6 октября 1999 г.
15 часов 15 минут.
Санитары-реаниматологи вынесли тело Вики, погрузив его в спецмашину. Буньков с мрачным видом рассказывал старшему смены о тяжёлых последних минутах, нехватке оборудования и ещё куче проблем, которые если их решить, в дальнейшем существенно сократят смерть рожениц. Старший смены слушал в пол уха.
Можно подумать только у них проблемы. Вчера премии лишили, а у сына скоро день рождения. На что теперь подарок покупать? Сегодня ещё футбол в восемнадцать тридцать. Наши играют
Старший мельком глянул на часы.
Шесть вечера. Конец смены, а ещё в морг надо попасть. Ну вот, первый тайм коту под хвост. Чёрт возьми
Он прервал главврача на полуслове, сочувственно закивав головой, сунул копию фальшивой медкарты, заранее приготовленную Буньковым себе подмышку, и быстро зашагал в сторону машины.
Минуту спустя карета скорой помощи выкатилась со двора роддома, растворившись в транспортном потоке города
Буньков с облегчением глубоко вздохнул. Он знал, вскрытия делать не будут. Для эксгумации нужен повод.
Отец Поповой умер четырнадцать лет назад, а других родственников у неё нет. История болезни наглядно демонстрирует причину смерти.
Он заранее тщательно всё проверил.
Сейчас тело доставят в морг, нацепят ярлык с номером и через два, три дня похоронят в соответствии с социальной программой.
Всё шло по плану.
Как там малыш?
С этой мыслью главврач поспешил в палату.
После смерти Вики, Татьяна, дежурившая акушерка отпросилась. Буньков не возражал. Психологически это было тяжело, да и график был не плотным. В среднем здесь ежедневно на свет появлялись шесть восемь малышей. Сегодня было двое уже родивших и пятеро ожидали. Татьяну сменила ещё одна штатная акушерка.
Буньков шёл по коридору роддома.
Игорь Павлович, мне так жаль. Как вы себя чувствуете? Её уже увезли?
Причитала молоденькая медсестричка сидящая в картотеке, глядя на главврача печальными глазами
Бунькову недавно исполнилось сорок шесть лет. Из них в этом роддоме он проработал главврачом двенадцать. За всё это время, проявляя себя как серьёзный, строгий, но заботливый руковоитель, в любую минуту готовый прийти на помощь не только в рабочей обстановке, но и в житейских ситуациях. Отчего слыл честным и порядочным врачом, на которого можно было положиться, и как следствие пользовался неограниченным доверием коллектива. Коллектив роддома, не считая главврача и кочегара Григория, состоял из женщин и в знак благодарности, а потом и по привычке называли они его «феем».
Со мной всё в порядке Настя.
«Фей» потрепал макушку медсестры своей худощавой паукообразной рукой.
Где малыш?
На кормлении. Пойдемте, я провожу вас
Не стоит.
Оборвал главврач.
Приготовьте мне его медкарту.
И спокойно добавил:
Побыстрее.
Настя закивала и тут же начала рыться в груде картонных карточек. Главврач прошёл по коридору в палату новорожденых. Из шести приборов работал только один, издавая характерные электронные попискивания. Буньков подошёл к люльке. Наевшись вдоволь, завёрнутый в пелёнки малютка мирно спал. Возле щеки болталась соска, по трубке которой в момент кормления поступала молочная смесь. Вошла Настя.
Вот.
Она протянула свежую медкарту.
Спасибо Настя.
Что с ним будет? шепотом произнесла медсестра, качнув головой в сторону кушетки с новорожденным.
Не волнуйся, государство о нём позаботится. Хочешь усыновить? серьёзно спросил Буньков. Настя смущённо улыбнулась, но не ответила.
Иди к себе.
Голос его был мягкий и заботливый. Она кивнула и исчезла за дверью.
Главврач открыл медкарту и посмотрел данные. Внутриутробный анализ мог быть ошибочным, но сейчас все пазлы были собраны. Группа крови четвёртая, резус фактор отрицательный.
Четвёртая. Отрицательный сладким эхом отразилось в его голове. По телу пробежала приятная, тёплая волна.
Он смотрел на мальчика и думал, что никогда не поступил бы так. Никогда. Но сейчас это был его единственный шанс изменить навсегда всю свою жизнь. Всё было решено. В эти минуты он полностью отдавал отчёт всем своим поступкам и действиям.
Всё-таки это прихоть Комиссара. Далеко не последнего человека в государстве. Так что здесь совесть чиста.
Всё-таки это прихоть Комиссара. Далеко не последнего человека в государстве. Так что здесь совесть чиста.
Мысленно сняв с себя ответственность и переложив её на сторонние плечи, он почувствовал заметное облегчение. Главврач закрыл медкарту, вышел из палаты и зашагал в свой кабинет. На другом конце света от него с нетерпением ждали новостей
Поворотом щеколды Буньков закрыл дверь своего рабочего кабинета. Немного помедлив, подошел к столу. Большим и средним пальцами правой руки побарабанил по крышке полированного красного дерева и сделав ещё шаг, опустился в кожаное кресло. Несмотря на уже принятое решение, где-то в глубине души, он всё ещё колебался. Мысли за и против, пинпонгом метались в голове. Силой воли он приказал себе расслабится, оставив место лишь холодному расчёту. Рука легла на мышь. Главврач кликнул круглый значок @ на синем фоне, в правом нижнем углу монитора. На почте было единственное письмо. Открыв его по ссылке он перешел на сайт.
Первая страничка:
Привычный интерфейс, рекламные баннеры, ниже поле ввода логина и пароля. Пальцы побежали по клавишам. Ввод.
Направление: медицина.
Специализация: генетика.
Форум.
Надпись вверху экрана: «Доктор вошёл».
Запрос оппонента «Сотрудник».
Сотрудник: «Готово?»
Доктор: «Приглашаю в приватное окно».
Окно приватного общения.
Доктор: «Мальчик, три восемьсот, кровь 4/-, здоров».
Сотрудник: « счёта?»
Доктор: «Счет отправил вам на почту. 150.000 $».
На всякий случай напомнил Буньков.
Сотрудник: «Деньги будут переведены на ваш счёт в течении часа. Курьер в пути. Готовьте посылку».
Главврач вышел с форума и закрыл страничку. После встал из-за стола, подошёл к тумбочке расположеной под окном, на которой стоял аквариум с ленивой золотой рыбкой и выждав небольшую паузу, открыл дверцу.
С нижней полки рука достала подарок одного из счастливых отцов, бутылку коньяка «белый аист». Вытянув её за горлышко, главврач наполнил почти до краёв наследие советской эпохи, гранёный стакан. Тут же залпом осушил его, пару раз резко выдохнул, занюхал пары спирта рукавом халата и водрузив бутыль на место, вернулся в кресло. Откинувшись на спинку, Буньков минут пять дырявил взглядом скульптуру Будды стоящую напротив стола на железном полутрометровом сейфе, стараясь ни о чём не думать. Алкоголь приятно согревал и успокаивал.
Полегчало. Мысли выровнялись. Он набрал номер банка, где обслуживался и запросил состояние своего валютного счёта. Сто тысяч долларов, красноречиво говорили о серьёзности намерений клиента. Зрачки расширились, по телу пробежала приятная дрожь. Он ещё раз попросил проверить счёт, убеждаясь, что всё уже позади и ему это не мерещится. После этого главврач открыл только что полученное письмо.
«Остальные пятьдесят тысяч после получения посылки».
Всё. Точка. Назад дороги нет.
Стало совсем легко, и в голове под приятную мелодию в очередной раз всплыл образ домика с белым фасадом и зелёной территорией. Буньков в красках видел то, чем стремился владеть ещё со времён своей молодости, но только сейчас обретающим чёткие очертания. Договор был подписан три месяца назад, через месяц после первого сообщения от Комиссара.
Все его мысли уже не первый год были поглощены мечтой о новой беззаботной счастливой жизни в самой прогрессивной и многообещающей стране нашей планеты. На сегодня, готовность дома в Арабских Эмиратах, городе Дубай составляла 95%. Монтировали мебель, кондиционеры и прочую утварь. Риэлторы ждали его, для передачи ключей. Буньков сам лично участвовал в оснащении интереснейшего в его жизни проекта на берегу Персидского залива. Первый взнос в сорок тысяч долларов был за счёт проданной в Питере квартиры. После чего главврач переехал на съёмное жильё. Остальная сумма, ожидала застройщика в момент подписания акта приёма-передачи недвижимости
Работа у Бунькова была отдушиной, которую как ему казалось, он искренне любил. Отношения с семьёй серьёзно испортились незадолго до вступления в эту должность. С женой он официально развёлся одинадцать лет назад, а с детьми почти не общался. В общем, в этом мире его ничего не держало. За исключением собственного, неизбежного, манящего благополучия, превратившегося уже в навязчивую идею, новой счастливой жизни
На чашу весов было поставлено всё! Любой сбой в этой схеме, и план рухнул бы как карточный домик. Но всё шло гладко. Опыт работы выдал печальную статистику смертности, все ходы были просчитаны наперёд. Только Вика оказалась сильнее, чем он предполагал. Пришлось повозится. Буньков старался гнать прочь эти мысли. Снова откинувшись в кресле, он уделил Будде внимание, на этот раз значительно больше.