Что, Майер, уже кайфуешь?
Кайфую.
А ты чё-то рановато кайфуешь. На отбой что, не пойдёшь?
А идём лучше на пиво! Гражданка есть? ответил вопросом на вопрос Альяр, проигнорировав обращение младшего по возрасту, званию и должности. Буду знакомить вас с местными достопримечательностями. В городе-то уже были?
Да, я тут в первый день уже поймал себе приключений на голову по полной!
Тем не менее Тимофеев, недолго раздумывая, полез в скрипучий шкаф искать «гражданку» для поиска новых запретных приключений. На пол выскочило из дверной петли тараканье семейство
Гадость какая!
Бей гадов! все жители комнаты как сумасшедшие подскочились давить тошнотворно-омерзительных несчастных насекомых в панике спасающихся бегством, от которых лейтенантам не было никакого спасу. Они водились в изобилии везде, и ничто на них не действовало. Вместо одних быстро заселялись новые и даже с ещё большим энтузиазмом! Страха за своё будущее у них не было никакого, да и совесть у них почему-то также отсутствовала Лишь страсть к репродукции в арифметической прогрессии и, как следствие, сокровенные тараканьи «чемоданы» с пополнением!
***
Товарищи топали по улице, наполненной вечерним теплом и свежестью. Дорога шла мимо красивых аккуратных домиков с черепичными крышами. И всё, всё в цветах! Такого в Союзе юные офицеры никогда не видели.
Как здесь хорошо! Вот иду я по городу и фигею от красотищи вокруг. И знаете что, мужики?! Влюбился я! Майер посмотрел на товарищей с нотками грустного восхищения.
В кого?
В страну эту! Это как любовь с первого взгляда, его грусть была вызвана, скорее, осознанием того, что «хороша Маша, да не наша!»
Да, здэсь красива. Магазины, шмотки, Хашимов в подтверждение ткнул пальцем в свою модную куртку.
Да не в вещах дело. Нет такой как у нас жестокости что ли, суеты, вечной погони за дефицитными вещами. Эти тихие маленькие домики среди елей мне нравятся больше, чем шашлычно-кооперативная гарь нашего Медео, где одна обдираловка и суета! Везде очереди и бардак. Здесь какие-то человеческие отношения между людьми. И никто ни к кому не цепляется.
Просто словаки соплежуи. У них даже бабу из-под носа уводят, а они не могут по морде дать. Ноют, как плаксы, да и только! На их «забавах»* (*Забава это, навроде, дискотеки.) даже драк нет! Потому что ссыкли они! Тихони!
Это мне и нравится, что нет у них лишней агрессивности, согласен с Сашкой, вставился Тимофеев, всё время до этого молчавший.
Хм, Хашимов лишь усмехнулся, мож, вы и правы, у таких сопляков баб уводыть можно без последствий! Ха! И мне это тоже начинает нравиться! Ха! Ха! Ха!
Ну, ты! Вывернешь все вечно, всё о бабах беспокоишься!
А я и не беспокоюсь совсем! Мужики здесь нэ мужики, чё беспокоиться-то тогда?! Ничего, вот куплю тачку, тогда посмотрым! Все бабы будут наши! Точно вам гаварю!
Машину-у-у? А сколько она стоит?
Ну, смотря что. Я хочу какую-нибудь не очень дрэвнюю «Волжану». Тысяч дэсять крон, я думаю.
Ну, тут уж зарплаты не хватит, до замены копить будешь! Или «прощай пиво»!
Альяр посмотрел на Майера из-под очков.
Хочешь жить умей крутытся! Слышал когда-нибудь? Кто тут на голую зарплату машины покупал?
Как крутиться-то?
Хашимов достал пачку «Мальборо».
Запалки маете? обратился он к товарищам.
Чё-ё?
Спички есть? пояснил он, усмехаясь. Никогда местным не говорите «спички», говорите только так: «запалки».
«Запалки!» Это на словацком так чуднó!
Точно. А за «спички», можно и на грубость нарваться!
Чего так?
Это созвучно их грубому местному ругательству!
А-а-а!
Ну, да ладно, «к нашим баранам»,.. собираюс я оформить сюда вызов родне. Для «вызванных» рубли мэняют в Союзе на бумажки, а здэс бумажки на кроны. Количество бумажек завысит от количества оформленных при выезде месяцев. Рублики то в Союзе на книжке уже накопылись! Есть что менять! У вас вот также через годик-другой на сберкнижках в Союзе «рублёвая» часть оклада соберётся прилычная, так что в будущем отпуске всё не пропивайте на радостях! А ещё можно из Союза телек там прытащить или фотоаппараты, загнать словакам. Да и ещё есть варианты,.. Альяр загадочно замолчал, продолжая смотреть на юных товарищей из-под очков, набивая ценность своему опыту.
Короче, когда куплю тачку, хочу съездить в «Низкие Татры». Словаки вон, как выходной, так в машину, а она здэс почти у каждого, и на отдых. По скалам лазят, в отелях пиво тянут. Отстроили сэбе дома-усадьбы, с гаражами, дачи, какие нам и во сне не привиделись.
Кстати, я заметил, что их участки свободны от грядок, одни террасы, клумбы, скамейки, всё просто охренеть! У нас бы всё до забора запахали бы под грядки, в центре Алма-Аты сейчас даже городские клумбы у домов в грядки превращают порой.
И здесь я никогда не видел очередей!
Откуда очереди-то? Смотрыте, все спят давно, чудики! А кто нэ спит, тот пиво пьёт по кабакам. Правда, и встают рано, в патруле стоишь на вокзале, глядишь, полшестого утра, вдруг толпа набэжит, все куда-то едут, а через полчаса уже всё пусто. А потом после четырёх часов снова аврал, толпы, только уже с работы! Пробежали, как наши тараканы по магазинам, а в шесть снова тышина.
Организованные, черти! Дисциплина! Вот бы наши в Союзе так!
Андропов, тот хотел навести порядок!
Помню, я как-то в отпуске попал в облаву в кинотеатре. Каждого проверяли, кто, что, откуда, почему не на работе! Во, палево было!..
Окупанти сакра, говадо! два прохожих мимо словака вдруг выругались в их адрес.
Во, чёрт! Что это было? Тимофеев опешил.
Да это контрики нэдобитые с шестьдесят восьмого! пояснил Хашимов и бросил вслед уходившим, злобно озиравшимся людям. Пошли до пичи! Курвы!
Тргни си ногоу! ответили те.
Я те щас «дрыгну», контра, ногой промэж глаз! Хашимов свирепел.
Тише ты, не реагируй на провокации, ну их! Майер хлопнул по плечу разъяренного Хашимова, чья «горячая кровь» начала уже бить фонтаном ярости.
Ну их в «спички»! В гробу я их выдел! Хашимов зло выругался, и такие здесь, хоть и рэдко, но встрэчаются. Нэдобитки! Контра чёртова!
Я встречал таких и у нас, в Забайкалье, Тимофеев с грустью выдохнул, это было на учениях во время стажировки, в летний зной. Кто бывал в этих краях знает. Сопки, холмы совершенно голые. Никаких деревьев. Так. Мелкая поросль. Трава. Редкие кусты. Песок. Ветер. Пересохшие русла некогда, сотни лет назад, судоходных рек. Вода в дефиците. Даже зимой там всё так же сухо. Снега почти нет. Он не удерживается. Уносится куда-то ветром вперемежку с песком. Странное чувство, когда в рожу летит морозная песчаная смесь. Бр-р-р-р-р Так вот, в тот знойный июльский день, мой БМП остановился возле деревушки.
Слушай, ты бреши да не забывайся! У тебя что, в знойный июльский день мороз с песком летел в рожу? заржал Хашимов.
Да не, это я о другом! Про мороз-то это я зимой. А случай тот был летом! сконфузился Тимофеев.
Ладно, ладно, не оправдывайся! Валяй дальше!
Ну, так вот, нам нужно было раздобыть воды для своей роты. Я сказал своим бойцам: «Давайте вдвоём дуйте вон к той избе с колодцем. Видите бабульку? Термос не забудьте!»
Я уже знал, что офицеров, в том числе и будущих офицеров-курсантов в этих краях недолюбливают. Дескать, они солдат дрючат, козлы там и всё такое Но каково было моё удивление, когда я увидел возвращающихся назад рядовых бойцов с совершенно расстроенными лицами и пустым термосом!..
***
Прошлое
Войсковая стажировка ЗАБВО32. Июнь 1986 г.Представляете, товарищ курсант! Что она сказала нам! боец выпучил по-детски обиженно губы.
Я вам скорее яду дам, уходите отсюда, изверги! зло процитировал второй. Говорят, местные здесь потомки семёновцев33 или того, что от них осталось, после того как Советская власть их «причесала». Военных люто ненавидят!
***
Сентябрь 1987 г. РужомберокОфицеры брели молча по словацкой улице, каждый по-своему переваривая всё случившееся и услышанное. Настроение было подгажено
(Вот так. Так и плодится зло, пуская корни в века. Так люди, мстя за что то сугубо своё личное, мхом поросшее, возвращают себе или своим потомкам бумерангом посеянные зёрна ненависти. Что ж, это закон «сохранения энергии», в том числе и такой вот, негативной! Может, и не прав был наш профессор, преподававший атеизм, утверждая, что христианское «непротивление злу насилием» противоречит здравому смыслу и компрометирует великую миссию Советской Армии защиту своего Отечества от внешней агрессии иным, а именно насильственным способом! Вот именно, от внешней агрессии! Откуда же здесь эта ненависть к нам от людей, защищать которых мы собственно и призваны?! Ответа не было. Или когда солдаты-мотострелки, едущие домой, на вокзалах перешивали красные погоны на чёрные. Опасаясь, что попросту могут не доехать до дома! А!? Так вот оно что! Может, нас путают с внутренними войсками? Так у тех погоны не красные, а малиновые. Разве это не видно? В училище мы курсантов внутренних войск называли «Рексами». Бог весть, как они называли нас. Но спустя несколько лет я многое понял. Понял и то, что «Рексы» по сути были такими же солдатами, какими были и мы. Что же о «чернопогонниках», то мы и им дали обидное название «мазуто», военных строителей величали «мабуто», моряков «мореманами вся жопа в ракушках», единственное, десантников, коих НВВПОУ также выпускало, уважительно величали «дéсантами», но и им вечно ревниво стремились «надрать задницу». А от гражданских доставалось всем военным. А от военных гражданским. Кто был заинтересован нас разделять? Сеять зёрна вражды среди родов войск, среди людей вообще? Может, тот, кто хотел нас ослабить? Пока мы недолюбливали друг друга изнутри, нас ненавидели и готовили «культурное» и физическое истребление снаружи. Всех! И красных, и чёрных, и малиновых. Так что лучший тогда вариант для «увала» был гулять в гражданке. Правда, вот это уже противоречило Уставу! И грозило для рядового гауптвахтой! Хотя большинство это требование нарушало. Ну, что, теперь ясно, что испытываем мы, проезжая по чехословацким дорогам, форсируя перевалы, проходя через деревни. И, встречая в 80 случаев из 100 приветствия и знаки высочайшего почтения! Но, видимо, как и в любой семье «не без урода»!..