Фаина (Афанасья) Афанасьевна Абрамова первой сделала предположение о смерти от сибирской язвы утром 10 апреля Романова, жителя Берёзовска.
Именно вечер 10 апреля 1979 г, по мнению автора, является узловой точкой начавшегося детектива. Эта дата абсоютно достоверна, о ней независимо друг от друга упоминали самые разные участники тех событий.
Почему для нас это важно? По двум причинам: во-первых, потому что аутентичных документов той поры практически не осталось, в своём месте мы коснёмся вопроса как и почему так случилось. А во-вторых, зная эту дату, мы можем сделать кое-какие важные вычисления и прикидки, совершенно необходимые для понимания происходившего тогда.
Итак, возвращаемся к завязке настоящего очерка, к тому, как в больницу 24, а потом и 20, начали поступать больные с «агрессивной пневмонией». Они умирали на протяжении 2 или даже 3 дней с этим диагнозом до того момента, когда впервые было произнесено словосочетание «сибирская язва». Зная, что о сибирской язве заговорили во второй половине дня 10 апреля а вечером получили неофициальное подтверждение диагнозу мы приходим в выводу, что умирать от этой болезни люди начали 7 или 8 апреля.
Более точно сейчас эту дату никто не назовёт, поскольку никаких официальных документов на сей счёт не существует и диагнозы, поставленные в эти дни, никогда не пересматривались. Но нас полученная точность вполне устраивает, на данном этапе важно зафиксировать следующий вывод: ни 4, ни 5, ни 6 апреля подозрительных смертей не фиксировалось, вполне возможно, что и 7 числа таковых тоже не было, умирать от «агрессивной пневмонии» свердловчане начали либо 7 апреля это самая ранняя дата либо вообще 8.
Время первых смертей от сибирской язвы, как станет ясно из последующего, важен для анализа и реконструкции событий. Другой немаловажный аспект, связанный с неопределенностью даты первых смертей, заключается в том, что точное число умерших от сибирской язвы не может быть установлено. Диагнозы, поставленные в первые 3 дня т.е. 7,8 и 9 апреля, либо 8,9 и 10, смотря как считать в последующем анализировались и пересматривались, происходило это в начале 1990-х гг. в рамках подготовки федерального закона1. Условно считается, что в эти дни от сибирской язвы умерло «около 10 человек» такую оценку числа умерших дал в своей докторской диссертации, защищенной в 1994 г, патологоанатом Лев Моисеевич Гринберг. Нам ещё придётся говорить и об этом человеке, и о его работе, сейчас лишь отметим, что это один из самых информированных специалистов по истории событий 1979 г в Свердловске, и его оценка числа умерших представляется вполне сбалансированной и умеренной. Не следует упускать из вида, что в те же самые дни люди умирали по причинам, никак не связанным с эпидемией сибирской язвы, другими словами, если бы этой болезни не было тогда в городе, то смертность не стала бы равняться нулю.
Поэтому оценка «около 10 умерших» кажется здравой и даже если в действительности умерли 12 или даже 15 человек, всё равно понятно, что речь идёт именно о таком порядке чисел, но никак не о многих десятках или сотнях. Потому что задним числом свердловские события 1979 г обросли совершенно невероятной цифирью и во многих публикациях, посвященных этой теме, можно встретить утверждения о сотнях и даже тысячах умерших, что следует признать совершенно запредельным количеством.
После этого необходимого отступления вернёмся к хронологии событий.
11 апреля Лев Гринберг, тогда ещё молодой патологоанатом, только в 1976 г. с отличием закончивший мединститут, был направлен в морг больницы 20 для производства вскрытия трупов лиц, умерших с подозрением на сибирскую язву. Всего таких трупов было 3. Лев Моисеевич, разумеется, уже знал о событиях, имевших место накануне в морге больницы 40, в т.ч. и потому, что лично был хорошо знаком с Абрамовой. Фаина Афанасьевна являлась доцентом кафедры патанатомии в 19671976 гг, как раз тогда, когда Гринберг учился в институте, причём, Гринберг был старостой студенческого кружка при кафедре, а Фаина Афанасьевна этот кружок вела. Так что между Абрамовой и Гринбергом существовал хороший личный контакт и последний был прекрасно осведомлён о деталях вскрытия Романова.
В тот день Лев Моисеевич лично вскрыл тела 2-х женщин, умерших с диагнозом «пневмония» (всего же подозрительных трупов, напомним, было 3). Во всех случаях обнаруженная при вскрытии картина резко отличалась от той, что наблюдалась накануне в морге 40-й больницы. Умершие имели выраженные поражения лимфатических узлов внутри грудной клетки, также отмечались обширные кровоизлияния в лёгких. Гринберг определил увиденное зловещим словосочетанием «геморрагический медиастенит» это очень серьёзный симптом сепсиса, вызванного сибирской язвой при ингаляционном заражении.
В тот день Лев Моисеевич лично вскрыл тела 2-х женщин, умерших с диагнозом «пневмония» (всего же подозрительных трупов, напомним, было 3). Во всех случаях обнаруженная при вскрытии картина резко отличалась от той, что наблюдалась накануне в морге 40-й больницы. Умершие имели выраженные поражения лимфатических узлов внутри грудной клетки, также отмечались обширные кровоизлияния в лёгких. Гринберг определил увиденное зловещим словосочетанием «геморрагический медиастенит» это очень серьёзный симптом сепсиса, вызванного сибирской язвой при ингаляционном заражении.
Биологический материал, взятый от трупов, разумеется, был безотлагательно направлен на бактериальное исследование. Но даже не зная его результатов, следовало признать, что подозрения на сибирскую язву получили серьёзное подкрепление. Впрочем, не это было главной проблемой. Главная проблема заключалась в том, что симптоматика, зафиксированная Гринбергом во время проведенных 11 апреля в морге больницы 20 аутопсий, резко отличалась от той, что накануне наблюдала Абрамова в морге больницы 40. Это выглядело совершенно необъяснимым и грозило самыми неприятными сюрпризами в дальнейшем.
Тут самое время сказать несколько слов о том, что представляет собой сибирская язва с медицинской точки зрения. Бактерии Bacillus anthracis, вызывающие эту болезнь, поражают преимущественно домашний скот (коров, верблюдов, коз, овец, свиней), который чрезвычайно чувствителен к вырабатываемым ими токсинами. Считается, что для заражения животного достаточно буквально 1 бактерии, во всяком случае, 10 бактерий гарантированно приводят к заболеванию животного.
Иммунная система человека выглядит на фоне подобной чувствительности намного более стойкой, считается, что болезнь развивается при одновременном попадании в человеческий организм более 1 тыс. бактерий, причём для гарантированного поражения желательно, чтобы их оказалось намного более 89 тыс. Указанный порог считается достаточным для достижения 50%-ой вероятности поражения (т.е. половина испытуемых гарантированное заболеет, а половина нет). Домашние питомцы, живущие рядом с человеком кошки и собаки к бактериям Bacillus anthracis практически нечувствительны и сибирской язвой не болеют.
В повседневной жизни заражение человека сибирской язвой происходит от больного животного, причём непосредственной угрозе прежде всего подвергаются люди, связанные с животными в силу присущего им образа жизни или профессиональной занятости (т.е. персонал, занятый кормлением и уборкой за животными, стрижкой шерсти, выделкой шкур и т.п.).
Бактерии могут попадать в человеческий организм по-разному, что обуславливает существование разных форм болезни. Наиболее часто встречается кожная форма сибирской язвы, при которой бактерии внедряются через повреждения кожи порезы, царапины и т. д. В том месте, где произошло внедрение бактерий появляется специфическое образование, называемое карбункулом, в центре которого находится мёртвая (некротическая) ткань. Именно из-за её угольно-чёрного цвета бактерии сибирской язвы и получили своё странное на первый взгляд название Bacillus anthracis («антрацис» переводится с латыни как «угольный»).
Помимо карбункулёзной существуют и некоторые другие разновидности кожной формы (злокачественный отёк и пр.), но в нашем повествовании данные детали уже излишни. Несмотря на свой пугающий вид и тяжёлую симптоматику, кожная форма сибирской язвы наименее опасна, летальность этого заболевания находится обычно в пределах 1015% от общего числа пораженных. Это, конечно же, очень много по меркам современного здравоохранения, но на фоне смертности от других форм сибиреязвенной болезни, такая величина кажется незначительной.
Бактерии Bacillus anthracis под микроскопом.
Бактерии Bacillus anthracis под микроскопом.
Всё оказывается намного печальнее при попадании бактерий в лёгкие (при дыхании) и в желудочно-кишечный тракт (с едой). Лёгочная форма сибирской язвы и кишечная как раз и получили свои названия сообразно тому, каким именно образом происходит внедрение болезнетворных бактерий в организм. В обоих этих случаях резко возрастает угроза сепсиса, т.е. попадания в кровь бактерий и их токсинов, в результате чего может быстро развиться так называемый инфекционный шок.