Привет, дядь Валер, Денис подошёл, поздоровался.
Ты не пугай, обратился дядя Валера к насупленной Юльке. Я думал, Нинуля
Вы от неё скрываетесь.
Тут дело в чём
Ваша дурная привычка, Юлька ткнула пальцем. Курение.
Дядя Валера заозирался. Порыжевшая от дождей, вся облезлая выбивалка, на которой хозяйки, вооружённые палками, лупили, избавляя от пыли, половики, ковры, коврики, шторы, занавески, возвышалась его бастионом, ограждала, как крепостная стена. Отцветшие одуванчики десантировались семенами. Гигантские лопухи вздымались. И выдавали жестяной баночкой из-под кофе, упрятанной не до конца под листья. Баночка была полна окурков. «Шпион попался», подумал Денис. Но он дяде Валере сочувствовал.
Увы, признал дядя Валера.
Я вижу в этом причину, по которой вы бродите у выбивалки. Я часто наблюдала из окна. Пятый этаж. Вы как на ладони.
Наверное. Да. Хорошо, что Нинуля на третьем
Вы ведь её любите. Так?
Дядя Валера смутился.
Моя фрикаделька Она очень сердится, когда застает меня курящим. Я не хочу с ней ссориться. Ох
Юлька почесала комариный укус на руке и прищурилась.
У неё ведь тоже есть какие-то привычки?
Есть, дядя Валера вздохнул.
Расскажите о них.
Ну Она любит селёдку.
Солёную селёдку?
Копчёную. Ест варенье банками. И салат с майонезом. Но это не то? дядя Валера задумался. Да! Поливается духами с ног до головы мамочки! В доме не продохнуть. Поэтому я и гуляю. Да, я курю, дядя Валера встопорщил усы. Кто же из нас безгрешен?
Причина. Следствие, сказала Юлька.
А?
Я поняла, она пояснила, как с кафедры, в чём ваша проблема.
Денис неловко хмыкнул. Но дядя Валера внезапно не требовал объяснений. Он уставился на деятельно поднявшую палец Юльку с надеждой. Высокий, костистый, нескладный и взрослый дядя Валера. Он привозил с рыбалки на реке огромных щук но не умел справляться с гневом и духами тёти Нины. И Колобок ещё Что Колобок? Денис видел в том очень довольного своей жизнью пса. Пускай и вечно хрюкающего.
Запахи. Порой они используются, чтобы заглушить друг друга.
Да?
Да. Тётя Нина душится, потому что не переносит табак.
Я знаю, что не переносит. Она же ругается!
Нет, дело не в этом, продолжила Юлька. В её духах. Они помогают терпеть. Вы понимаете? Терпеть табачный запах. А почему она терпит?
Моя фрикаделечка, дядя Валера гордо выпрямил плечи, тоже меня очень любит!
Конечно, сказала Юлька с безмятежной ясностью. Иначе выгнала бы жить под эту выбивалку.
Дядя Валера икнул.
А вы сбегаете гулять от запаха духов и курите. Приходите домой, и тётя Нина чувствует табак. Она ругается или, устав ругаться, ничего не говорит. Только берёт свой заветный флакончик
Ой. Ой, сказал дядя Валера.
Я как-то заметил, что у Стекляшки слезятся глаза, когда тётя Нина проходит перед ним по улице, добавил невпопад Денис. Не то, чтобы меня это трогало Но вот Батат, он плакс в Орду не принимает. А тут Стекляшка. Который на краю балансирует.
Ша, оборвала его Юлька. Не может быть так, она обратилась опять к дяде Валере, чтобы по собственной искренней воле хотелось травить ароматами Франции всяких Стекляшек
Нинуля не такая. Не злыдня, уныло подтвердил дядя Валера.
Ну, вот. И думайте, волшебный Юлькин чайный взгляд был строг, но справедлив.
Дядя Валера кивнул. И покосился на зажатую в кулаке пачку.
Тётя Нина благоухала. На каком-нибудь поле войны она скосила бы своим появлением армию не только противника, но и свою, и так вышла бы ничья. И историкам бы было очень скучно. Присевший у её ног Колобок широко, с поскуливанием зевнул. За обшарпанной, некогда жёлтой скамейкой раскинулись клумбы. Юлька спросила у тёти Нины глазами: «Можно?». Тётя Нина подвинулась. Денис сделал вид, что он тут, у подъездной двери, просто так топчется. Якобы не при делах. Под подвальной дыркой стояла пластиковая миска. Из подвала должно было пахнуть котами и сыростью, а от миски кошачьей едой, но тётя Нина же
Это ведь французские духи? спросила Юлька.
Наверное, тётя Нина одёрнула яркий халат.
Или, может, корейские?
Может.
Или американские?
Да!
Они опасны, тётя Нина.