Ренеция поставила чашку с кофе на балюстраду и подвинула к себе ноутбук. Затем помедлила и взялась за телефон. Полезно все-таки инвестировать в людей, подумалось ей. Несколько звонков, затем поиск по соцсетям позволили ей быстро найти необходимого человека. Пока еще это не та таинственная Дженима, но это уже первый шажочек в ее сторону. Ренеция так увлеклась всеми этими поисками, что ей уже некогда было страдать у зеркала над своей внешностью. Она преобразилась, глаза ее загорелись. Надев шикарнейшую из своих шляп с огромными полями, темные очки и туфли на умопомрачительных каблуках, Ренеция выпорхнула из своего особняка и села в машину. Накупив сладостей и всяких мелких подарков, она поехала по адресу, который узнала. Именно там жил человек, который точно мог знать то же, что и Элемма. Однако этого человека она сломает, во что бы то ни стало. Впрочем, когда Ренеция хочет быть душкой ей невозможно противостоять. Вот и сейчас, она вела машину и улыбалась. Кто знает то же, что и Элемма? И кто не тяготится этими дурацкими обязательствами и стандартами профессии? Разумеется, это мама Элеммы.
Женщина жила в скромной многоэтажке на краю города. Оказавшись на пороге этого давно уставшего от жизни помещения, Ренеция словно осветила его своим сиянием. Не снимая темных очков, подхватив многочисленные пакеты, она решительно впихнулась в лифт. Он оказался маленьким, трясучим, в чем затхло пахло застоявшимися кухонными запахами и мочой. Ренеция сморщила нос, но заставила себя терпеть. Наверняка потребуется всего лишь один визит, уж она-то всю душу вытрясет из этой женщины, вместе с необходимой информацией. Если это пустышка, не стоящая внимания, Ренеция просто забудет о существовании этого дома навсегда. А если что-то полезное Тоже забудет. Зачем ей возвращаться в этот вонючий свинарник?
Размышляя так, она поднялась на восьмой этаж и с опаской покинула лифт. Да, все верно, вот эта облупленная коричневая дверь, с которой давно кто-то сорвал номер, однако остался его отпечаток. Ренеция взглянула на свои безупречные перчатки нежно-лимонного оттенка и вздохнула, затем кончиком пальца аккуратно нажала на звонок. Он прозвучал резко и неприятно, через минуту дверь отворилась и на пороге возникла немолодая женщина с растерянным взглядом.
Кто вы? Со страхом спросила она, увидев богато одетую незнакомку.
Ах, дорогая, нежно проворковала Ренеция, неужели вы заставите меня представляться, стоя у вас на пороге? А ведь я пришла благодарить вас и не с пустыми руками.
Она сделала решительный шаг, и женщина отступила вглубь квартиры, не в силах противостоять натиску. Ренеция вошла, огляделась мда, воздух затхлый, ремонт старый, мебель убогая, пространство маленькое. Ну да ладно, если дело того стоит, на это нужно просто не обращать внимания.
Женщина неуверенно махнула рукой куда-то в сторону:
Вы проходите. На кухню. Я сейчас чай поставлю, кажется, у меня где-то было печенье
О, дорогая, снова ласково пропела Ренеция, возьмите лучше вот это печенье от ДиКаррминарио, свежайшее, лучшее в городе. И еще нежнейший торт на йогуре из маракуйи, вы любите маракуйю? Что до меня, так я ее обожаю.
Ренеция решительным шагом вошла в кухню и водрузила свои пакеты на стол. Женщина засуетилась, заволновалась, у нее тряслись руки, она совершенно не понимала, что происходит.
Все хорошо, моя дорогая, все хорошо, поставьте лучше чайник. Ах, я надеюсь вы пьете вино? По поводу знакомства надо обязательно по рюмочке.
И женщина покорно ставила чайник, доставала лучше чашки и пыльные бокалы. Ренеция умела распоряжаться и всегда делала это с удовольствием. Наконец, когда суматоха улеглась и обе сели за стол, Ренеция первая начала говорить:
Я же так и не представилась вам, моя дорогая, прошу вас извинить меня за этот сумбур. Меня зовут Ренеция, я консультируюсь у вашей дочери.
Радомира Берсень
Звериные ноги
Вечер. Мягкий свет фонарей деликатно подсвечивает оконные проемы. Сумерки настолько сгустились, что руки смотрятся двумя бледными пятнами. Но Ренеция по-прежнему сидела перед зеркалом, не включая свет. Как только вспыхнет лампа, обозначатся резкие штрихи морщин в углах рта и глаз. Станет видно как впали за последнее время щеки. Как поблек и угас оттенок некогда вызывающе ярких губ. Руки станут старушечьими. В крашенных волосах обозначится розоватый пробор и мерзкая белесая седина у корней. Она стара. И это переполняло Ренецию одновременно двумя чувствами: горечью и гневом. Как же так? Именно сейчас, когда она так богата, так влиятельна, так много может и еще так хочет жить, и веселиться Но она уже стара и скоро светский мир отторгнет ее. Ей придется сидеть дома у огромного лепного камина с вязанием в руках. Она могла бы нянчить внуков, если бы завела в свое время детей. И ведь ее муж, который лишь на пять лет младше, напротив с годами стал выглядеть солиднее и импозантнее. Легкомысленные девицы так и вьются вокруг него на каждой вечеринке, вызывая неутолимую бешенную ревность Ренеции.
Она стара. И с этим трудно смириться. Последняя операция была год назад, но уже тогда хирург сказал ей, что это последняя операция, потому что наступает критический возраст, после которого она уже может не перенести наркоз. Очень хотелось напиться как вчера, и позавчера, и еще два дня до этого, но нет. Легче всего сейчас впасть в банальный алкоголизм. Стоит ли остаток жизни проводить, ползая по полу и обмазываясь пьяными слезами жалости к себе? Нет, она не такая. Это все еще та Ренеция, которая железной рукой привязала к себе богатейшего человека материка, сделав его шестую женитьбу последней. Это та Ренеция, которая заработала миллионное состояние, безжалостно выжимая из своих сотрудниц каждую копейку. Это та самая Ренеция, которая на протяжении уже сорока лет руководит важнейшими решениями в стране. И она так просто не сдастся, о нет! Даже не ждите!
Она вздохнула, включила небольшое бра в форме розы и взяла в руки телефон.
Добрый вечер, дорогуша. Я хотела бы назначить завтра, на семь утра еще одну встречу. Что? Да, безусловно у меня проблемы. Мне очень нужно с тобой проработать их. Нет, это исключено, мне нужна только ты. Да, обязательно завтра прямо с утра. Ты ведь сможешь поработать со мной? Вот и чудно. Завтра, в семь.
И она положила телефон на туалетный столик, при этом не удержалась и взглянула на свои руки о, как ужасно они выглядят! С трудом удержавшись от того, чтобы швырнуть телефон в стену, Ренеция отправилась в ванну. Нужно попытаться преодолеть бессонницу, иначе завтра, на приеме у психолога, она будет как вареная ветошь и та снова уложит ее на обе лопатки, доказав, что в старении нет ничего противоестественного. Нет, не в этот раз, дорогая. Не в этот раз.
Однако бессонница изрядно потрепала Ренецию, так что полседьмого она уже сидела у кабинета Элеммы, раздраженная донельзя.
Дорогая, нельзя ли не опаздывать на наш прием? Начала она выговаривать, едва увидев молодую женщину.
Но ведь еще даже нет семи! Удивленно воскликнула та. Разве мы не договаривались на семь?
Да, но я проснулась раньше. Ты тоже могла бы прийти пораньше, хотя бы ради тех денег, которые я тебе плачу.
«Подавись ты своими деньгами, крыса старая», подумала психолог, внешне сохраняя спокойствие. Она открыла дверь и, полуобернувшись к наглой старухе, мило улыбнулась:
Я сейчас разденусь, позову вас, и мы начнем. Подумайте пока о чем мы будем сегодня говорить.
Хотя они прекрасно знала. Все это был фарс. Старуху ей навязала подруга матери, заверившая, что с такой клиенткой оплатить кредит за машину будет легче легкого. Однако кредит уже остался в прошлом, а старуха по-прежнему приходит к ней каждую неделю на консультацию и каждый раз нудит, что она стареет и из-за этого всячески страдает. «Конечно ты стареешь», мрачно подумала Элемма, водружая сумочку на стол, «разве кто-то с возрастом становится моложе? Когда же ты уже смиришься с этим? Или просто сдохнешь от старости?». Психолог ужаснулась таким мыслям, она не должна так относиться к своей клиентке. Но мысль о смерти этой наглой, вздорной, надменной бабки успокаивала ее. Это была приятная мысль, хоть и непрофессиональная. Она вздохнула, убирая свое пальто в шкафчик. Дверь распахнулась и на пороге появилась рассерженная Ренеция: