Как нам кажется, единственным путем, позволяющим приблизиться к пониманию этой сущности, является изучение человека как субъекта и главного объекта эстетического освоения. Не выносить проблему человека «за скобки», но, напротив, поставить ее во главу угла, такой подход, по нашему мнению, позволит объединить традиционно эстетическую проблематику с теми новыми идеями и методами, которые появляются в эстетике и искусствознании в связи и интересом к этим вопросам со стороны смежных областей научного знания.
При этом встает вопрос о методологически верном подходе к использованию понятий и положений смежных наук, позволяющих эстетике, не теряя своей специфики и самостоятельности вести творческий диалог с этими науками. Как осуществить взаимодействие научных дисциплин, имеющих общий объект (человека), чтобы каждая из них не теряла свой специфический предмет (те связи и отношения объекта, которые каждой наукой изучаются) Как совместить представления об относительной самостоятельности различных аспектов бытия человека (изучаемых разными науками) с представлениями о его единстве и целостности? Вопрос этот тем более важен для эстетики. Он имеет для нее не только методологическое значение, но входит в сам предмет ее исследования.
Проблема единства многообразия сторон человеческой натуры встает перед эстетикой и тогда, когда она изучает художественное творчество, и тогда, когда она изучает художественное восприятие. И в том и в другом акте человек проявляет себя максимально разносторонне, и при этом целостно. Эта же проблема, но с иной стороны, возникает при разборе функций искусства, затрагивающих многие стороны человеческой жизни. И даже тогда, когда в центре внимания оказывается вопрос об отношении искусства к действительности, то и здесь, через многообразие сторон жизни, отображаемых искусством, мы возвращаемся к многообразию сторон человеческой натуры. Таким образом, вопрос о гармоническом единстве многообразных сторон человека и об отношении искусства к этому многообразию является одним из центральных в эстетике.
В связи с этим особое значение приобретает проблема биологического и социального в художественном творчестве и художественном восприятии. В контексте задач, поставленных в диссертации, проблема био-социальной природы человека приобретает особое значение. Невозможно препарировать человека, сказав: вот это в нем суть биологическое, а это общественное. Пример тому человеческий мозг со всей совокупностью его функций. Человек существо природное и общественное одновременно. Особенности его биологической природы обусловили возможность и необходимость общественного способа бытия. С другой стороны, общественный характер бытия обусловил способ его взаимоотношений с природой. Искусство, художественная деятельность, эстетическое отношение к миру являются как раз той сферой, где это общественно-природное, био-социальное единство человеческой натуры проявляется со всей полнотой, составляет существенную черту этой сферы. Поэтому, теоретически вполне допустимый и целесообразный в ряде случаев прием абстрактного вычленения биологической или социальной сторон единой натуры человека, в данном случае может иметь лишь вспомогательное значение. Строить же на нем само здание эстетики было бы ошибкой, абсолютизацией одной из сторон того целого, которое только и является действительным фундаментом таких явлений как творчество, искусство, эстетическое наслаждение. «Чувства человека как величайшая био-социальная способность вот единственный язык искусства» (В. Ф. Рябов. Искусство как общественная потребность. Л., 1977, с. 163).
Такой подход к проблеме обязывает постоянно иметь в виде диалектику взаимодействия биологического и социального начал в природе человека, которая, как и вообще диалектика взаимодействия форм движения материи не мыслима вне снятия законов низших форм движения в законах высших форм. Тогда нам не покажется удивительной та «аналогия» с общебиологическими закономерностями, которая иной раз бросается в глаза при анализе самых высших, а потому социально детерминированных форм человеческой деятельности. Немало подобных примеров доставляет нам и искусство. Одним из них является вопрос о совершенстве художественной формы. Такие ее важнейшие особенности как стройность, соразмерность частей, упорядоченность, внутренняя целесообразность и т. д. являются не менее существенными признаками живого вообще. Как тут не вспомнить знаменитое положение Н. Г. Чернышевского: «прекрасное есть жизнь», данное в его диссертации «Эстетические отношения искусства к действительности».
Все это служит достаточным основанием, чтобы рассмотреть специально эстетическую значимость этих общебиологических принципов, а затем разобраться, как эти принципы проявляют себя на уровне человеческого способа жизни. Следует только помнить, что даже предельно общие принципы живого, имеющие универсальное значение для всего живущего, могут приобрести эстетическую значимость лишь на уровне человека. Однако не это является теперь нашей задачей. В соответствии в главной целью работы необходимо прежде всего понять, как именно единство биологического и социального проявляет себя в том способе удовлетворения общественных и индивидуальных потребностей, который был назван нами функциональной основой искусства (ФОИ).
В ряде случаев, «изучение предмета должно быть начато с более развитой его формы. Разумеется, более развитая форма вещь весьма относительная. Однако изучение именно этой формы заключает в себе большую вероятность для раскрытия сущности». (Н. К. Вахтомин. Генезис научного знания: М., Наука, 1973, с. 216)
Это методологическое требование является весьма сильным и требует для действительно полной его реализации достаточно развитых предпосылок. Ведь речь здесь идет не просто о выведении знаний о низшем из знания о высшем и, тем более, не о проецировании на низшее свойств высшего. Речь вообще идет не о получении каких-либо фактических сведений. Речь идет понимании фактов, о более глубоком раскрытии сущности известных уже явлений, об установлении теоретических связей между не связанными пока областями знания. Но это требует достаточно развитой фактологической базы, достаточно большого багажа описанных явлений, созревшей проблемной ситуации, заключающейся в необходимости теоретически осмыслить предмет в единстве высших и низших его форм. Вот тогда-то и создаются те условия, к которым относится данное методологическое требование.
Что означает это требование применительно к поставленному выше вопросу о взаимодействии эстетики с другими науками, изучающими человека? Как должна соотноситься эстетическая проблематика с данными таких наук, как, например, биология, психология и др.? По моему мнению, эстетика лишь тогда сможет пользоваться данными и даже понятийным аппаратом этих наук без риска потерять свой собственный предмет, когда будет выработан надежный и строгий подход, позволяющий не к эстетическому подходить с биологических, психологических и т. п. позиций, а наоборот, к биологическому, психологическому с позиций эстетических. И нет ничего фантастического в том, что целый ряд проблем, понятий и законов эстетики, относящихся к высшему проявлению жизненной активности к эстетической деятельности помогут по-новому взглянуть на ряд явлений из области психологии и даже биологии, помогут увидеть в них прообразы высших форм.
Задача эта непростая. Но обойти ее стороной нельзя, ибо прямое и непосредственное обращение к методам и понятиям естественных наук, необоснованно расширительное толкование их результатов всегда чревато серьезными ошибками.
Таким образом, эстетика вправе обращаться, скажем, к биологии. Но, чтобы не потерять своего специфического предмета, эстетика должна обращаться к общебиологическим закономерностям с тем набором проблем, которые выли выработаны ею в процессе длительного ее развития и вне которых она перестает быть эстетикой. При этом не исключено, что эстетическая деятельность человека сможет послужить ключом к пониманию некоторых фундаментальных закономерностей жизни вообще. Последнее предположение означает, иными словами, что существуют такие фундаментальные свойства жизни, которые в эстетической деятельности человека достигают своего высшего развития.
Каковы же те специфически эстетические позиции, которые должны определить подход к явлениям, изучаемым биологией, психологией, социологией и т.п.? С какими вопросами обращается эстетика к данным этих наук? Для ответа на эти вопросы необходимо, хотя бы предварительно, определить, под каким углом зрения рассматривает эстетика человека во всей его био-социальной целостности?
Попытаемся дать свой ответ на этот вопрос. Ключом к его решению будет отношение человека к производственной деятельности как объективной основе человеческого способа жизни. В этом отношении человек выступает в разных «ипостасях»: как 1) главная производительная сила; 2) носитель производственных отношений? 3) главный продукт и самоцель общественного производства.