И последнее сокровище, черное пятно, улицы Умалишон это торговая лавка некоего странного иностранца, в чьих жилах течет неведомая кровь, чье происхождение неизвестно и сам он не значится под каким либо именем. Неслучайно магазинчик имеет мистическое название Чудесные кошмары, достойное фокусника именование, иллюзиониста, шарлатана, мага или чародея или простого обывателя с развитой фантазией. Гадать не стоит, ясно, что неспроста дано такое мистическое название. В гуще всевозможных антикварных лавок, парикмахерских, ателье и других заведений со странностями, располагался тот магазинчик. Редко кто захаживал в тот оплот тайн, даже влачимый любопытством юнец не осмеливался переступить порог этого заведения, дурная слава, не приветливость хозяина, все это отпугивало случайных посетителей. Также не внушала доверия бесполезность вещей, продаваемых здесь за неведомые цены. Лавка была подобна тому плотоядному цветку, который раскрывшись, источает сладостный гипнотизирующий аромат, привлекая тем самым одурманенных насекомых, впрочем, у некоторых особей все же включается чувство осторожности, страх, потому они улетают прочь, не осознавая того, что спаслись. Как бы ни было безвыходно положение магазинчика, лишь единицы приходили сюда. Отчаянные, на краю гибели люди, они, готовые отдать всё, что у них есть, платили самую высокую цену.
Атрокс таково имя, участь, и бремя главного героя пьесы. На латыни его имя звучит многообещающе, а для кого-то обреченно. Он главный актер пьесы, он многогранен. Он вызывает бурный интерес, если проникнуть духом в самое его естество. Или он всего лишь тень чего-то значимого, не стоящая внимания. Но начнем с того, что он человек, неправильно было бы не давать ему такое предназначение. Все мы будем судимы по делам нашим, вне зависимости как мы себя называли, отрицали ли мы свою человечность, сходство с родом людским или наоборот прославляли себя. Помимо прочего эта история рассказывает о чудовище, коим является тот молодой по современным меркам человек, который стремится исправить ужасное естество свое. И именно тот, о ком шла речь, немного торопясь и прихрамывая, идет вдоль улицы Умалишон, изредка посматривая на вывески торговых лавок, в которых меняют внешность, наделяют цветочным запахом, украшают тело. В то время как душа его страдает от безразличия. Он будто что-то ищет и никак не может найти.
Вот приглашая к себе, стоит важный парикмахер, изображая учтивость, плавно напоминающую гримасу с гравюр Гойи, расставив широко рот, что является признаком самоуверенности и безнравственности, он превращает холодный ноябрьский воздух в пар. Невольно вспоминается притча, при столь объективном образчике, она покажется еще убедительней и красочней. В двух словах, описание ее таково: встретились по воле судьбы человек глубокой веры и брадобрей сомневающийся, отрицающий Бога. Он настаивал на мнении своем, рассуждая так почему в мире столько зла, преступлений, лжи, брошенных детей? Значит, Бога попросту не существует, раз злодейства процветают. На что пришедший человек не согласился с представленным сводом аргументов. После окончания стрижки и бритья человек, расплатился с брадобреем, поблагодарил того, вышел. Но тут на пути ему попался бродяга, заросший и не бритый, подозвал его к стеклу парикмахерской, показал грязного человека парикмахеру атеисту и произнес если есть на свете такие люди, значит, парикмахеров не существует.
Атрокс прошел мимо, не удостоив брадобрея и взгляда. Тело Атрокса покрывает пальто до самой земли, на голове шапка, а лицо повязано шарфом таким способом, что лишь бесцветные глаза стеклянно отражают муки души в десятом круге одиночества. Черной тенью он проплыл вдоль тротуара. Редкие фонари мерцают, с каждой искрой теряя жизнь электрических зарядов. Безлюдно, безмолвно. Должно произойти нечто немыслимо ужасное. Мир в предвкушении.
Бом, бом,часы пробили полдень. Вот-вот и грянет гром, небо затянулось серостью туч, светило скрылось до прихода весны, которая будто не наступит никогда. Листва давно опала, теперь мирно покоится возле когтистых деревьев. Всё обнажено, нечего утаивать, природу ведут на эшафот, спрашивают последнее слово, и она вопит завыванием ветра Credo! диким криком оглашает и с надеждой умирает.
Как бы не был долог путь, рано или поздно ему предстоит окончиться, с почестями или бесславно.
Вот вывеска гласит роковой приговор, всем и каждому, кто осмелится войти в загадочную лавку. Снова выбор шагнуть в пропасть, либо повернуть назад. Но позади гораздо хуже, так не лучше ли перевернуть тот хрупкий свод горестей земных.
Как бы не был долог путь, рано или поздно ему предстоит окончиться, с почестями или бесславно.
Вот вывеска гласит роковой приговор, всем и каждому, кто осмелится войти в загадочную лавку. Снова выбор шагнуть в пропасть, либо повернуть назад. Но позади гораздо хуже, так не лучше ли перевернуть тот хрупкий свод горестей земных.
Всех царств земли не сосчитать, ловко в миг единый все покорив, пред смертью лишь главу с гордынею приклонив
Поворачивается ручка двери. Зазвенел колокольчик, возвещающий о приходе гостя. Теперь, увы, обратно не повернуть, услышав зов, зло стремится искусить, того, кто сам стремится быть искусен.
Лавка Чудесные кошмары.
Хозяин лавки
(сквозь зубы)
Вот и вы. Сквозь времени зерцало,
созерцал непокорного Стефана, гонимые за веру,
Великую ту меру, один понес, второй воротит нос,
о как похожи вы.
И видения мои, иное сходится, иное уже настало.
Атрокс
(осматриваясь)
Старо, ново, не понять где оказался я.
И как унять в груди идею Прометея.
Здесь статуи, фарфор, египетский узор,
Самурайские мечи, останки скарабея,
Черепа, алмазы и витрины.
А в них реки, горы, сибирские равнины,
Вот светлячок в бутылке пляшет,
Душой когда-то был, сейчас бессрочно продан,
За власть, деньги, красавицу жену, за всё, что с землею тлеет,
Духа Святого предателем ты прозван.
И не проститься никогда один единственный тяжкий грех.
А это что? Словно маленькие люди, руно златое иль просто мех,
Неведомых зверей костей не счесть, идолы науки, сколько,
Сколько наготой своей гениев вовек вы обманули.
А что за птица, будто женские глаза, без стеснения взирают, громко
Ухает она, вздыхает, не утешает,
ей воля не мила, уютом птицу покорили.
Не хватит очей и времени, увидеть всё, но разум чуть слабея,
Стремится ответ приобрести у чародея возле волшебного огня.
Хозяин лавки
Добро пожаловать в лавку имени меня, на огонек извольте пригласить.
Атрокс
Слишком жарко, я пугаюсь.
Хозяин лавки
Так многие боятся гиены огненной иль темной,
участь духов хладных и одиноких.
Но позабыв, за сказку почитая,
в безверии по-плотски утопая, в конце итог.
И суд уж позади, а им Гляди!,
не вернуться, жаль, та участь многих.
Атрокс
Не моя.
Хозяин лавки
Сказать легко, но каковы дела, не говоря о помыслах и слове.
Атрокс
Покажут, когда прекрасный ангел в час смертный,
елеем главу мою помажет,
Последние секунды проведу в телесном крове,
Смотря на жизнь свою.
Хозяин лавки
А каяться когда? Во время или после.
Тогда уж поздно, душа обречена,
Проклят неразумением своим.
Атрокс
Честность быстрее мысли, должно жить ей в умах людских
до боли нравственно пытливых.
Вот ходят первыми шеренгой пешки,
но для чего, исход определит корона,
Со звоном павшая на плаху палачей спесивых.
Иссохла ныне политическая крона.
Хозяин лавки
О казни короля французского толкуете так рьяно?
Атрокс
Может быть,может быть.
Хозяин лавки
Вы исключительны, не может быть сомнений, но все же странно.
Опередили время, жаждите исторгнуть зло из сред своих,
Спрятав лик, стремитесь скрыть то, что неизменно.
Смиряясь покорно гордынею окрыленный,
Как скверно.
Не правда ли, тщеславие нас заставляет быть другими.
Атрокс
Не соглашусь, мы созданы такими.
Хозяин лавки
Какая прелесть, повидав немало лицемеров,
я сквозь них смотрел, будто чрез полотно,
Прозрачное, и видел лишь одно,
скорее два, самоуничижение и хвастовство.
Атрокс
Довольно.
Не для того пришел сюда я, чтобы беседы растлевать,
кто бы ни был ты, лукавый,
Многоликий лицедей, узнаю под любою маской,
и театральных зрелищ.
Где червь точит древо молодое,
толкаешь на деяние гнилое и сухое,
Так знай, корни живы, они способны возродить былое,
Отныне в корень метишь,
Сребролюбие повсюду сеешь, и семена взойдут, собравший, больше потеряет, чем имел, завет ты помнишь старый?
Хозяин лавки
Разве золото имеет вес? А вещи, их не счесть?
Лишь пепел, прах, бесценное куда дороже.
Так что же.