В БОРЬБЕ С COVID-19
РЕПОРТАЖ ИЗ КОВИДНОГО ГОСПИТАЛЯ
Владимир Виленович Лиштванов
© Владимир Виленович Лиштванов, 2021
Глава первая. Первый день в реанимации
Пронзительный, тревожный звук сирены скорой медицинской помощи клинком из дамасской стали бешено разрубал густой морозный воздух лениво спящего проспекта города в начале седьмого утра.
Автомобиль лихо мчался к лечебному учреждению, он стремился скорее спасти жизнь пациента.
По воле проведения этим пациентом оказался я.
Ещё два часа назад я спокойно встал с кровати, чтоб принять очередную таблетку противовирусного препарата. Старался всё делать согласно инструкции. Выпив лекарство, я медленно побрёл к постели и присел отдохнуть.
В теле чувствовалась жуткая слабость и опустошённость. Уже неделю я не мог глубоко вздохнуть, а любое физическое действие вызывало отдышку. Временами бил изнуряющий кашель.
Сегодня всё повторилось, как и в предыдущие дни. Но на этот раз, в комнату зашла жена, увидела плачевное состояние мужа и срочно вызвала скорую помощь.
Медики приехали минут через пятнадцать. Выяснив у жены подробности, один из прибывших обратился ко мне:
Вы поедете в больницу?
Не хотелось бы, отрешённо проговорил я, но раз надо, то придётся ехать.
Сейчас мы созвонимся, куда вас везти.
Один из медработников принялся звонить по телефону.
Из разговора следовало, что нам ещё предстояло заехать в роддом.
Странно, подумал я, ещё какую-то роженицу придётся брать с собой. И как они не боятся, что я могу её заразить.
Но я не стал задавать ненужные вопросы. В это время медик принялся выяснять у меня:
Болеете диабетом?
Нет.
Какие хронические заболевания?
Я перечислил тройку штук.
Побыстрей собирайте ему вещи, паспорт, тарелку с ложкой и кружку. Сейчас мы поедем, распорядился врач.
Видно, конец рабочего времени у ребят, не за дальними горами пересменка, подумалось мне, и они спешат домой.
О том, что медики видели моё плачевное состояние и спешили доставить пациента в больницу, пока не умер, мне и в голову не могло тогда прийти.
От сильного нервного переживания, жена встала в ступор.
Пришлось давать указания:
Возьми табурет, поставь около шкафа. Залезь на табурет и с верхней полки достань мой тренировочный костюм.
Она беспрекословно всё выполнила. Это маленечко привело женщину в чувства. В те минуты, как я медленно переодевался в тренировочный костюм, она собрала мне вещи в больницу.
Мы его понесём на носилках, сообщил один из медиков.
Да, мигом пронеслось в женском мозгу, лифт не работает. Они будут нести на носилках по лестнице с четвёртого этажа. Не дай Бог, ещё и уронят. Тогда он наверняка может, что сломать себе! Ещё этого не хватало! Нет, нельзя этого допускать!
Нет, решительно проговорила жена, он сможет сам дойти!
Медики удивлённо взглянули на супругу, но не стали спорить.
Закончив с переодеванием, я взял мобильник с зарядным устройством и пошёл в прихожую.
Мне помогли надеть куртку, сын натянул зимние полусапожки на ноги.
Мы вышли на лестничную площадку. Лифт не работал. Пришлось спускаться пешком с четвёртого этажа.
Не думал я, что это так трудно. Всего шесть пролётов, по восемь ступенек в каждом. Да последний у почтовых ящиков из шести ступенек.
В иные дни проходил и не замечал, но не сегодня.
Хоть меня и поддерживали, но преодолеть это расстояние оказалось адски сложно. Ноги заплетались и не слушались хозяина, катастрофически не хватало воздуха. Точно тебя подняли на высоту четырёх тысяч метров и оставили на произвол изменчивой судьбы.
Собрав волю в кулак, пришлось заставить себя спускаться. Третий этаж, второй. Наконец первый этаж и дверь на улицу. Мы выбрались на свежий морозный воздух.
Наденьте капюшон на голову, предложил врач.
Но мне решительно всё было безразлично, и я не стал следовать этому совету.
Автомобиль скорой стоял у соседнего подъезда. Мы медленно добрались до него. Врач открыл дверь салона, я вскарабкался вовнутрь и сел в ближнее кресло.
Медработник последовал за мной, закрыл дверь, сел в соседнее кресло и мы отправились в путь.
В то самое время, как я вспоминал недавние события, автомобиль скорой помощи подъехал к неведомому мне зданию, остановился и заглушил мотор.
Сопровождающий меня медик открыл дверь и вышел на улицу. Я медленно последовал за ним.
Медработник со скорой помог спуститься. Было ужасное самочувствие.
Какой-то энергетический вампир высосал всю энергию жизни из больного организма, и один угасающий разум из последних усилий заставлял непослушные ноги двигаться.
Врач скорой помощи взял под локоть и принялся помогать идти. Медленно поднялись по порожкам к дверям.
Сбоку стоит девушка со свёртком в руках. Жутко захотел сказать:
Глупая, идёт ковидный больной без маски и ты без неё. Заразишься ведь так!
Но в тот момент мне было не до этого.
Медик дёрнул дверь, она оказалась закрытой.
Странно, проговорил он, они всё знают.
Но вскоре вышла в фойе женщина, открыла дверь и принялась объяснять девушке, куда что положить, а мы пошли вовнутрь.
Прошли маленький коридор и завернули в другой. На пути встретилась каталка для перевозки больных. Мне жутко захотелось прислониться к ней и отдохнуть, но надо двигаться вперёд.
В коридоре замаячила женщина около открытой двери. Ох, как трудно до неё добраться.
Чувствуя, что я начинаю слабеть, врач со скорой принялся волоком тащить меня к заветной двери.
За дверью оказалась палата. Меня втащили вовнутрь. В помещении медицинский персонал принялся помогать мне снимать зимнюю куртку, куртку тренировочного костюма, зимние полусапожки.
Я лёг на кровать, мне надели маску с подачей воздуха, обогащённого кислородом, от аппарата искусственной вентиляции лёгких. На палец нацепили приборчик в виде зажима. Он подаёт на монитор информацию о моём артериальном давлении, пульсе и насыщенности кислородом в крови на этот момент.
Пришла медсестра, чтоб взять из вены кровь для анализа.
В обычных местах забора венозной крови ей не удалось отыскать мои вены, пришлось делать забор крови из вен на кулаке. Около запястья в вену вставили катетер, чтоб через него вводить внутривенные инъекции, а не искать в очередной раз вену для установки капельницы.
После этих процедур я мигом впал в забытьё.
Проснулся я через тройку часов. Часы мобильника показывали десять часов восемь минут утра 24 декабря.
На подоконнике стоял остывший завтрак в одноразовой посуде. Я поднялся и присел на кровать, насколько позволял шланг от аппарата искусственного дыхания. Через тройку минут ко мне подошла медработник. Что это женщина, я узнал лишь по голосу.
Весь медицинский персонал облачили в серебристо-белые, или чисто-белые комбинезоны. На ногах бахилы. Кисти рук защищали перчатки. На лицах маски и очки, а у иных ещё и прозрачный пластиковый экран на лице. Этакие ангелы хранители или инопланетяне.
Вы будете кушать? поинтересовалась она.
Да, надо организм маленько побаловать едой.
Может вас покормить?
Нет. Я попробую сам, снимите, пожалуйста, маску.
Женщина сняла с меня маску и положила рядом на кровать. Аппарат мгновенно запищал на разные лады, он явно возмущался, что я прекратил поглощать воздух, обогащённый кислородом.
Не обращая внимание на возмущённые сигналы техники, я принялся за завтрак.
Каждую ложку с громадным трудом проглоченной каши приходилось сопровождать вдыханием обогащённого воздуха. Это придавало силы к приёму следующей порции еды.
После завтрака мне помогли надеть маску, я прилёг отдохнуть и огляделся. Палата представляла собой комнату метров пять на восемь. Стены выкрашены в светлый желтовато-коричневый цвет, приятно действующий на зрение, что не режет глаза, нет дискомфорта. Это создавало в палате атмосферу спокойствия и уюта.
Кровать, где я лежал, разместилась около окна, что выходило во двор. Метров в двух от кровати разместилась ещё одна пустая кровать. Рядом с ней стоял аналогичный прибор для искусственной вентиляции лёгких, как у меня. Сбоку от кровати, где лежал я, расположился санузел.
Интересная особенность в нём. Раковина с горячей и холодной водой есть, зеркало есть, а унитаз отсутствовал.
Хоть Википедия и даёт определение реанимации, как «совокупность мероприятий по оживлению человека, что находится в состоянии клинической смерти, восстановление резко нарушенных или утраченных жизненно важных функций организма». Но ни я, ни другие обитатели ковидной реанимации не находимся в таком состоянии. Это главное отличие от других реанимаций.