Как правило, мы можем определить тот из этих факторов, который будет преобладать в условиях конкретного общества. Здесь могут иметь место два основных варианта: аристократ либо богат, потому что знатен, либо знатен, потому что богат.
Критерий происхождения является основным применительно к аристократиям, формируемым традиционными обществами. В таких обществах, как родовое или феодальное, особое значение для легитимации элиты приобретает апелляция к авторитету традиции. В сущности, феодальное общество Европы значительно ближе к родовому, чем к рабовладельческому, и феодальная аристократия наследует свой статус от предков германских племенных вождей. Как будет показано в дальнейшем, это обстоятельство имеет исключительно важное значение в формировании европейской аристократической традиции свободы. Вся элита родового общества строго преемственна и, таким образом, является аристократией; элиты феодального общества также отличаются устойчивой преемственностью. Единственным исключением из этого правила в средневековой Европе является церковная элита, по своей природе не принадлежащая родовому обществу. Тем не менее на всем протяжении Средних веков церковная иерархия постоянно проявляла тенденцию к включению в наследственную преемственность феодальных титулов, и только усилиями римских пап, обращавшихся к высшему авторитету Бога и наследию античности в сфере социального устройства, удалось избежать юридического закрепления этой преемственности. Для этого потребовались такие жесткие меры, как установление папой Григорием VII целибата, то есть обязательного безбрачия для всего духовенства, и запрета родившимся вне брака принимать сан епископа. Таким образом, формирующаяся традиция наследственной передачи церковных постов по примеру языческого жречества родового общества была насильственно прервана путем вмешательства высшей духовной власти.
Положение аристократии по происхождению укрепляется приданием символического, сакрального значения происхождению по крови. Во времена язычества королям приписывалось божественное происхождение: так, например, королева Елизавета II через своих скандинавских и саксонских предков ведет свой род от Одина. В дальнейшем принцип крови распространился на все благородное сословие, что давало аристократам особый статус по праву рождения. Этот статус способствовал развитию аристократического самосознания и укреплению чувства независимости от власти. Титул и богатство можно получить, но аристократом нужно родиться. Знатное происхождение неотъемлемо и неотчуждаемо, независимо от того, является ли оно привилегией или бременем. Как заметил Бердяев, «в человеческом обществе должны быть такие, которым не нужно возвышать себя, которые свободны от неблагородных черт, связанных с самовозвышением Должны быть в мире люди, у которых есть прирожденные права, нужен душевный тип, свободный от атмосферы борьбы за приобретение прав»37. Кроме того, древность рода дает особое сознание принадлежности к Вечности и Традиции, трансцендентное по отношению к потоку преходящих событий.
К достоинствам аристократии по происхождению относятся ее устойчивость и стабильность, а также независимость ее статуса от земной власти. Основной недостаток такого принципа формирования аристократии невозможность ее пополнения выдающимися представителями низших социальных слоев и, как следствие, нарушение естественной структуры общества, при которой место человека в социуме должно в конечном счете определяться его личными качествами и способностями.
В обществах, где роль традиции невелика, аристократия возникает в первую очередь по признаку имущественного положения. Наиболее характерным примером этого является античное рабовладельческое общество, развивавшееся в целом скорее как отрицание, а не продолжение предшествовавшего ему родового общества. В Греции родовая аристократия, игравшая важную роль в раннем рабовладельческом обществе, в дальнейшем в большинстве полисов утратила признаки, позволявшие выделить ее в качестве особой социальной группы. Потомки древних царей либо вообще утратили все атрибуты своего особого статуса, перейдя на положение рядовых граждан, как в Афинах, либо сохранили за собой формальный царский титул. Функции царя в данном случае обычно имели сакрально-жреческий характер, как в Аргосе. В Спарте правили одновременно два царя, которые фактически были наследственными жрецами и полководцами и не должны были играть значительной политической роли. В Афинах наследственная царская власть трансформировалась в ежегодно замещавшуюся должность архонта-басилевса (греч. царь), который выполнял жреческие функции и председательствовал на судебных заседаниях по делам об убийствах38. В этом крупнейшем греческом полисе древняя родовая знать полностью утратила свой особый статус, перейдя на положение рядовых граждан. В Спарте и некоторых других полисах власть сохранялась за родовой аристократией. Тем не менее в эллинистический период в результате завоеваний Александра Македонского греческий мир разделился на государства, в которых установилась воспринятая из Персии деспотическая власть обожествленных царей, не оставлявшая места политической свободе и не способствовавшая преемственности элит. Родовая знать потеряла свои привилегии окончательно и навсегда, и социальный статус в эллинистическом обществе стал определяться в первую очередь богатством и доступом к власти, а не происхождением.
В Древнем Риме изначально существовала замкнутая группа родовой знати патриции, которые вели свое происхождение от patres (отцов), членов царского сената. В дальнейшем в результате длительной борьбы между патрициями и плебеями возникла новая аристократическая элита нобилитет, формировавшийся по принципу высокого материального статуса и участия в государственном управлении. Патрициат полностью утратил все реальные привилегии в сфере власти и управления, и критерием принадлежности к нобилитету в начале республиканского периода было богатство. Тем не менее в дальнейшем нобилитет оформился как аристократия по происхождению; более того, после того, как практически все древние патрицианские роды пресеклись, императоры стали жаловать звание патриция как почетный титул. Римская империя, следуя общей парадигме развития позднеантичных монархий, всегда тяготела к деспотизму. Тем не менее в Риме была собственная традиция родовой аристократии, которая прошла через репрессии деспотов и выдержала длительное сосуществование с общеантичной традицией формирования аристократии по имущественному признаку. Впоследствии она стала одним из источников формирования западноевропейской аристократической традиции, в то время как на востоке империи утвердилась традиция деспотической власти эллинистических монархов.
Преобладание имущественного критерия при формировании аристократии облегчает вертикальную мобильность в обществе и таким образом создает условия для пополнения элиты способными и энергичными выходцами из низов. Недостатками такого способа формирования элиты являются излишнее акцентирование экономического фактора и как следствие вероятность утраты аристократией культурообразующей функции, маргинализация традиции и исторической памяти. Если имущественный критерий формирования элиты является единственным и роль традиции снижена до минимума, то в результате возникает олигархия, сходная с традиционной аристократией, но лишенная значительной части ее достоинств.
В качестве отдельного типа мы выделяем современную аристократию. После того, как в начале XIX века феодальная традиция Европы прекратила свое существование, была подготовлена почва для отмены юридически закрепленных привилегий дворянства. Одновременно значительно усилилось экономическое и особенно политическое влияние буржуазии. В результате на основе дворянства, крупной буржуазии, политической, культурной и научной элит к концу XIX в. сформировалась новая социальная группа аристократия современного типа, в которой сочетаются генеалогический и имущественный критерии. С одной стороны, сохраняется высокий престиж древних родов и прославленных фамилий; с другой, в современном обществе экономика играет настолько важную роль, что богатство нередко оказывается важнее родословной. Старые капиталистические фамилии, как, например, Рокфеллеры или Дюпоны, составляют неотъемлемую и полноправную часть современной аристократии, и в свете этого особенно заметна роль традиции, отличающей аристократов от нуворишей. Еще одним важным признаком современной аристократии является ее глобальность, отражающая тенденции развития всей цивилизации нашего времени. Локальные аристократии, сохраняя свои особенности и традиции, в наши дни постепенно складываются в мировую аристократическую элиту.
Аристократия сыграла наиболее важную и типичную роль в истории западноевропейской цивилизации. Тем не менее в той или иной мере она существовала в большинстве культур, и предлагаемая концепция применима к ним с учетом местной специфики. В связи с этим генезис западноевропейской аристократии и ее роль в формировании традиции свободы, а также основные особенности российской аристократии будут подробно рассмотрены в третьей главе настоящей работы. В данной главе будет дана характеристика особенностей других основных локальных типов аристократии.
Нужно отметить, что сакрализация происхождения присуща в основном европейской культурной традиции. За ее пределами особого значения не имела даже принадлежность к правящему дому (за некоторыми исключениями: потомки Пророка в странах ислама, Императорский дом Японии, Солнечная и Лунная династии в сфере влияния Индии и др.). В деспотическом государстве, преобладающем в странах Востока, сакральной была только персона монарха в силу занимаемого им положения; в формировании социальной элиты на Востоке преобладали должностной и иерархический принципы, а место в лестнице чинов полностью зависело от воли монарха. Род считался знатным, если его представители из поколения в поколение занимали высокие должности. Знатность сама по себе в этой системе не давала никаких привилегий, и выходец из социальных низов мог при удачном стечении обстоятельств даже занять трон. Такой тип элиты был характерен также для Римской и особенно для Византийской империй, а также для стран византийской сферы влияния. Он необходимо следует из абсолютного верховенства государства и приводит к замкнутости и ксенофобии в общественном сознании, а в дальнейшем к застою и упадку в экономике и политике. Еще в середине XVII в. славянский мыслитель Юрий Крижанич на примере Турции блестяще охарактеризовал способ формирования элиты при деспотии, которую он называл «людодерством», и его последствия: «Турки не обращают никакого внимания на родовитость (поскольку никакого боярства там нет), но говорят, что они смотрят на искусность, ум и храбрость. Однако на деле это не так и часто начальниками бывают негодные люди, умеющие лучше подольститься. Так одним махом из самых низших становятся наивысшими, а из наивысших наинизшими. Такое дело лишает людей всякой храбрости и порождает ничтожество и отчаяние. Ибо никто не бывает уверен в своем положении, богатстве и безопасности для жизни и не имеет причины трудиться ради высокой чести и славы»39.